Нэй: мой любимый Прародитель - Анна Кривенко

Нэем простояли в обнимку на глазах у толпы, наверное, минут десять. Честно, я даже не заметила. Словно растворилась в нем, и мой разум просто окунулся в странный и ласковый покой в его объятьях. Такого со мной еще никогда не было.

И хотя все вокруг уже знали, что Нэй — мой брат, но такие длительные объятья вызвали недоумение даже у моего отряда.

Даже не знаю, что на меня нашло. Хотя нет, знаю…

Я просто… была счастлива, что вернулась и вижу его вновь. А еще… меня так согрела его любовь!

Наверное, впервые я даже не напряглась от его прикосновений. Мне просто захотелось отдаться этому его безусловному принятию и насладиться им…

Но сейчас пришло чувство вины.

Вспомнила предложение генерала Лаурини о соблазнении мальчишки и забеспокоилась. Это же не выглядит так, словно я его соблазняю?..

Тряхнула головой.

Нэй поднялся на ноги.

— Ты чего-то боишься… — вдруг выдал он, делая ко мне шаг за шагом и так цепко вглядываясь в мое лицо, словно пытаясь прочесть мысли. — Расскажи мне, Ангелика…

Его руки опускаются на мои плечи, и я чувствую, как властно меня подчиняет его обеспокоенный взгляд.

Сглатываю.

Что за наваждение?

Не могу оторваться от его глаз и вдруг понимаю, что смотрю на Нэя… снизу вверх!

Он вырос?

Уже на полголовы выше меня!

Только сейчас замечаю, что с его лица почти пропали милые щечки, делавшие лицо женственным и нежным. Подбородок и скулы стали острее, шея и плечи шире.

Несколько прядей волос выбились из золотой косы и небрежно упали на лицо.

Мне безумно захотелось протянуть руку и загладить их за ухо…

— Ангелика… — его голос перешел на шепот.

Лицо было так близко, что я могла рассмотреть, как в его глазах отражается мое изображение…

Вдох. Другой. Стоп…

Опускаю глаза.

Его близость что-то слишком волнует меня.

Это недопустимо!

Я не позволю сбыться мерзким планам Лаурини!

Выскальзываю в сторону и спешу сесть на койку.

— Нэй, я очень устала. Давай отдохнем пару часов, потому что мне еще отчеты писать. А завтра…

— Что завтра? — переспрашивает Нэй, так как я замолчала.

— Завтра мы летим на Ишир…

— На Ишир? — удивился парень. — Но зачем?

Я вдруг подумала о том, что Нэй еще никогда не бывал ни в одном увеселительном заведении. Улыбнулась.

— Буду знакомить тебя с досугом отчаянных иширских мужчин…

Глава 32. Пьяный поцелуй…

Нэй

На сей раз Ишир открылся мне с совершенно иной стороны.

Нет, я конечно же видел в Сети немало развлекательных фильмов и видео, но лично лицезреть яркие завлекательные вывески и медленно идти посреди оживленной улицы мне приходилось впервые. Ребята даже свои комбинезоны не сменили, и я подозревал, что они хотят покрасоваться. Юные иширки, завидевшие целую группу мускулистых военных, с улыбкой оборачивались, перешёптывались, стреляли глазками.

Лис так вообще аж светился весь. Кудри уложены, на талии широкий пояс, на котором болтается пустая кобура (позёр!). Я невольно улыбнулся, глядя на него. Впервые после того неудавшегося покушения он снова стал похож на себя.

Чтобы не выбиваться из толпы, я тоже оставил себе комбинезон.

Ангелика не отличилась, щеголяя нашивками капитана.

Во свете вечерних огней мне казалось, что эластичная ткань одежд сегодня облипает ее слишком плотно, и меня это немного раздражало.

Я не хотел, чтобы на нее кто-то другой смотрел. Впрочем, лицо девушки выглядело очень сосредоточенным и даже жестким, словно мы не развлекаться пришли, а воевать с кем-то, поэтому легко могло отпугнуть каких-нибудь незадачливых поклонников.

Разгладилось оно только тогда, когда мы остановились напротив неприметного с виду сооружения, с вывеской под названием «Космическая утопия».

Я скривился.

Столько предвкушения в глазах ребят, а место вообще не впечатляет…

Ангелика оглянулась на меня, проверяя мое настроение. Я изобразил удивление и указал на окружающий унылый вид.

Она подмигнула и потянула за собой.

— Расслабься! Это наша традиция! Заведением управляет наш бывший начальник — отличный мужик, лучший командир во всей нашей жизни. Тебе он понравится! Будешь называть его просто Кэп, он это любит…

Я понял, что вся причина царящего возбуждения таится в привычке и ностальгии.

Внутренность кафе-бара меня совсем не удивила. Все было типично (видел в сети): полумрак, округлые столики, барная стойка, небольшая сцена с томно поющей девушкой, красующейся глубоким декольте, и несколько десяткой посетителей, которые с любопытством начали разглядывать нас с первого же мгновения, как мы вошли.

Скукота!

Ребята же оживились. Бармен радостно замахал им рукой, на что в ответ получил громкие радостные возгласы. Мелкая худощавая официантка почти всплеснула руками и бросилась обниматься с Ангеликой, а потом с криком: «Папа! Твои пришли!» кинулась куда-то в хозпомещения.

Ангелика потащила меня за запястье в самый темный угол. Я не противился, хотя ее хватка выглядела как-то по-детски. Просто мне нравились ее прикосновения…

Стол в углу был значительно больше остальных и пустовал. Наверное, его заказали заранее.

Подбежавшая вскоре официанточка пришла не одна.

Высокий, широкоплечий мужчина с короткими посеребрёнными волосами широкими шагами преодолел расстояние через всю комнату и тотчас же утонул в десятке объятий.

— Рувим, ты стал еще больше! У тебя в роду гигантов не было??? — хохотнул он. — А это малыш Нико! Да не смотри ты так: всю жизнь будешь у меня малышом! Взрослых детей не бывает! Ливвен! Родни! Ангелика…

Ее он обнял аккуратно, бережно, как драгоценную фарфоровую статуэтку, и мне почему-то подумалось, что именно так любящий отец должен обнимать своих детей.

Чему-то во мне стало больно: от своего отца — того, который выплывал из моей памяти — я видел только ненависть…

— О, а у вас пополнение, я смотрю… — этот возглас вывел меня из ступора, потому что взгляд бывшего командира был обращен ко мне.

— Это мой младший брат… — проговорила Ангелика. — Его зовут Нэй…

Кэп удивленно поднял брови: видимо, наличие брата стало для него слишком невероятным сюрпризом.

— Нэй, это наш наставник Айз Риддер, но ты можешь называть его Кэп…

Мужчина протянул мне широкую грубую ладонь, и моя рука просто утонула в ней, еще раз подчеркнув чрезмерную хрупкость моего тела. Я почему-то покраснел…

— Зеленый-то какой! — протянул Кэп. — Пятнадцать хоть исполнилось?

— Девятнадцать, — поспешила ответить Ангелика, тревожно на меня поглядывая. — Ему девятнадцать…

Наверное, она уже поняла, что я очень болезненно реагирую, когда меня принимают за ребенка…

— Ко́рмите вы его