Ученик дьявола - Эдвард Марстон

— Но это же не так! — воскликнул Николас. — Как же ты этого не видишь? Мистер Патридж не был персонажем пьесы. Если адвокат должен был умереть от яда, как в «Ведьме из Колчестера», надо было ждать гибели Джеймса Инграма, который играет Шортшрифта. И тем не менее Джеймс здоров как бык. Как ты это объяснишь?

Фаэторн озадаченно замолчал и снова уселся на скамью. Прошло некоторое время, прежде чем до друзей дошло, что они в костюмерной не одни. В дверях, не смея беспокоить старших, стоял Ричард Ханидью и ждал, когда на него обратят внимание.

— Дик, — удивился Николас, — ты что здесь делаешь?

— Я должен вам кое-что сказать, — заговорил Ханидью обеспокоенно.

— Выкладывай, — приказал Фаэторн. — У нас еще куча дел. Например, надо хорошенько вздуть твоего дружка Дэйви Страттона.

— Но мистер Фаэторн, вы не можете…

— Только попробуй мне помешать — и сам узнаешь, какая у меня рука тяжелая…

— Дик, что случилось? — перебил Фаэтона Николас. — Ты весь дрожишь.

— Я дурно поступил, — признался Ханидью. — Я знал, что вы отправили Дэйви в хижину и запретили всем с ним разговаривать, но мне его стало жалко. Мы все сидели на кухне и ели, а он сидел в доме один, и я… — Ученик прикусил губу. — И я отнес Дэйви поесть.

— Ну что ж, придется и тебя вздуть с ним за компанию, — вздохнул Фаэторн.

— И вот что я хочу вам сказать, мистер Фаэторн. Бейте меня сколько хотите, но вы и пальцем не тронете Дэйви.

— Это еще почему? — опешил Николас.

— Он сбежал.

Поиски Дэйви Страттона были спешными, тщательными и абсолютно бесплодными. Актеры под руководством Николаса Брейсвелла обыскали конюшни, хижины и окрестности усадьбы. Мальчик словно испарился, прихватив с собой свои вещи и не оставив никаких намеков на то, куда он направился. Комедианты по-разному отнеслись к исчезновению ученика. Сперва Лоуренс Фаэторн пришел в восторг, Николас был очень обеспокоен, а Оуэн Илайес испытывал смешанные чувства. День клонился к вечеру. Трое друзей стояли у конюшни и размышляли, что делать дальше.

— Теперь точно ясно, — Илайес покачал головой. — Дэйви пропал.

— Слава богу, — вздохнул Фаэторн.

— Мы несем за мальчика ответственность. — напомнил Николас. — Нельзя, чтоб он в такую погоду бродил по полям и лесам.

— А он и не бродит, — отозвался Илайес.

— Ты почем знаешь?

— Сердце подсказывает. Представь, что Дэйви не собирался от нас сбежать, а просто хотел с кем-то повидаться.

— И уж точно не со своим отцом, — отозвался Фаэторн. — Кстати, надо сказать ему, что его сынок снова удрал.

— Нет, — покачал головой Николас. — Пока не стоит. Может, мы сами отыщем мальчика, и мистер Страттон ничего не узнает.

— Но в прошлый раз он знал, где скрывается Дэйви, — напомнил Илайес.

— Да, но где же все это время Дэйви пропадал… — задумался Николас. — Вот что самое интересное. Знаешь, Оуэн, пожалуй, я с тобой соглашусь. Постреленок прячется где-то неподалеку. Но мы все равно должны его отыскать. Дэйви Страттон — член труппы, и, что бы он ни делал, отрекаться от него нельзя. Сегодня он действительно отвратительно себя вел, и его пропажа нам на руку, однако по договору он взят в ученичество, и рано или поздно его придется вернуть. — Николас глянул в сторону конюшни. — Ясно, что паренек пошел пешком — лошадь он не взял. Это означает, что направился он недалеко. Мы поздно спохватились, однако думаю, еще можно попытаться его нагнать. Стемнеет только через час. Я отправляюсь на поиски, — решил он. — Составишь мне компанию, Оуэн?

— С удовольствием, — отозвался валлиец.

— Но ведь вы даже не знаете, в какую сторону он пошел, — заметил Фаэторн.

— Я полагаю, он двинулся к деревне. Возможно, у него там есть друзья.

— Да кто во всем свете согласится приютить такого несносного сорванца, как Дэйви?

— Все мы в его возрасте озоровали, Лоуренс, — усмехнулся Оуэн. — Быть может, сейчас ты ненавидишь этого паренька, но сначала-то он тебе понравился. Да и не только тебе. Вспомни об этом и присоединяйся к нам. Будем искать вместе.

— Нет уж. Мне хочется выдрать Дэйви, а не уламывать его вернуться.

— Ну, тогда оставайся.

Николас отправился в конюшню седлать лошадей, друзья шли за ним. Валлиец взял коня под уздцы, а Фаэторн огляделся и облегченно вздохнул:

— Хорошо еще, что он усадьбу не сжег.

— Да, мальчик действительно любит пошалить, — согласился Николас. — И кстати, нам еще предстоит отыскать того, кто пытался прошлой ночью поджечь конюшню. — Он осторожно потер голову. — А еще мне хочется снова свидеться с его приятелем.

— В следующий раз я тебя прикрою, — пообещал Илайес.

— Спасибо, Оуэн.

— А мне что делать, пока вас нет? — уныло спросил Фаэторн.

— Ничего. Веди себя так, будто ничего не случилось.

Актер язвительно скривился:

— Ну конечно. Ничего не случилось. Представление — коту под хвост, одного зрителя отравили, ученик сбежал. Обыкновенный, немного скучный день.

— Ты кое-что упустил, Лоуренс, — заметил Илайес. — Ты остался здоров.

— О-о, мне же еще предстоит ослепнуть, — простонал Фаэторн.

— Но пока твои глаза ясно видят — пользуйся этим, — улыбнулся валлиец.

Они закончили седлать лошадей и вывели их из стойл. И Брейсвелл, и Илайес были вооружены. Попрощавшись с Фаэторном, они тронулись в путь. Помня, что скоро стемнеет, они пустили лошадей быстрым галопом и скакали бок о бок, внимательно оглядываясь по сторонам в поисках каких-нибудь следов беглеца. Но Дэйви Страттон как сквозь землю провалился. Стейплфорд располагался невдалеке от Сильвемера, однако не было никаких гарантий, что мальчик там отыщется. Илайес окинул взглядом раскинувшийся перед ним унылый пейзаж.

— Все равно что искать иголку в стоге сена, — с мрачным видом сообщил он. — С чего мы начнем, Ник?

— С первого же дома.

— Мы же не можем проверить все дома в деревне.

— Можем, — возразил Николас. — Никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь.

Исаак Апчард все еще мучился от боли. Рана на запястье жгла, и всякий раз, как молодой человек переносил вес на правую ногу, он охал и хватался за ноющую коленку. Кроме того, в память о ночном визите в Сильвемер у Исаака остался расквашенный нос, синяк под глазом и разбитый подбородок. Страшно себя жалея, Апчард сидел на краешке стула в доме Реджинальда Орра, и лицо его то и дело искажалось гримасами. Реджинальд не выказывал раненому приятелю и тени сочувствия.

— Сам виноват, — холодно произнес Орр. — Незачем было так шуметь.