Сон, ставший жизнью - Андрей Сиротенко

Я попытался вспомнить какие-нибудь дополнительные подробности последних месяцев жизни Лёхи. Что-то, что свяжет его с первым тремя людьми, нарисованными Леонидом. Машину он не покупал, как и другую технику. А вот удача ему точно сопутствовала. За месяц до своего исчезновения Леха в лесу голыми руками завалил медведя. Долго хвастался, сделал красивое чучело, которое, по удивительной случайности, у него купил мэр города за кругленькую сумму. Лёха собирался новую жизнь начать. Правда, уезжать никуда отсюда не хотел. Планировал купить несколько соседних участков и построить чуть ли не дворец. Собирался, а в итоге бесследно пропал.

– А этот портрет вы когда нарисовали? – сощурившись, спросил я.

– Этот? – Леонид скривил голову, рассматривая мужчину на своей работе. – Около года назад. В городе на рынке встретил. Он чучело медведя тогда продавал. Не знаю, купили его или нет, но работа выглядела очень неплохо. Реалистичная такая.

Сходится… Удивительное совпадение. Странные все эти портреты. И люди на них явно чем-то связаны. Только я никак не мог остановиться на одной точной версии, что между ними общего. Кажется, что много чего, но при чём тут ещё и художник, я пока не понимал.

– Я бы с радостью зашёл к нему. Мне он показался очень общительным. Да и редко встретишь людей, которые с головой уходят в свою работу или хобби. Вот как я, например, или как Алексей. Он этими чучелами жил. Пока я рисовал его – всю голову мне забил рассказами и историями.

– Не зайдёте, – с грустью в голосе выдохнул Степан.

– Что-то случилось? – озадаченно поднял брови вверх Леонид.

– Пропал он, – не меняя интонации добавил мой друг. – Год назад примерно. Можно сказать, вы в одно время виделись.

– Да-а-а-а, – протянул художник. – Вот оно как в жизни бывает. Никогда не знаешь, когда она закончится. А даже если и знал бы, то что сделал бы?

Возможно, мне показалось, но после этого вопроса глаза Леонида как-то странно сверкнули. Может ли кто-то знать точную дату своей смерти? Не в этом ли намёк, какую роль играет художник в жизни всех этих нарисованных людей? Стоп. Из всех неизвестно местоположение только Лёхи. Но, с другой стороны, у других загадочным образом умерли родственники… А если бы я знал свою точную дату смерти, как бы я прожил остаток жизни? Чем бы занимался? Уделял бы больше времени родственникам? Путешествиям? Своим увлечениям? Трудно ответить… Какое-то время точно ушло бы на то, чтобы смириться с полученной информацией. Переварить её в себе, так сказать. А дальше уже стоило бы определяться с тем, как прожить отведённый остаток дней.

На предпоследней картине красовалась Лиза Краснова. Тёмные волосы, зелёные обворожительные глаза, курносый нос и ямочки на щёках. Она слыла первой красоткой в нашей деревне. Кто только не ухаживал за ней. И всех она отвергла. Говорила, что в первую очередь хочет выучиться и институт закончить, а потом всеми этими любовными делами будет заниматься. Сейчас она уже и на работу устроилась и квартиру в городе купила, но любовь так и не встретила, продолжая, как и я, часто приезжать в деревню. Семья у Лизы была очень правильной и дотошной. Пару раз я бывал у неё в гостях, и всегда мне было там неловко. То на меня косые взгляды бросят из-за того, как я нож с вилкой положил рядом с пустой тарелкой, то ударение в слове не там поставлю, а бабушка уже цокает вовсю, или же перебил кого-то. В общем, походы домой к ней не задались. А ведь Лиза хотела дружить именно со мной. Не знаю почему. Может, по той причине, что я не набивался к ней в парни? Вот она и понимала, что если откровенничать, то только со мной.

Отец Лизы работал на нашей деревенской ферме. За животными следил и посевами на ближайших полях занимался. Пять лет назад они засеивали кукурузу на том участке, что из моего дома виднеется по левую руку. Погода была хорошей, дело спорилось. Решили они отобедать. Расстелили скатерть, еду достали, кто какую из дома взял. Даже водки налили немного. Отец Лизы не стал, конечно, он не любитель был, да и на работе всегда отказывался. Съев два огурца с солью и кусок чёрного хлеба с салом, он сказал, что отойдет по нужде. Никто особо не следил за мужчиной, зачем, собственно, если по нужде. Спохватились только через час. Отец Лизы пропал прямо посреди вспаханного поля. Сперва думали, что его медведь задрал. Их тогда много по лесу бродило, даже на деревенскую дорогу выходили. Но тела найти так и не смогли. Потом думали, что он в город к сестре поехал. Болела она сильно. Логики в том не было никакой, ведь рабочий день не закончился, а отец Лизы никогда не отлынивал и не халтурил. Да и бросить всё, никому не сказав ни слова? Это тоже было не в его привычках. Думаю, как поступил участковый, вы уже догадались. Любопытно здесь другое. После исчезновения мужчины в подполе его дома обнаружили несколько глиняных горшков с чёрными прогнившими деревяшками круглой формы, похожими на монеты. Откуда они там взялись и зачем отец Лизы их собирал, так и осталось загадкой…

– А её… – хотел было задать я вопрос, но Леонид уже сам начал рассказывать.

– Сама ко мне три дня назад пришла на участок. Решила познакомиться. Мы разговорились. Лиза мне про свою карьеру в городе рассказала. Я картины показал, вот она и попросила её нарисовать.

Очень странно… Лиза в последнее время вела довольно замкнутый образ жизни, старалась общаться только с теми, кого давно знает. Что-то в тебе есть подозрительное, Леонид. Все портреты, которые ты нам зачем-то показал, связаны с загадочными исчезновениями. Ты же не просто явил их мне и Степану, верно? Утром, когда я смотрел твои работы, этих портретов там не было, хотя эти картины уже были написаны. Что с тобой не так?

Степан отложил портрет Лизы Красновой и уставился на последнюю работу художника. Её я уже видел утром, когда первый раз встретил художника. На картине стоял, вытянувшись в струнку, рыжебородый дед.

– Ты про него мне говорил? – Степан ткнул меня в плечо, хотя я и так не отрывал глаз от работ художника.

– Угу.

Лицо деда казалось очень знакомым, но в отличие от всех предыдущих людей, я не мог точно назвать имя человека. Похоже, затруднялся это сделать и Степан. Он выпрямил руку, отодвигая полотно подальше от глаз, склонил голову набок, но к окончательному выводу так и не пришёл.

– Утром его нарисовал, когда гроб из хаты Максима выносили, – рассматривая ногти, сухо бросил художник.

– А он не представился вам?

– Я как-то не подумал спрашивать у него имя, – Леонид пригладил волосы на затылке. – Слишком увлёкся картиной, да и атмосфера не та была, чтобы человека о чем-то расспрашивать.

– Время решает всё… – смотря на потолок, задумчиво протянул Степан фразу, написанную на картине с рыжебородым дедом. – Тебе о чем-то говорят эти слова?

– Нет, но в свете того, что со мной сейчас происходит, это высказывание очень к месту, – после небольшой паузы, потраченной на перебирание различных версий в голове, выдавил из себя я.

– Занятно…

Если уж ты и не подозреваешь художника, то должен засомневаться, откуда он мог знать подробности моего кошмарного сна. Это ещё картины с гробом почему-то нет… Или ты тоже получил версию, что все, кто находятся рядом со мной, могут видеть ночные фантазии наяву?