Возвращение - Геннадий Ищенко

– Говорят, что кошки привязываются не к людям, а к жилью.

– Всё это ерунда. Значит, такие хозяева, что к ним не стоит привязываться. У нас в семье больше тридцати лет были кошки. Родоначальница этой кошачьей династии жила двадцать лет. Для неё в жизни главным был я, а не те квартиры, которые мы довольно часто меняли. Кошки эгоистичны, но у этой не только была потребность в том, чтобы я её ласкал, она хотела дарить ласку мне. Она могла долго и старательно вылизывать мне уши. Однажды её забыли на ночь во дворе. Дашка обиделась и ушла. Соседи видели, как она, опустив голову, шла со двора на улицу. Я искал её по всему городу, но так и не нашёл. Ладно, хватит об этом. Чем займёмся? Домой идти неохота, там сейчас голо и уныло, даже телевизора нет.

– Продали?

– Отец продал комбайн за пятьдесят рублей лейтенанту своей службы. Отдал бы и так, только тот не согласился. В Минске купим новый. Давай пройдёмся по лесу? Погода прекрасная, а в городе леса не будет. Когда мы сюда выберемся!

Мы сидели вдвоём на одном лежаке и смотрели на море. Оно уже успокоилось после шторма, который был позавчера, но вода была мутная, и лезть в неё не хотелось. Ничего, к завтрашнему утру отстоится, да и водоросли с пляжа уберут.

Нас привезли в Дом отдыха «Сосновый», принадлежавший Министерству внутренних дел СССР, пять дней назад. Место было сказочно красивым. Дом отдыха стоял у самого моря, окружённый прекрасным парком и сосновой рощей, и спуск к воде занимал минуты. Приехали в сопровождении Семёна, который оказался старшим лейтенантом милиции. Хвостом он за нами не ходил, но старался не выпускать надолго из вида. Детей здесь не было, поэтому мы вызвали интерес отдыхающих. Люсю поселили в двухместный номер, где отдыхала майор милиции с Урала, а мы с Семёном разместились в таком же номере в соседнем крыле.

– Красота! – сказал он, когда разложили вещи. – Если бы не вы, хрен бы я сюда попал! Здесь только старшие офицеры, да и то в основном москвичи. Послушай, Геннадий, если с вами что-нибудь случится, мне лучше не возвращаться. Хотите вы или нет, но я постараюсь всё время быть поблизости. Можете обращать на меня не больше внимание, чем вон на ту ёлку, можете даже целоваться – я это как-нибудь переживу. Главное, чтобы вы без меня не отлучались с территории и не лезли в воду. Договорились?

– Договорились, – согласился я.

Он мне нравился. Как только я стал своим, отношение парней Юрковича изменилось, как по волшебству. Я даже с Виктором Васильевым общался нормально. А что на него злиться? Что приказали, то он и сделал. Сам полковник выполнил своё обещание, в результате чего моя подруга хорошо прибарахлилась. Жили мы тогда скромно, и шкафы не ломились от одежды. Он привёз покупки и не взял у меня деньги. И с Иваном Алексеевичем поговорил, так что мои подарки не вызвали скандала, наоборот, Надежда была довольна. Видимо, я ещё плохо её узнал. Сейчас на Люсе красовался закрытый купальник, тоже купленный полковником.

– Жаль, что сегодня такая грязная вода, – сказала подруга. – Я ведь на море была только два раза.

– Завидую тем, кто живёт у моря, – отозвался я, – а многие из них не видят в нём ничего особенного, да и купаются редко. Завтра вода не будет прозрачной, но уже сможем купаться. Твой майор не устраивала допроса с пристрастием?

– Очень деликатно поинтересовалась, каким ветром нас сюда занесло. Я прикинулась дурочкой и перевела разговор на другое. Больше она не пристает. Я узнала, что здесь отдыхает заместитель Тикунова. Это их министр.

– Видел я его. Приехал вместе с женой и столкнулся с нами, когда шли в столовую. Мы сильно его удивили. Я спрашивал у нашей дежурной по этажу. Были до нас дети, но только один раз, когда отдыхал сам министр с семейством. Надо придумать что-то такое, чтобы от него не бегать.

– Может, им спеть? – предложила Люся. – Пианино здесь нет, но можно и под гитару. Если нет и гитары, попросим Семёна, и он смотается за ней в Туапсе.

– Мысль неплохая, – согласился я, – только выходить к ним с нашим репертуаром… Только три песни, да и то одна из них детская. Анекдоты им, что ли, рассказать про милицию? Боюсь, не все поймут, и первым, кто не поймёт, будет этот зам.

– А если ты споёшь ту песню, которую пел мне?

– С ума сошла? После неё нас близко не подпустят друг к другу. Не хотелось мне снова светиться, но придётся. Будет полезно не только заткнуть этого зама, но и расположить к себе отдыхающих. Здесь одно начальство, а связи лишними не бывают. Я знаю песню, от которой в семидесятые годы будет в восторге вся милиция. Наша служба и опасна, и трудна, и на первый взгляд, как будто не видна…

– Здорово! – оценила Люся. – Я иду к Семёну.

– Пойдём вместе. Вон он присматривает за нами со спасательной вышки. Наверное, любуется твоим купальником или смотрит, чтобы мы не перевыполнили норму по поцелуям.

– Ты бессовестный! Только один раз и поцеловались!

– Мне хватило и одного раза. Пришлось потом забраться в воду и там отсиживаться. Тебя такую обнимать – всё равно что голую.

– Будем целоваться в воде. Семён! Можешь спуститься?

– Что вам, королева? – Семён в два прыжка очутился на пляже.

– Ноги о булыжники побьёшь, супермен, – сказал я ему. – Слушай, у нас проблема. Здесь можно достать гитару?

– В клубе должна быть, – сказал он. – Что вы затеяли?

Я рассказал о выступлении.

– Вы здесь совершенно легально, – сказал он. – Всё проводили через Москву, так что на любопытство некоторых можно наплевать. С другой стороны, если есть возможность его заткнуть… Но ты же больше не хотел петь?

– Мы не собираемся выступать на конкурсах и в концертах, но если нужно для себя, почему бы и нет? Вреда я от этого не вижу, а польза может быть. Только нужно найти место, где можно репетировать.

– Идите переодеваться, а потом пойдём в клуб, – решил он. – Всё равно не полезете в грязную воду.

Через полчаса расположились в открытом по нашей просьбе клубе. Здесь были две гитары, и обе неплохие. Мелодию я подбирал до ужина, а Люся выучила слова и о чём-то разговаривала с Семёном, пока я терзал гитару.

– Всё, – сказал я, – мелодию подобрал. Давайте отдадим ключ и пойдём ужинать, а завтра после купания опять потренируемся. Выучим эту песню и повторим остальные, а уже потом будем говорить с руководством «Соснового».

К утру вода стала прозрачной, поэтому на пляже было полно народа. Я плавал хорошо, а вот Люся боялась заплывать далеко, поэтому мы плескались в дальнем конце пляжа, метрах в пяти от берега. Уходить не хотелось, но сделали над собой усилие и отправились в клуб. До обеда успели спеть свои песни, а «Службу» повторили раз десять.

– Для самодеятельности сойдёт, – удовлетворённо сказал я. – Семён, можно договариваться. Четыре песни, ну и я немного посмешу публику. Минут в сорок уложимся.

– Всё-таки хочешь рассказать анекдоты? – спросила Люся, когда шли обедать.