Ангелы живут вечно - Светлана Талан

— И целовать его перед сном. Этого ему очень-очень не хватает! Пойми, он гениальный мальчик, но в душе совсем ребенок, который лишен материнской любви и недополучает твоей любви.

— Мне всегда казалось, что Науму вполне хватает любви бабушки.

— А твоей — нет. Ну что? Нам пора?

— Я отвезу вас в аэропорт, — сказал Лаурин Борисович. — Ты не против, если я возьму Наума?

— Буду рада! — ответила Ева. Она взглянула на мужчину, стала на цыпочки, поцеловала в щеку. — Спасибо тебе за все! Я тебя никогда не забуду! Извини.

— Ева, — он задержал ее руку в своей, — помни: мои двери и сердце всегда открыты для тебя.

Вернувшись на родину, Ева, как и обещала, позвонила Лаурину Борисовичу и сказала, что добрались они хорошо и остановились в хостеле.

— Придется пожить здесь нам не менее недели, — сказала дочери Антонина Евгеньевна.

— Здесь неплохо, — заметила Ева. — Главное, что мы вернулись и теперь у нас все будет хорошо.

На следующий день они поехали в село, пошли на могилу Раи. Долго стояли, обнявшись, плакали, просили прощения у Раисы. К Василию Антонина Евгеньевна отказалась идти категорически.

— Не хочу его видеть! — сказала она. — Пусть живет так, как позволяет ему совесть. Бог ему судья!

Женщины вернулись в город, купили газеты с объявлениями и принялись искать себе съемное жилье.

— Мама, ты тут позанимайся, а я схожу в театр, — сказала Ева.

— Доктор приказал тебе поберечься, — напомнила Антонина Евгеньевна.

— Знаю. Но мне надо узнать, примут ли меня на работу.

— Может быть, не сейчас?

— Не могу ждать!

— Ну лети уже, птичка! Тебя не удержишь! — промолвила женщина с любовью.

Ева постучала в кабинет администратора и, услышав, что можно войти, открыла дверь. Людмила Михайловна, увидев Еву, округлила глаза, ойкнула и, прислонившись к стене, медленно опустилась. Ева кинулась к ней, брызнула в лицо водой.

— Людмила Михайловна, родненькая! Это я, Ева!

Она похлопала ладонями по лицу женщины, привела ее в чувство, помогла подняться и усадила на стул.

— Ева… Ты… Откуда? — выдавила женщина, еле ворочая языком.

— Со мной все в порядке! Родненькая, все хорошо!

— Ты откуда?

— Не умирала я и не воскресала, — сказала Ева, обнимая женщину. — Вы в порядке?

— Кажется, да. А как же та женщина, что сообщила о твоей смерти? Она назвалась твоей мамой, и мы ей поверили. Я же только по телефону слышала голос твоей мамы. Это действительно была твоя мать?

— Да, тогда была моя мама. Вы передали Диме то, что она просила?

— Конечно! Он, бедненький, чуть не умер от такой новости, — сказала женщина. — Ты можешь мне объяснить, что это был за спектакль?

— Позже, Людмила Михайловна, все позже! Дима потом приходил к вам?

— Нет, больше я его не видела, — ответила женщина.

— Ясно, — протянула Ева.

— Где твои волосы? Зачем ты так коротко постригла их?

— Я все вам объясню, — пообещала Ева. — Я хочу вернуться на сцену. Как вы думаете, меня примут назад на работу?

— Такое сопрано должно звучать с этой сцены, — сказала женщина. — Талант дан не тебе лично, он — для всех. Ты иди к начальству, пока все не разбежались, поговори с ними, уверена, что не откажут.

Вскоре Ева вернулась и радостно сообщила:

— Меня берут на работу! Завтра приду на репетицию, и если все пойдет хорошо, то в новом сезоне я смогу исполнить партию Мими! Людмила Михайловна, мечты сбываются!

— Чтобы они сбывались, надо мечтать и уверенно идти к своей мечте, — задумчиво произнесла Людмила Михайловна.

— Но как я выйду на сцену в таком виде? Ни волос, ни бровей, ни ресниц!

— Разве это проблема в наше время? — Женщина слабо улыбнулась. — Париков у нас предостаточно, с накладными ресницами ты уже знакома, бровки нарисуем! Вот только ты очень бледная и худенькая!

— Были бы кости, мясо нарастет! — засмеялась Ева. — А румяна нанести на щеки тоже не проблема!

Домой Ева вернулась счастливой.

— Не поспешила ли ты, доченька? — спросила Антонина Евгеньевна.

— Пока буду ходить на репетиции, восстанавливаться, а на сцену попаду не сразу, так что все хо-ро-шо!

У Антонины Евгеньевны пропикал мобильный телефон, сообщив о полученном смс-сообщении.

— Неужели пришла пенсия? — удивилась женщина. — Вроде бы рано еще.

Она открыла сообщение и застыла с открытым ртом.

— Что случилось?! — испуганно спросила Ева.

— Смотри. — Она подала мобильник.

— Что это за деньги? Откуда такая сумма? Наверное, произошла ошибка.

— Нет, это не ошибка. — Женщина села и схватилась за голову. — Это Лаурин Борисович.

— Что он?

— Он обещал скинуть мне на карточку немного денег, чтобы было за что покупать тебе фрукты.

— И ты согласилась?

— Он настоял. Да. Я согласилась, но такие деньги!..

— Я сейчас же ему позвоню и скажу, что мы все вернем ему немедленно!

— Может, не надо?

— Нет, надо, мама, надо! Слишком дорогие яблочки-мандарины!

— Доченька, подожди, не торопись, — попросила Антонина Евгеньевна. — Ты понимаешь, что своим отказом обидишь хорошего человека? Он ведь от всей души!

— Такую сумму отвалил? Зачем, мама? — Ева чуть не плакала.

— Это его решение, не наше. Не обижай его, прошу тебя.

— Сколько он там перечислил? — спросила Ева, успокоившись. — От нулей в глазах зарябило.

Посмотрев еще раз, Ева сказала, что им хватит денег, чтобы купить квартиру.

— Наверное, на это и был расчет, — сказала Антонина Евгеньевна. — Буду всю оставшуюся жизнь молиться за его здоровье и за Наумчика.

Обратившись в агентство недвижимости, они быстро нашли однокомнатную квартиру с косметическим ремонтом и мебелью и переехали в нее. Антонина Евгеньевна смогла устроиться в девятиэтажном доме консьержкой, Ева каждый день ходила в театр. Одно беспокоило мать Евы, что дочь ничего не говорит о Диме. Она вела себя так, как будто парня и не было в ее жизни. Женщина решила не вмешиваться в личную жизнь дочери, но спустя месяц не выдержала.

— Ева, ты уже встречалась с Димой? — спросила она.

— Нет, — ответила Ева.

— Звонила?

— Я еще тогда выбросила симку, а номер телефона Димы не запомнила, — сказала Ева и перевела разговор на другую тему.