Тысяча шагов в ночи - Трейси Чи

ожидала, но это, возможно, был какой-то удачный побочный эффект демонической сущности.

Она замерла от этой мысли. Ей не нужно было смотреться в зеркало, чтобы понимать, что проклятие полностью овладело ею: она знала это, как знала и то, что находится на Старой Дороге и что, учитывая неудачный призыв, все такая же неудачница в демоническом облике, как и в качестве прислуги.

Что пошло не так? Она вырезала имя Туджиязая на своей коже. Была ближайшим к нему демоном злобы (кроме самого Туджиязая). Она должна была попасть прямо к принцу-демону, а не обратно в Нихаой.

Она всмотрелась в темноту. Когда успела наступить ночь?

Но времени на размышления у нее не было, потому что резкий голос прервал ее мысли:

– Что ты делаешь? Шевелись, солдат!

Вскрикнув, Миуко обернулась и обнаружила перед собой призрака, хмуро взирающего на нее из-под расщепленного шлема. На нем была броня, пластины которой были обтянуты кожей и которая свисала с его сгнивающей фигуры, на руках виднелись разлагающиеся перчатки, под которыми торчали кости и сухожилия. Должно быть, он был одним из знаменосцев Огавы, а его труп разлагался где-то под поросшими травой полями.

– Сейчас не время для трусости! – Зубы солдата стучали, пока он говорил. – Армия никого не ждет.

При других обстоятельствах Миуко, возможно, испугалась бы. Но теперь, когда она стала шаоха, бояться, казалось, было нечего. Она лениво отряхнула свое светлое одеяние.

– Хорошо, что я не мужчина.

Призрак прищурился, или ей показалось, что он прищурился, – учитывая, что он потерял обе брови и большую часть кожи на лице, сказать точно было сложно.

– Тогда кто же ты?

Миуко задумчиво осмотрела свои руки, синие, как вода.

– Демон, полагаю.

Он рассмеялся, откинув голову назад так сильно, что она подумала, что та может скатиться с его полупрозрачных плеч.

– Да какой из тебя демон!

По непонятной причине Миуко почувствовала себя оскорбленной.

– Ты видел меня?

Он кивнул.

– Может, у тебя и демоническое тело, но в тебе живет дух человека.

– У меня что?

– Идем. – Он подтолкнул ее на восток, в сторону Нихаоя, где вдалеке она заметила мерцающие огни деревенского храма. – Мы не смеем задерживаться.

– Да. – Она закатила глаза. – Без нас битва будет проиграна.

– Так точно! Вперед!

Она не сдвинулась с места.

– Скажи мне, как я снова стала человеком?

– Разве ты не чувствуешь этого? Как две стороны тебя враждуют?

Даже будучи шаоха, у Миуко не хватило смелости сказать ему, что она всегда чувствовала противоречия в своей сущности, поэтому в том, что она ощущала сейчас, не было ничего нового. Она лишь пожала плечами.

– В нынешнем состоянии ты похожа на чайник… – начал он.

– На что?

На краткий миг она уподобилась Гейки, недоверчиво вскрикнув.

На краткий миг ей захотелось заплакать.

– Чайник, – невозмутимо продолжал солдат, – без крышки. Чтобы стать цельной, ты должна найти свою крышку.

– И как мне это сделать?

– Как обычно поступают демоны, разумеется. Как только заберешь жизнь, ты станешь полноценным демоном, и вернуться к той, кем была раньше, уже не сможешь.

Миуко растерянно взглянула на него.

«Возвращаемся?» – поинтересовался голос внутри нее.

Миуко вздрогнула. Он был не тем хриплым, потусторонним голосом демона, к которому она уже успела привыкнуть, а более мягким, резким.

Человеческим?

Возможно, призрачный солдат был прав. Возможно, надежда еще не потеряна.

– Хочешь сказать, что я снова могу стать человеком? – спросила она.

Он ткнул ее тупым концом своей алебарды, но лезвие, как и ожидалось, не прошло сквозь нее, как случилось с девушками-призраками в Коэва. Впрочем, рассудила она, если смертные могут прикасаться к другим смертным, то и духи могут дотрагиваться до других духов, включая, по-видимому, и призраков. Будучи теперь демоном (или, по крайней мере, преимущественно демоном), она отмахнулась от оружия, заставив тучу призрачных мух возмущенно жужжать вокруг потрепанной кисточки алебарды.

Миуко не смогла сдержать улыбку. То, что насекомые так привязались к этому пехотинцу, что даже прилепились к нему в загробной жизни, показалось ей весьма очаровательным.

– Как для солдата, ты задаешь слишком много вопросов, – сказал он ей.

– Я не солдат.

– Как для девушки, ты задаешь слишком много вопросов.

– Я не…

Он вздохнул. Миуко и представить не могла, что дух без функционирующих легких может вздыхать, но она полагала, что может доводить до этого людей, живых или нет.

– Я знаю, кто ты! – заявил солдат. – Ты чайник, что лишился…

– Знаю, – перебила она. – Лишился своей крышки.

Но ей не нужна была крышка. Она хотела снова стать человеком.

И пока Миуко не выяснила, как это сделать, ей требовалось лишь воздерживаться от убийств. Звучало довольно просто. Она избегала этого уже семнадцать лет. Что такое еще несколько дней?

«Или недель?» – добавил ее человеческий голос.

Или сколько потребуется времени, чтобы вернуть человеческое тело?

Она повернулась к знаменосцу Огава.

– Как мне стать чел…

Но солдат, казалось, позабыл о ней, начав маршировать к Удайве без нее, а изъеденная молью кисточка алебарды вяло покачивалась на оружии.

За ним, жужжа, последовало облако призрачных мух.

Она пожала плечами. У нее были дела поважнее, чем гоняться за призраком.

Выяснить, что случилось, например. И вернуться в Дом Декабря, чтобы душить Туджиязая, пока тот не отдаст ее друга.

Она огляделась. Над головой, как рыбья кость на темном сланце, висела половинка луны. Вид этот встревожил Миуко, но прежде чем она успела сообразить почему, позади нее раздался стук копыт, и совсем не призрачный.

Кто-то еще скакал на дороге.

Гончар? Мрачные жрецы?

«Отец?» – прошептал голос внутри.

Забыв на мгновение, что она больше не выглядит как Отори Миуко, а как хищный, высасывающий жизни демон, она вихрем понеслась по гравию, напряженно всматриваясь в дорогу, ожидая появления лошади и всадника из-за поворота.

Однако она не увидела ни своего отца, ни мрачного жреца, ни гончара.

Она увидела Туджиязая. Он стремительно мчался к ней на своем огромном черном скакуне, а его лицо светилось, словно маяк в тумане.

Мысли Миуко кружились в ее голове, как сухие листья при сильном ветре.

Доро ягра ведь должен был стоять на причале у Дома Декабря. Он должен был держать Гейки в заложниках.

Как он оказался здесь, на Старой Дороге?

«Да еще и ночью?» – прошептал человеческий голос.

Миуко снова посмотрела на луну. Луну, которая была полной всего несколько часов назад, когда она с Гейки исследовала Зубцы Бога, и которая теперь представляла собой лишь тонкий полумесяц толщиной не больше ногтя.

Последний раз она видела такую луну на Старой Дороге.

Двенадцать дней назад.

Миуко ахнула. Призыв сработал. Он переместил ее к жертве.

К сожалению, он