Грешник. На острие - Анастасия Шерр

– И куда, позволь поинтересоваться, ты собралась?

– Пока не знаю. Мир большой, пап. Возможно, для нас с малышом где-нибудь найдётся место. Надоел мне этот город. Уеду вон в какой-нибудь Урюпинск и буду себе жить-поживать. Не хочу здесь оставаться. Здесь они.

Король вздыхает, качает головой. Поджимает губы.

– Моя дочь не будет убегать. Скорее я их всех до одного вырежу. Ублюдков этих.

– Пап, перестань. Не связывайся с ними. Да и не враги они нам. Хоть и не друзья. Они сами не в восторге от Шамиля. А я всё равно уеду. Пора уже устраивать личную жизнь. Ты ведь этого хотел? Внук скоро будет.

– Да уж, – Король криво улыбается. – Надо мне осторожнее быть с желаниями. Самсонов, кстати, уехал из страны. Проблемы у него серьёзные. Говорят, уголовку на него завели. Не с твоей ли подачи, дочь, мм?

– Туда ему и дорога. Побег из страны – это лучшее, что он мог ожидать. Пусть катится.

– Значит, всё-таки ты, – кивает своим догадкам Король.

– Это было не сложно. У него с налогами полная задница. Сам виноват.

Спустя год:

– Ну что ты у меня такой неспокойный? Давай, ешь свою кашу, – вздыхаю и возвожу глаза кверху, когда в меня летит всё содержимое ложки. Смеюсь и Эльдар тоже хихикает почти беззубым ртом. – Ну съешь хоть ложечку, прошу!

Накормить сына так и не удаётся, потому что ложка падает из моей руки. Взгляд застывает на экране телевизора. Там идут новости и мне даже не нужно включать звук, чтобы понять по фото и бегущей строке – он сбежал из тюрьмы.

– Нет… Нет. Нам ничего не грозит, слышишь, маленький? Ничего, – поглаживаю сына по пушистой головке и смотрю в его глаза. Глаза его отца. Невероятно похожи. И кажется, нам это не на руку. Интересно, Шамилю сказал кто-нибудь из родных, что я родила от него? Ищет ли он меня? Или может уже добрался к отцу?

Пристёгиваю сынишку к стулу для кормления и бегу за телефоном.

– Пап? Ты как? Всё нормально?! – засыпаю его вопросами, в горле резко пересыхает.

– Новости видела, да? – слышится недовольный отцовский вздох. – Слинял, гадёныш. Ну ничего. Долго бегать не будет. Я за него награду назначу.

– Пап, я тебя прошу. Будь осторожен! Он на всё способен, тебе ли не знать?

– Знаю я, на что этот говнюк способен. Может приедешь домой дочь? А хотя нет. Лучше там сиди. Подальше от столицы. Будь осторожна.

– Хорошо, пап. Повышенная боевая готовность включена, – отшучиваюсь невесело, а в груди всё сжимается от глухой радости. Знаю, что дура. Знаю, что ненормальная. А поделать с собой ничего не могу. До сих пор сохну по этому уголовнику. Каждую ночь вижу тот взгляд, брошенный на меня в суде.

Откладываю телефон, иду на кухню за сыном и тихо охреневаю, когда обнаруживаю там постороннего. Он стоит рядом со стулом Эльдара и рассматривает того.

– Ты? – вырывается у меня испуганное и я быстро шагаю к сынишке. Забираю его на руки, делаю приличный шаг назад.

– Он похож на меня, правда?

– Да, – шевелю одними губами. – Он похож. Но он не ты. И тобой никогда не станет.

– Мне плевать, ты же знаешь, – криво усмехается. – А ты хорошо спряталась, – осматривается вокруг. – Но недостаточно, как оказывается.

Он выглядит странно. Нет в нём былого величия и понтов. Исхудал порядочно. И взгляд как будто другой. То и дело сына им цепляет.

– Если собираешься у меня отсиживаться, то это ты плохо придумал. Я сдам тебя при первой же возможности, – обещаю, вглядываясь в лицо Шама.

