Ричард Длинные Руки - вильдграф - Гай Юлий Орловский

Хребет, опустившись основанием в воду, еще несколько миль рассекает море, как исполинская касатка. Каменная стена уходит на дно во всем блеске то ли игры природы, то ли обработанная неведомыми дизайнерами, с этой стороны всегда тихо, волны мелкие, почти и не волны вовсе, а так, мелочь, как на озере.

Кое-где под косыми лучами солнца отчетливо видны уступы, но слишком огромные, чтобы можно было перебираться с одного на другой. А еще блестящие, как стекло, клинья не вбить, крюками не зацепиться, с нижнего уступа до верхнего не дотянуться, даже, если встать друг другу на плечи.

По-моему, и самим ограм пусть спуститься нетрудно, но подняться непросто. Веревочные лестницы сбрасывают или еще как, но попадут прямо в воду, где ограм, думаю, до пояса, в крайнем случае – по грудь, в то же время людям пришлось бы причаливать на лодке, но как к стене из стекла? К тому же волна тут же разобьет в щепки.

Справа от каменной стены полузатонувшего Хребта трое огров на огромном, как корабль, баркасе в сотне-другой ярдов забрасывают в море сети. Солнце играет на их мокрых телах, все трое как живые скалы, огромные и кряжистые, а их сетью можно покрыть целый залив.

Я пошел побыстрее вниз, пока они заняты. Когти царапнули по необыкновенно прочному камню, что за порода, как будто в глубинах под чудовищным давлением спрессовалась во что-то гораздо более плотное, чем гранит, распластался, стараясь не привлекать внимание и побыстрее перетек в человека.

Сердце колотится, как бешеное, в черепе отчаянная мысль: что я тут делаю, среди чудовищ и мокрой рыбы, но задние конечности уже подняли в вертикальное положение, мышцы гордо выпрямили спину.

– Хоть тут не играй, – пробормотал я злобно. – Нерон поганый…

Пальцы поспешно выудили из сумки раковину. Сердце уже не колотится о ребра, а пытается их выломать и убежать, ничего не получится, ты и дуть не умеешь, не Эол, даже не сэр Растер…

Я приложил ее ко рту, дунул, но в самом деле даже не пискнуло. Сердце стучит уже так, будто взбежал на эту вершину, а не опустился сверху, а руки дрожат, словно всю ночь курей крал именно у этих огров.

Рыбаки остановили лодку, один показывал в мою сторону, двое после паузы дружно взмахнули веслами. Баркас повернул в мою сторону, рулевой покрикивал, поправляя курс.

– Давай, – сказал я себе нервно. – Давай, гуди… Иначе только удирать…

Я прикинул с тревогой, что огры могут добраться сюда раньше, чем я снова превращусь в дракона, придется в мелкого и жалкого птеродактиля.

Пальцы трясутся, я снова поднес раковину к губам, набрал в грудь побольше воздуха и дунул изо всех сил.

Долгий сиплый рев, похожий на тоскливый собачий вой, разнесся над утесом, пролетел над водой и утонул там без всякого плеска. Я поспешно поднес раковину к губам снова, дунул изо всех сил. В глазах потемнело, чувствовал, как на висках вздуваются жилы, будто в последний раз дую над сломанной Дюрандалью.

Волны вблизи утеса странным образом измельчились, потеряли форму, что тревожно и даже пугающе, но я с большей тревогой всматривался в приближающихся на лодке огров. Передний взял в руку гарпун, размером с корабельную мачту, глаза его злобно всматриваются в меня, как в добычу, а мышцы на громадных плечах взбугрились в готовности к броску.

Я видел, как он начал отводить руку. Один из гребцов что-то крикнул, в голосе прозвучало предупреждение. Гарпунер медленно опустил взгляд, ему орали уже оба гребца, он чуть повернулся, всмотрелся в воду и с силой метнул чудовищную острогу в пенистый край волны.

