Звезды любви - Энн Чарлтон

— Я не верю, что у вас есть с ним какие-то отношения.

— Верите вы или не верите, Роберт, это не имеет никакого значения. А теперь, — она поднялась с дивана, — если вы не собираетесь принести извинения за свое упрямство и самоуверенность, заставившие вас увезти меня от моих гостей, не будете ли вы столь любезны, чтобы отвезти меня обратно? Или вы планируете повторить предыдущий эксперимент?.. — Она посмотрела на свой полный бокал, стоявший на столике. — Но сегодня я отказываюсь напиваться до состояния, которое было бы удобным для ваших корыстных планов.

Роберт буквально побелел от гнева, но сдержанно произнес:

— Но ведь не только алкоголь был виноват в том, что вы выразили готовность остаться со мной, Кейт, и вы прекрасно это знаете.

Она чувствовала, что и сама начинает заводиться, поэтому не услышала прозвучавших в его голосе ноток неуверенности.

— Да, дело было не только в алкоголе. А во всей этой обволакивающей атмосфере вашего дома. Вы хорошо знаете, как подготовить сцену совращения, не так ли, Роберт? Вся эта льющаяся сверху музыка, эти светильники, которые таинственным образом постепенно приглушают свой свет и многое другое, что заставляет вашу жертву в конце концов утратить чувство бдительности. А комната для игр! — едко прибавила Кейт, увидев по его потемневшему вдруг лицу, что ей давно пора остановиться. — Все эти игровые автоматы и бильярд — лишь отвлекают внимание. Настоящие игры происходят на красных бархатных диванах! Не так ли, Дон Жуан?

— Жертву?.. — Это слово прозвучало столь угрожающе, что Кейт невольно отступила на шаг назад.

— Вы маленькое, ядовитое и кусачее создание… — гневные слова так и срывались с его языка, еще более подогревая едва сдерживаемый гнев. Кейт хотела было ответить что-нибудь в таком же духе, но неожиданно вся ее храбрость куда-то улетучилась, она отступила сначала за диван, а потом спустилась на две покрытые ковром ступеньки, ведущие в другую часть гостиной. Кейт охватил страх, и она начала лихорадочно вспоминать, где находится входная дверь, но никак не могла вспомнить. Роберт подошел сзади и так резко остановил ее, что ее волосы, взметнувшись тяжелой волной, полностью закрыли ее лицо. Когда он повернул ее к себе лицом, пряди ее отливавших медным блеском волос полностью закрывали ее зеленые глаза.

— Вы еще не знаете, как вам повезло, моя дорогая Кейт, — произнес он зловеще. — Настоящий, убежденный Дон Жуан непременно воспользовался бы вашим столь щедрым предложением. — Он наклонился, поднял ее и, не обращая внимания на то, что она пыталась вырваться и колотила его своими кулачками, понес ее куда-то… — Давайте, милая Кейт, начнем теперь как раз с того момента, на котором мы остановились в прошлый раз. Не возражаете?

— Роберт, отпустите меня — да что это вы, в самом деле… — Она принялась еще яростнее вырываться и молотить его кулаками в грудь, но он невозмутимо продолжал нести ее в комнату для игр.

— Сегодня, моя очаровательная и сварливая Кейт, мы не будем отвлекаться на игровые автоматы и пианино и начнем прямо с красного бархатного дивана, который, как вы правильно заметили, и является подлинной ареной для игр. — Его потемневшие глаза не сводили пристального взгляда с ее растерянного лица, на губах играла улыбка, не предвещавшая ничего хорошего. Кейт сделала последнюю попытку высвободиться, но он не отпустил ее. Он расстегнул рубашку до самого пояса и сел рядом с Кейт.

— Нет, нет! — закричала Кейт, которая в этот момент живо вспомнила картину: она, полураздетая, лежит на диване и простирает к нему руки, призывая его к себе.

— Да, да! — настаивал он, и начал стаскивать вниз черную ткань платья с ее плеча, а губы прижались к ее губам, подавив крики протеста. Этот поцелуй не имел ничего общего с нежностью поцелуя в тот злополучный вечер — это был поцелуй возмездия, горький, жестокий и карающий. Кейт всеми силами пыталась оттолкнуть этого чужого человека, который был так не похож на того мужчину, который умел убеждать и вести за собой, который умел быть нежным и внимательным. Тот факт, что она еще умудряется о чем-то думать при сложившейся ситуации, показался ей таким абсурдным, что она, наконец, разразилась рыданиями, дав выход тому морю слез, которое копилось в ее глазах с того самого момента, как она увидела его опять с Соней Марсден.

В ней не было уже ни малейших признаков борьбы или сопротивления, она просто лежала перед ним, глядя ему в лицо, а слезы неудержимыми струйками стекали по ее щекам. Роберт на мгновение закрыл глаза, резким движением поправил верхнюю часть ее платья и рывком заставил ее подняться.

— Это не вы — жертва, Кейт, — сказал Роберт неожиданно смягчившимся голосом. Он посадил ее на диван, поднялся и, засунув руки в карманы, остался стоять, уткнувшись в пол неподвижным и нахмуренным взглядом. Теперь она могла спокойно встать и уйти, и он бы не сделал попытки остановить ее, но что-то продолжало удерживать ее в этой комнате, она сидела и ждала, что он скажет.

— Когда я впервые увидел вас, Кейт, — жестко проговорил Роберт, — я сразу подумал: вот девушка, с которой я хотел бы познакомиться, вот девушка, которую я хочу — женственная, одухотворенная, открытая и достаточно честная, чтобы признать, что сразу же возникло между нами. Ее сердце начало в груди свой бешеный бег. — Потом, когда я узнал, кто вы, я очень пожалел о том, что послал вам дурацкое и обидное письмо по поводу этой чертовой вывески. Еще я очень сожалел о том, что написал в газету! Я хотел исправить свою оплошность, надеялся, что эта прекрасная девушка, которая встретилась на моем пути, сможет опять смотреть на меня тем же изумленным взглядом своих зеленых глаз. Но вместо этого девушка превратилась в маленькое злобное чудовище — злое, с острым языком — которое сводило на нет все мои попытки к примирению. И я подумал, что, должно быть, ошибся в ней.

Да, это было правдой — Кейт вспомнила, как он неохотно доставал тогда картину Филиппа, чтобы показать ее телезрителям. А она упрямо отказалась тогда принять оливковую ветвь мира.

Роберт посмотрел на нее, ожидая, что она захочет сказать что-нибудь в ответ. Но она продолжала хранить молчание, внимательно наблюдая за напряженным взглядом Роберта и пытаясь определить, что за этим последует.

— Я ответил ей тем же и увидел, что она уходила от меня со слезами на глазах, что заставило меня подумать, что я, должно быть, снова ошибся. Знакомый замкнутый круг, а? Итак — я принес свои извинения этой мягкой, женственной натуре, которая плакала потому, что я был слишком резким и жестоким, и что я нашел в ответ? Она снова превратилась в злобную бестию. Эта девушка ненавидит меня, думал я, но все равно так и не мог выбросить из головы тот ее образ, который сложился при первой встрече. Тогда я решил попробовать еще раз — начал изобретать всяческие предлоги, чтобы видеть ее… Вам не скучно слушать меня, Кейт? — он неожиданно взглянул на нее и, почти глотая слова, продолжал: — Потому что я сам нахожу свои признания несколько утомительными. Я не привык ходить вокруг да около.

Кейт дрожащей рукой откинула с лица волосы и отвела взгляд в сторону.