– Не сдашь, – кривит рот в ухмылке. – Даю руку на отсечение, что уже не раз пожалела о том, что в суде наплела. Ведь так?

– Не наплела, а сказала правду. И тебе лучше уйти. Не пугай мне ребёнка, он ни в чём не виноват, – прижимаю малыша к себе крепче, потому что взгляды, которые Хаджиев бросает на него, мне категорически не нравятся.

– А я не собирался вас пугать. Просто хотел увидеть тебя. Я не знал, что ты родила. Да ещё и от меня, – снова на малыша смотрит, губу нижнюю грызёт. – Почему? Зачем ты его родила? Мой отец заставил? – голос странный, словно… Нет, мне показалось. Не в нём ничего, никаких чувств. Всё ложь и враньё, цинизм и обман. Я бы уже должна знать. Знать и бежать от него, как от огня.

С трудом отрываю взгляд от его заросшего лица и почему-то думаю, что если побрить, то он будет не похож на себя прежнего и можно будет гулять по улицам, не опасаясь быть узнанным. Да, я уже продумываю все ходы и выходы, но меня неумолимо тянет к нему. От того, чтобы подойти и просто обнять сдерживает сын. Его интересы мне важней всего. Но я бы хотела коснуться Шамиля. Эх, какая же дура. Ничему меня былой опыт не научил.

– Нет, меня никто не заставлял. Я родила сама. Для себя. И он не твой, ты сам знаешь. Ни он тебе не нужен, ни ты ему. Просто уходи, Шамиль. Пожалуйста. Разумеется, если не пришёл меня убить.

Щёлкнув языком, обошёл нас по кругу, расстегнул куртку и швырнул её на стул.

– Прогонишь? Даже кофе не угостишь? Помнится, у тебя сногсшибательный кофе. Я бы выпил, – садится на стул, складывает руки на стол. А я сына в его стульчик сажаю, пристёгиваю.

– Учти, Шамиль. Попытаешься навредить моему сыну и тебе конец, – это не пустая угроза, отнюдь. В шкафчике, у которого я стою спрятано оружие. Тот самый ствол, который он когда-то купил для меня. И он с полной обоймой.

Отворачиваюсь к плите, насыпаю кофе в турку. Немного просыпается на столешницу, у меня трясутся руки. Сердце в груди колотится и слёзы вновь на глаза набегают. Малыш притих, молча следит за незнакомым, заросшим дядькой.

– Я не за этим пришёл. Хотя ты знатно меня обломала. Даже шайку мою нашли. Саид помог, да? – усмехается. Он всё уже давно понял, ни к чему сейчас отнекиваться. И я не жалею, о том, что сделала. Нет. Я поступила не только, как адвокат, но и как человек – верно. И поступила бы так снова.

– Ты сам во всём виноват, Шамиль. Это ты с собой так поступил, а не мы. Мы лишь защищались. Ты хотел убить моего отца. Два раза. Он в коме из-за тебя был, он едва не погиб! И ты сейчас хочешь сказать, что это я напакостила? Забавно.

Кофе убегает на плиту, растекается некрасивой, грязной кляксой, и я наливаю то, что осталось в чашку.

Шамиль внимательно наблюдает за мной, забирает из моей руки чашку с кофе и заглядывает в глаза.

– Я за тобой пришёл.

– Зачем? Думаешь буду скитаться с тобой где-нибудь на севере по юртам? – саркастично хмыкаю. – Вот уж, всю жизнь мечтала.

– У меня хватит денег на хорошую юрту где-нибудь в Испании, – и снова взгляд этот странный. Не нравится он мне. Не верю я ему.

– Послушай, Грешник… Давай без этого вот всего, ладно? Просто скажи мне, что тебе нужно? Деньги? – упираюсь взглядом в столешницу, складываю руки на груди. Держусь рядом с сыном, мало ли, что у этого ненормального в голове. Хотя, думаю, если бы планировал, уже напал бы. Выходит, не умею я прятаться.