Там взметнулся огромный фонтан, словно ударил подводный гейзер. Мелькнуло блестящее тело, исчезло. Бешено взбурлила, как в кипящем котле, вода. Гарпунер слетел с носа лодки, словно перышко. Гребцы бросили весла и тоже ухватили устрашающего вида крючковатые копья. Водяной зверь взметнул гору брызг, в него били острыми гарпунами, он в ответ хватал и хлестал щупальцами, толстыми, как анаконды. На миг показалось массивное тело, похожее на бок кашалота, вокруг бешено взметывались толстые канаты, объемные, как стволы деревьев.

Страшный удар подбросил лодку в воздух. Оба огра вылетели, как перышки. Оружие, к счастью, не выпустили, я видел смутно, как и под водой всаживают снова и снова длинные острия в зверя. Волны стали красными на пару ярдов в стороны, я уже ничего не видел, кроме бешеного мельтешения и всплесков красной воды.

Из пещер начали показываться лохматые головы. Самый сообразительный захватил длинную острогу и поспешил на помощь, но те уже сами начали трудно и долго выволакивать втроем слабо отбивающегося зверя, что-то среднее между громадным тунцом и глубоководным кальмаром.

Один, мокрый с головы до ног, оглянулся в мою сторону и махнул рукой. Я решил истолковать, как жест приветствия, ответил таким же взмахом. Огр некоторое время помогал вытаскивать зверя на сушу, а это трудная задача, в воде все легче, но к нему подошли еще несколько огров, и первый охотник, оставив добычу, повернулся ко мне.

Я напряженно улыбался, готовый в любую секунду броситься бежать, но пока с места не сходил.

Огр распахнул чудовищную пасть, блеснули два ряда таких огромных зубов, что любой конь позавидует.

– Ты, – проревел он, – др-руг…

– Ага, – сказал я торопливо. – Я приманил вам рыбу!.. Много рыбы! Всякой. Большой и жирной.

Он кивнул, меня рассматривал с недоверчивым удивлением.

– Да, много рыбы, – сказал он. – Даже головастик приплыл… Это хор-рошо. Это вкусно.

– Рад, – сказал я, – что вам понравилось. Я так старался, так старался! Чуть не лопнул.

Он обернулся, посмотрел на суматоху у кромки воды. Огры, только сейчас начавшие высовываться из пещер, обнаружили, что кроме гигантских кальмаров приплыло множество разной рыбы, стали забрасывать сети прямо из пещер. Другие спешно опускали лодки, им передавали сети. Три огромных баркаса отчалили и начали окружать явившийся на зов раковины косяк.

– Ты пр-ринес удачу, – проревел он. – Ты наш гость!

– Добыча будет еще, – сказал я заискивающе.

– Откуда знаешь?

– Стоит мне позвать…

Он проревел радостно:

– Это хор-рошо! Пойдем. Меня зовут Агоо.

– А я Рич, – сказал я поспешно, но вспомнил про их рычащее произношение, быстро уточнил, – все обычно зовут меня Дик.

– Иди в пещер-ру, Дик, – проревел он.

Все еще побаиваясь, я осторожно начал спускаться, ступеньки есть везде, место обжитое, но у огров ноги подлиннее. К счастью, кто-то предусмотрел, чтобы и дети могли взбираться и спускаться, так что я слез в пещеру почти без мучений, а кровоподтеки при падении спишем на первый контакт.

Вход широк, что и понятно, среди огров нет дюймовочек, пещера просто гигантская. Огр снисходительно улыбался, глядя на меня. Я чувствовал себя перед ним тщедушным подростком, Агоо не только выше почти вдвое, но и шире впятеро. Чтобы держать такой вес, нужны толстые и прочные кости. Мышцы у огра просто чудовищные, не могу смотреть без страха. Он пройдет не раньше, чем перестану представлять, как схватит, сожмет, сдавит, выжмет из меня все соки, оставив сухой мешок с размолотыми в муку костями…