У алтаря любви - Дорин Оуэнс Малек

– Можно задать один вопрос? – спросила она.

– Все, что угодно, – с готовностью отозвался он, целуя ее в макушку.

– Когда ты впервые появился в этом доме, то рассказал, что во время твоего второго побега тебя предала и сдала властям женщина. Кто она такая?

– Я встретил ее здесь, она из Галлии.

– Твоя любовница?

Он заглянул ей в лицо и снова спрятал подбородок в ее волосах.

– Нет, землячка. Я хотел, чтобы она спрятала меня на ночь, но ошибся в ней – выдала меня римлянам за цену похлебки.

– Как это ужасно. Вериг пожал плечами.

– Она была бедна и напугана, вполне понимаю, почему так поступила.

– А я думала… Звучало так, будто произошла ссора между любовниками, и мне стало интересно.

Вериг хитро улыбнулся.

– Возможно, мне специально этого хотелось.

– Почему?

– Понимал, что именно такой рассказ больше понравится молодой хорошенькой женщине, – ответил он, и Ларвия сразу же села и посмотрела на него, сузив глаза.

– Тебе уже в самый первый день хотелось заставить меня ревновать? – недоверчиво спросила она.

– Не знаю. Может быть, но сработало, не так ли?

Ларвия обвила руками его за шею.

– Ты дьявол. Нестор считает, что галлы владеют духами бога Гадеса,[29]и поэтому такие свирепые и сильные.

– Мы так и будем говорить о Несторе? Моя спина постоянно напоминает о нем.

– Пожалуй, не будем об этом. Когда я услышала, что он с тобой сделал, мой гнев был так велик, что боялась, как бы не поступить с ним слишком жестоко, поэтому решила подождать, когда немного успокоюсь, – она любовно накручивала прядь его волос на палец. – Тебе было очень больно?

Он проворчал что-то невнятное.

– Что это означает? – спросила она.

– Всего лишь десять ударов.

– Но это, должно быть, очень больно.

– Пожалуй, Менандр старался ослабить удары: замахивался как бы изо всей силы, но напрягал кисть руки, так что сила удара ослабевала.

– Должно быть, ты злился на меня за то, что вовлекла тебя во все это.

Он молча гладил ее руку.

– Злился? – задала вопрос Ларвия.

– Понимал, что стараешься помочь своей сестре. Остальное – дело случая, – коротко объяснил Вериг, а затем серьезно взглянул на нее. – Ларвия, нам нужно обсудить наши дальнейшие планы.

Ее лицо сразу помрачнело.

– Неужели это необходимо делать сейчас? Я так счастлива.

– Но это надо сделать.

– Ну, хорошо.

– Ты понимаешь, что нам нельзя оставаться в Риме? Я не могу жить на твоем содержании, а потом нас рано или поздно раскроют. У старого Сеяна есть еще дети, кому можно было бы оставить этот дом, если мы с тобой убежим?

Ларвия покачала головой.

– Его сын от первой жены умер несколько лет тому назад. Он и женился большей частью потому, что хотел иметь наследника. Но я не исполнила его желания.

– Может быть, если бы он уделял тебе больше внимания, у вас могло бы быть все иначе.

Ларвия содрогнулась.

– Сомневаюсь. Я испытывала отвращение, когда он касался меня.

– Есть какие-нибудь другие родственники? – продолжал задавать вопросы Вериг.

– Несколько братьев. В завещании указано, что, если что-то случится со мной, они получат этот дом.

– Хорошо. Тогда можно просто уйти отсюда.

– Без всего?

– Без всего, – твердо заявил Вериг.

– Если я убегу, магистраты объявят меня несуществующей, и тогда родственники смогут наследовать этот дом. Это жадная свора, как только поймет, что меня нет, сразу же подаст в суд на присвоение имущества.

– Как это делается?

– Наймут адвоката для ведения дела в суде, возможно, Цицерона, который привлечет свидетелей, а те подтвердят, что я скрылась из города. Конечно, всем будет очевидно, что убежала с тобой. Если у них не будет других доказательств, то врач Парис и старый Нестор подтвердят о моих чувствах к тебе.

– Разве врач знает?

– Я так волновалась из-за тебя, что он догадался о моих чувствах, – призналась Ларвия.

– Правда? – он поцеловал ее в кончик носа.

– Да. И хотя обещал сохранять тайну, но совершенно очевидно, что не упустит возможности заработать определенную сумму денег и выступит свидетелем на суде.

– Думаю, лучше покинуть дом ночью, чтобы нас никто не заметил.

– Но это случится только после того, когда завершим с тобой более важную работу, – сухо ответила она.

– Когда же?

– Согласна уйти хоть сейчас, но очень волнуюсь за Юлию. Если я скроюсь, ей негде будет встречаться с Марком. И это, знаю, приведет ее в отчаяние. Сначала надо поговорить с ней.

– Ларвия, они сами могут позаботиться о себе, и если у них есть голова на плечах, им тоже надо бежать из Рима.

– Марк занимает высокий пост в армии. Он центурион.

– Неужели? Но это не остановило его от встреч с девственной весталкой, не говоря уже о том, что она также не очень серьезно относится к данной ею клятве.

– Юлию принудили дать эту клятву, поэтому и не чувствует себя обязанной быть верной ей, – спокойно объяснила Ларвия. – Она стала пешкой в политической игре и относится к своему служению богине Весте, как ты к своему рабскому положению, Вериг. Ее желания никто не спросил, а лишили возможности самой распоряжаться своей жизнью.

Вериг пожал плечами.

– Может быть, ты и права. Но если твоя сестра и ее любовник решились нарушить такие важные законы, то не остановятся и перед другими, – Вериг взял Ларвию за руку. – Мы должны торопиться, Ларвия. Слухи распространяются очень быстро: уже знает врач, и ты нрава, подозревая Нестора. Постарайся связаться с сестрой как можно быстрее. Скажи, что им нужно подумать о другом месте для встреч.

Ларвия кивнула с несчастным видом. Ей казалось, что она бросает в беде Юлию, но понимала, что Вериг прав.

Они не могли себе позволить терять время.

– Может, попытаться дать тебе свободу? – предложила Ларвия. – Ведь юридически я владею тобой и, следовательно, могу дать тебе свободу. Конечно, мой дед может возражать, но…

Она замолчала. Вериг отрицательно качал головой.

– Не можешь дать мне свободу, – сказал он. – Ты не прочитала документ, который Каска составил у весталок, а я читал его. Твой дед передал меня тебе в собственность, но оставил за собой право самому распоряжаться моей судьбой. Свободу мне может дать только он лично, а в случае его смерти, согласно его завещанию.