Золото и тень - Кира Лихт

– Стой! – Маэль воззрился на меня так, будто я держала ядерную бомбу. – Не открывай.

– Ну все, хватит. – Я нанесла по капле на верхнюю и нижнюю губу, закрутила колпачок и размазала блеск указательным пальцем. – Это просто косметика.

– Нет, это не просто косметика. Пойдем, поговорим в другом месте. Мне нужно на свежий воздух.

С этими словами Маэль решительно взял меня за руку и потянул за собой. Мне показалось, что он задержал дыхание… Мы пересекли помещение и вскоре оказались в первой галерее. Вокруг не было ни души – все сейчас толпились вокруг Энко и остальных участников группы.

– Так в чем дело?

Маэль снова отошел от меня на некоторое расстояние.

– Это амброзия, – нетерпеливо повторил он так, словно это все объясняло.

– Ну и что? – Я сложила губы бантиком, распределяя блеск. Вокруг витал запах меда и фруктов, я чувствовала сладковатый привкус цветов. Божественная штука!

– Хватит так делать! – рявкнул Маэль, всем своим видом выражая полное отчаяние.

– Что именно? – Я незаметно спрятала блеск в карман плаща. Учитывая нелепое поведение Маэля, не сомневаюсь, что он захочет забрать его.

Маэль уставился на мои губы.

– Проклятье! Ты делаешь все только хуже! Слушай меня внимательно: амброзия используется как любовный эликсир. Она делает тебя неотразимой в глазах того, кого ты желаешь… Если, конечно, чувствы взаимны.

Значит, поэтому Маэль вел себя так странно?..

– И что вызывает этот эффект? Запах?

– Именно.

– Как интересно. – Я задумчиво нахмурилась и неосознанно сжала губы.

Стоило Маэлю вновь почувствовать чарующий аромат амброзии, как выражение его лица изменилось. В глазах появилось голодное выражение, но язык тела смягчился, из него исчезли резкость и агрессия. Что ж, у этой амброзии есть свои плюсы. Теперь у меня появилось доказательство того, что Маэлю я тоже нравлюсь. Иначе амброзия бы не подействовала. Я невольно улыбнулась.

– Это не смешно. – Даже голос Маэля изменился. Стал глубже, мрачнее, соблазнительнее…

– Вообще-то, смешно. – Я вспомнила, как ошарашенно он уставился на меня, когда понял, что происходит. – Самую малость. Не отрицай.

Маэль ответил ледяным взглядом, которому позавидовала бы сама Снежная Королева, а потом крепко зажмурился.

– Вытри губы.

Я скрестила руки на груди.

– Не разговаривай со мной таким тоном!

– Ливия Эстель Маккензи, окажите мне любезность и сотрите этот блеск с губ.

– Я подумаю, – ответила я после долгого молчания. Хоть и прекрасно понимала, что провоцировала Маэля, но сейчас он заслужил. Неужели мысль о том, чтобы поцеловать меня снова, кажется ему такой ужасной?

– Ладно, нимфа. Я пробовал по-плохому, пробовал по-хорошему, но теперь мое терпение истощилось, – вздохнул Маэль. В следующее мгновение он оказался передо мной. Схватил меня за талию одной рукой, а другую протянул к моим губам. Теперь ясно, что он задумал! Я поспешно отвернула голову.

– Эй! – Я хотела было возмутиться, но вместо этого захихикала.

– Ну что за своенравная нимфа! Не двигайся! – приказал Маэль. Было видно, что ему с трудом удается сохранить серьезность. – Почему ты никогда не делаешь то, что велено?

– Что, прости? Когда это мы успели вернуться в Средневековье?

– В те времена было не так уж плохо, – заметил Маэль, играя с моими волосами, и весело посмотрел на меня исподлобья.

– Ты говоришь как старик, – ответила я и снова отвернулась.

– Ливия, пожалуйста, постой смирно. – Маэль с удивительной нежностью провел кончиками пальцев по моей шее и, казалось, только потом осознал, что сделал. Он тут же убрал руку. – Сотри этот блеск. Он – штука непредсказуемая.

– Но Адель была такой милой! Может, она просто хотела оказать мне любезность, – предположила я, но уворачиваться перестала.

– Нельзя предугадать действие амброзии, – серьезно сказал Маэль. – Кроме того, боги не оказывают любезностей. Они заключают сделку. Иногда даже без твоего ведома.

– Ладно, ладно, сдаюсь. – Я вытянула губы и повернулась к Маэлю. Тот моргнул и провел большим пальцем по моим губам, стирая блеск. В нос ударил сладковатый запах, и я поняла, что Маэль сделал только хуже.

– Проклятье! – с отчаянием воскликнул Маэль и накинулся на меня, словно умирающий от жажды на воду. Мы целовались так неистово, что стукались зубами. Маэль прижал меня к себе, и я почувствовала тепло его тела, ощутила под рубашкой твердые мышцы. Второй поцелуй оказался еще более диким и страстным, чем первый. Маэль жадно завладел моим ртом, а я приподнялась на цыпочки, отвечая на поцелуй с не меньшим жаром.

– Господи… идите в отель или еще куда-нибудь! – возмутился кто-то. Мы с Маэлем отстранились друг от друга. Мимо нас, качая головой, прошла девушка. Я смутилась и ничего не ответила, а Маэль не обратил на девушку никакого внимания.

– Отдай мне блеск, Ливия, – потребовал он, тяжело дыша. – Я избавлюсь от него.

– Ты же ничего не сделаешь Афродите?

– Она бессмертна, как и все двенадцать олимпийских богов, – Маэль пригладил рукой волосы. – Я спрячу блеск в надежном месте. Хотя мне и правда хочется взять этот тюбик и вонзить Афродите в глаз…

– Так, ладно, поняла. – Я выудила из кармана блеск и протянула ему. – Скажи, а блеск отличает настоящую любовь от физического влечения?

– Тебе интересно, люблю ли я тебя по-настоящему или просто хочу с тобой целоваться? – спросил Маэль, пряча тюбик в кармане джинсов.

– Эм-м-м… Да, может быть?

Мои щеки предательски вспыхнули.

Маэль широко ухмыльнулся, у него в глазах промелькнула озорная искра.

– Честно говоря, понятия не имею.

– Лжец! – Я пихнула его в живот. – Давай, скажи уже!

Маэль поднял руки, словно обороняясь, но ухмыляться не перестал.

– Эй, откуда мне знать, что там намешала эта коварная отравительница?

– Лжец!

Маэль рассмеялся.

– Пойдем отсюда. Пока амброзия не выветрится, нам лучше находиться в людных местах.

– Почему «нам»? Амброзия подействовала только на тебя.

– Значит, ты хочешь остаться здесь? Одна?

В словах Маэля был смысл.

– Пожалуй, надо посмотреть, где там Джемма с Джиджи…

– Вот видишь, – довольно улыбнулся он. – Прислушивайся к моим советам.

Я обнажила зубы в улыбке.

– Конечно, сын Аида. Как же иначе?

Маэль не ответил, и я взглянула на него краем глаза. Он улыбался, и его улыбка показалась мне почти горделивой. Я снова пихнула его локтем.