Ненавижу за любовь - Марина Серова

У меня остался последний из списка бывших владельцев бежевых «Ауди», Ростислав Юрьевич Алексашкин.

– Ростислав Юрьевич, скажите, вы пользуетесь услугами автомастерской, если случается какая-нибудь неполадка с машиной?

– Да, есть такое дело. Самому мне некогда, да и не очень-то я разбираюсь в ремонте.

– Когда последний раз вы ремонтировали свою машину?

– Примерно с неделю назад.

– А угнали ее у вас когда?

– Да вот в то же время, ну, может, днем позже. Но сегодня утром ее пригнали и поставили во двор. Накатались, видимо.

– Скажите, по какому адресу находится эта мастерская?

– Улица Рымарская, 25.

– А кто именно из мастеров в последний раз занимался ремонтом вашей машины?

– Кажется, Эдуард… да, точно, Эдуард его зовут.

Ладно, поедем в автомастерскую к Эдуарду.

Автомастерская представляла собой одноэтажное кирпичное здание. Я вошла внутрь просторного помещения. На стенах висели плакаты с информацией об охране труда и противопожарной безопасности. Автосервис выглядел серьезно: помещение чистое, сотрудники в фирменных спецовках, куча подъемников, много машин в работе.

Однако когда я прислушалась к разговору молодого автомастера и клиента, серьезного мужчины в годах, то поняла, что назревает скандал.

– Я вчера на эвакуаторе оттащил свою машину в ваш сервис, днем раньше вы заменили в ней насос, так? – спросил клиент.

Мастер многозначительно кивал головой.

– Ситуация под контролем, не волнуйтесь, – сказал он. – За пару дней поставим вашу машину на ноги.

– За пару дней? А что означает ваш сегодняшний звонок мне? Вы сказали, что неисправны все шесть форсунок и что их необходимо менять, а одна новая форсунка стоит 18 000 рублей.

– Ну да, у нас такие цены.

– Молодой человек, во-первых, все шесть форсунок не могли выйти из строя одновременно даже чисто теоретически. Во-вторых, при выходе из строя хотя бы двух штук диагностика остальных невозможна, если не снимать их с двигателя. Вот такая особенность у дизельной системы этой марки автомобиля. А как же в таком случае вы умудрились определить, что не работают все шесть? Я, конечно, не исключаю, что параметры забракованных вами форсунок могут выйти за пределы нормы, но чтобы они все не работали наглухо – такого просто быть не может!

– Ну-у, – протянул мастер, – сейчас я покажу вам те форсунки, которые мы сняли с вашего авто.

Он куда-то ушел и вскоре вернулся с коробкой в руках.

– Вот ваши форсунки. – Он вытряхнул из коробки шесть ржавых форсунок.

– Да где вы их подобрали, на улице, что ли? – взвился мужчина. – Как будто полгода там пролежали!

Мастер продолжал гнуть свое.

– Мы сняли ваши форсунки, отвезли на диагностику в профильный сервис, их вердикт – замена всех шести штук. Кстати, за это с вас четыре тысячи рублей.

– Что? Покажите мне диагностическую карту испытаний! – не сдавался клиент.

Мастер вытащил из кармана спецовки лист и ткнул пальцем:

– Вот, смотрите.

– Что здесь написано – «замена шести форсунок»? А что это за непонятная смазанная печать?

– Елки-палки, теперь вам печать не нравится, – вздохнул мастер.

– Дайте мне распечатку с теста, где расписаны все ошибки в системах автомобиля!

– А распечатки мы никому не даем и вообще не практикуем выводить результаты на принтер, сплошной геморрой получается с переносом информации. Я верю своим глазам, то есть информации на мониторе.

– Ага, а я типа должен автоматически верить вам! Покажите тогда мой файл.

– А-а… нету его, он случайно стерся.

– Молодой человек, – язвительно улыбаясь, начал мужчина, – вы меня за лоха, что ли, держите?

Мастер дипломатично молчал. Мужчина продолжил, обращаясь уже ко всем собравшимся в автосервисе:

– Я могу объяснить эту ситуацию: перед поломкой моя машина ехала, и вполне динамично, расход был в пределах нормы. Значит, причина поломки – точно не форсунки, а какой-нибудь предохранитель или реле в цепи одного из топливных насосов. Вы нашли эту причину, устранили ее, но за такой ремонт много денег не срубишь, максимум пятьсот рублей, а на дворе кризис – клиентуры поубавилось, вот вы и решили меня взять на арапа, так?

Мастер снова промолчал.

– Так, – констатировал клиент, – а где гарантия, что после замены форсунок машина заведется?

– Да сто процентов! – Мастер наконец заговорил. – Если не хотите брать новые форсунки, я могу поставить вам б/у по 11 000 рублей за штучку.

– Да пошел ты, – в сердцах сказал мужчина, – я вот сейчас поеду в дизель-сервис и с их заключением прямиком отправлюсь в суд!

С этими словами он вышел из помещения.

Молодец дядечка, подумала я, быстро просек ситуацию. Сразу видно, что он, как говорится, в теме и вполне детально разбирается в машинах. Да, сейчас если не хочешь, чтобы тебя нагрели на ремонте, нужно или пешком ходить, или самому ремонтировать.

Я подошла к механикам.

– Мне нужен Эдуард, – сказала я.

Мужчины переглянулись.

– Ну, я Эдуард, – ответил молодой мужчина лет тридцати пяти.

Я вынула из сумки фоторобот лже-Мирославы.

– Вам известна эта женщина?

Всего на одно мгновение в глазах парня мелькнул испуг, и этого мне хватило, чтобы понять – здесь дело нечисто.

– Н-нет… – запинаясь, ответил он.

– Посмотрите внимательнее, – настаивала я.

– Не знаю я ее, – уже более решительно сказал Эдуард, видимо, овладев собой.

– А что такое, что такого она натворила? – спросил подошедший к нам мужчина в рабочем комбинезоне.

– Она подозревается в похищении ребенка на угнанной на днях «Ауди» серебристо-бежевого цвета. Эту машину ремонтировал у вас Ростислав Юрьевич Алексашкин, а вел ремонт Эдуард, – отчеканила я фразу, которая прозвучала как приговор.

– О как! – крякнул мастер.

А Эдуард снова занервничал. Я видела, как у него забегали глазки и как он начал нервно щелкать пальцами.

– Да не знаю я ее, с чего вы взяли? – уже почти кричал он. – И вообще, кто вы такая, что устраиваете здесь допрос?

– Я частный детектив Татьяна Иванова из Тарасова. Именно там и было совершено похищение ребенка.

– Не понимаю, о чем вы, – заладил свое Эдуард.

– А машину эту, серебристо-бежевую «Ауди», действительно ремонтировали у нас недавно, – задумчиво произнес мастер.

– Ты, Жорж, не лезь не в свое дело! – вспылил вдруг Эдуард, видимо, уже доведенный до отчаяния.