О нечисти и не только - Даниэль Бергер

Сергей провёл по голому девичьему плечу лезвием, оставив широкую кровавую полосу…

– А-а-а-а!!! – изо всех сил завопила Роза.

Не обращая внимания на её крик, Сергей воткнул нож в стоящий поодаль замшелый пень, разбежался и, перекувырнувшись в воздухе, перескочил через него. И приземлился уж не на ноги, а на лапы, причём на все четыре. Сергей, он же Серый из Волчьего лога, глянул на Розу зелёным хищным глазом и скрылся за деревьями.

Виктор Петрович Кровопусков со своими лысыми подручными уже битых два часа околачивался на кладбище, примыкающем к лесу. Не пропитания ради, а так, больше по старой памяти, обходил он кресты и звёзды за узорчатыми оградками, всматривался в игру лунных бликов на овальных фотографиях. Красиво, чёрт побери! Но голодно…

«Всё – тлен», – поделился он наконец своими размышлениями со спутниками. Те участливо закивали, не особо, впрочем, разделяя эту его возвышенную грусть. Они вообще были ребятами простыми, не подверженными аристократической меланхолии, и больше всего сейчас хотели просто залечь в свою землянку, попеть каких-нибудь грустных песен с берегов Рейна да и уснуть… Только кто ж их отпустит!

И тут фельдшер принюхался. Откуда-то со стороны леса донёсся до него сладчайший запах живой и тёплой человеческой крови. О этот запах! Кровопусков узнал бы его из тысячи других. Как иной знаток обнаруживает в бокале вина недоступные простым смертным оттенки тёмного шоколада, вишни или там спелых цитрусов, так и Виктор Петрович мог по запаху понять, какая это кровь – молодая ли, выдержанная, мужская или женская, кровь с примесью пороховой горечи от ружейного выстрела или чистая, с лёгким металлическим привкусом от соприкосновения с ножом… Эта, из леса, была именно такой. Кровь женщины в самом соку, не слишком юной, но и не перезрелой, молодой, здоровой и… ужасно напуганной!

Упырь бросился на запах, как хороший легаш на крик раненой утки. Лысые помощнички побежали за ним. Полная луна освещала им путь, мелькая меж макушек деревьев.

Перед самой поляной, в центре которой стояла привязанная к дереву Роза, фельдшер притормозил. Негоже такому импозантному мужчине появляться перед женщиной растрёпанным и запыхавшимся. Кровопусков привык вызывать в пациентах, а уж тем более в женщинах, некий трепет. Поэтому он пригладил свои густые чёрные волосы, отряхнул чуть запачкавшиеся от беготни по лесу брюки и, сопровождаемый серебристым прожектором луны, вступил на поляну спокойно и величаво, как оперный красавец-тенор.

– Так-так, – протянул Кровопусков, подходя к Розе. – И что же это вы посреди леса совсем одна делаете, Роза… простите, не знаю отчества?

– Батьковна.

– Ну, Батьковна, значит Батьковна… Нам-то без разницы, сами понимаете. О, да я вижу, у вас руки связаны! Правду говорят – мир не без добрых людей! И мне кто-то решил подарочек сделать! Вас преподнести… И кто бы это мог быть?

– Волк! – Роза устала от издевательского тона фельдшера и даже обрадовалась, когда из-за деревьев показался огромный серый зверь, представлявшийся Сергеем. Кровопусков, стоявший к нему спиной, ответа, естественно, не понял.

– Волк? – он рассмеялся. – Как в сказке про Красную Шапочку, что ли? Какой ещё волк?

– Да вот этот самый! – тут наконец Кровопусков обернулся.

В глазах упыря мелькнуло сначала удивление, а потом и понимание.

– А, это ты опять… Ну здравствуй, Серый! Давно под хвост не получал? Соскучился?

Кровопусков, хоть и держался уверенно и даже нагло, здорово перетрухнул. Он-то помнил оборотня щенком ещё несмышлёным, а теперь перед ним стоял матёрый волчара в самом расцвете сил. И вопрос ещё, кто сильнее окажется!

Волк наступал, низко склонив голову и напрягая мышцы, как перед прыжком. Упырь же, наоборот, осторожно пятился, маневрируя, как боксёр на ринге в схватке с опасным и малознакомым соперником. Наконец, оказавшись позади лысых своих помощников, он вдруг крикнул:

– Взять его!

Привыкшие к подчинению, те разом бросились на волка, но он одним небрежным ударом мощной лапы отправил их в нокаут. Они свалились мешками прямо под ноги Розе, да там и остались, то ли симулируя обморок, а то ли и вправду серьёзно пострадав. Кровопусков, увидев, что остался с оборотнем один на один, метнулся было в сторону чащи, но волк прыгнул на него, обнажив в оскале крупные жёлтые клыки.

Кровопусков в последний момент увернулся. Схватка была неизбежна. Теперь они уже оба кружили друг напротив друга, скалясь и пригибаясь к земле. Оборотень рычал – упырь шипел в ответ. В следующем прыжке они столкнулись. Волк метил вцепиться зубами в горло упырю, но тот сам схватил его за горло цепкими пальцами. Они повалились на землю и покатились клубком: упырь – пытаясь задушить оборотня, а тот – клацая зубами и стараясь добраться до упыриного горла.

Кровопусков изловчился и сел сверху, зажав грудную клетку оборотня между коленями. Одной рукой он держал горло, а другой принялся изо всех сил бить по морде. Волк бешено вращал башкой, стараясь освободиться от захвата и одновременно перехватить зубами колотящую его руку. Наконец ему это удалось. Он стиснул зубами правую кисть Кровопускова и рванул её в сторону, разрывая мясо. Упырь взвыл от боли и отпустил горло, пытаясь теперь свободной рукой разжать челюсти. Оборотень же успешно использовал эту возможность, чтобы выбраться из-под сидящего на нём упыря и перевернуть его на спину.

Теперь уже Кровопусков лежал на земле и держал волка на расстоянии вытянутых своих длинных, узловатых рук, но правая, повреждённая рука слабела, локти подгибались, а угрожающая пасть склонялась всё ниже, и уже волчья слюна стекала прозрачными нитями на лицо упыря. Из последних сил тот просипел:

– Ну зачем тебе я? Я ведь старый, больной… Лучше вон девку загрызи! У неё мясо вкусное, молодое! Смотри! – и он мотнул головой в сторону дерева, к которому была привязана Роза. Оборотень чисто машинально тоже повернул туда голову и застыл… У дерева больше не было ни Розы, ни лысых придурков. Волк, забыв о поверженном Кровопускове, бросился в погоню.

Пока Кровопусков боролся с оборотнем, кто-то из его помощников развязал верёвку, и все трое незаметно ускользнули. Теперь они брели по лесу туда, где, как ей казалось, расположено Русалочье озеро.

Роза, проникнувшись благодарностью, вела душеспасительную беседу:

– А вы ничего парни, оказывается… Только вот на хрена с этим кровопийцей связались? Давно бы уж сбежали!

– Как так сбежишь, – уныло проговорил один с явным немецким акцентом. – Мы ведь… как это… умруны!

– Я-я, ферштобене! – поддержал второй.

– А он – наш хозяин… Мы обязаны ему служить, пока сам не отпустит…

– Я-я!

– Понятно, – сочувственно протянула Роза. –