Особо опасная статья - Вячеслав Денисов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кряжин позвонил, и телохранитель президента привез его домой. Следователь находился в этот момент рядом с Ангелиной Викторовной. И особых эмоций при встрече родителей, у которых выкрали ребенка, не отметил.
«Как дела?» – перебросились они фразами, которые обычно говорят по утрам Кряжин с Любомировым, расходясь по кабинетам. Впрочем, президент погладил жену по голове. И Кряжину в какой-то момент показалось, что она чуть отшатнулась. Удивляться этому особых причин не было. Состоятельные люди, попадая в трудное положение, очень часто перестают понимать друг друга. И чем они состоятельнее, тем выше порог их ненависти друг к другу в момент отчаяния. В такие мгновения жены молчаливо упрекают мужей в том, что те, имея колоссальные состояния и управляя экономической политикой страны, не в силах совершить малого – уберечь своего ребенка от опасности. И образ всесильного супруга тает в их душе, оставляя лишь счастливые воспоминания о «нищенском существовании» в четырехкомнатной квартире на Большом Факельном.
– Я велел запереть бар на ключ.
– Не много ли вы на себя берете?
– Ничуть, – ответил Кряжин. – Если я еще раз пойму, что вы нетрезв, я снова изолирую вас от ситуации.
Трошников уехал на глазах похитителей. На их же глазах встречался с четой Кайнаковых. Все происходит так, как они хотят. Наверняка, Представителя «встретили» и в Орли. Понаблюдали, как машина Европейского суда везет его сначала в посольство, а потом в Страсбург. Работу спецслужб России, выполненную филигранно, они не могли засечь. Разный уровень подготовки, как бы умны и осторожны ни были похитители…
Кряжин ни разу не слышал звонка в эту квартиру. За порогом – охранник, на пороге внутри квартиры – второй, у комнаты – третий. Зачем звонить? Поэтому охранник у дверей комнаты постучал в гостиную и, когда Кайнаков дал добро, принес конверт.
Олигарх посмотрел его на свет, разорвал и сунул пальцы внутрь.
– Что за черт…
Разделяясь на локоны и чуть качаясь в воздухе, на ковровый настил упали волосы. Волосы Коли…
От дикого крика Кайнаковой Кряжин на мгновение оглох и нервно дернул шеей. Отстранив в сторону олигарха, застывшего с протянутой рукой (словно для подаяний), он присел и поднял волосы. Они были рыжи, как огонь. Срезали их, по-видимому, с затылка мальчишки – Кряжину показывали в этом доме фото мальчика, и стрижка его была крутой: коротко стриженный спереди и на висках, он сохранил спадающие на плечи перья. «Ему нравится Фернандо Торрес из сборной Испании», – пояснила тогда его мама.
Сейчас Коля Кайнаков был похож, наверное, скорее на Зидана.
Телефонная трель прозвучала еще более неожиданно. Ситуация застала следователя врасплох дважды, и раздосадованный Кряжин бросил папку на стол.
– Поговорите с ними, Альберт Артурович, – распорядился он, видя растерянность и страх родителей. – Берите, берите, не бойтесь. Ничего страшного, если они следят за внешним обликом Коли. Было бы страшно, если они прислали что-нибудь…
Эта логика на уровне второго класса средней школы Кайнакова успокоила в одно мгновение. Действительно… Если уж похитители захотели ставить в деле точку, то резали бы не волосы…
– Да?..
– Приятно вновь слышать вас. И понимать, что вы снова в строю, – послышался в трубке один из двух знакомых Кряжину голосов. – Иван Дмитриевич нас опять слушает? – На том конце провода послышался смех. – Ну, пусть слушает. Работа у него такая. Даже лучше, что он здесь, потому что я сейчас буду говорить о том, что касается его в большей степени, чем вас.
Кайнаковы уселись поудобнее, «муровцы» напряглись.
– Иван Дмитриевич, с вами хотят поговорить, – добавил неизвестный, и через мгновение Кряжин услышал робкий детский голосок:
– Дяденька следователь, не мешайте, пожалуйста, папе с мамой выручать меня из беды… Пусть они сделают все, о чем их просят. Мне здесь плохо. Меня не бьют, но мне здесь плохо. Мне волосы отрезали. Когда я вернусь, я постригусь под Дэвида Бэкхема.
У Кряжина отлила от головы кровь. Мозг без крови пуст. Ведь она несет кислород, которым этот мозг питается, а сейчас в помещении, где работал мощный вентилятор, установленный у открытого окна, Кряжину было нечем дышать. Поэтому он встал, держа аппарат в руке, у окна.
– Вы слышали? – спросил голос. – Он пострижется, как Дэвид. Обязательно пострижется, если вы еще хотя бы раз выкинете номер сродни тому, что случился вчера у тюрьмы, а продолжился сегодня в Яузе. Зачем вы усложняете ситуацию? – Незнакомец вздохнул, из чего следовало, что ответа он не ждет. – Все идет бескровно, а маленькая встряска для Европейского суда не будет лишней. Законны наши требования или нет, уже неважно. Эти ухари в грязных мантиях погрязли в своих неправосудных решениях, так что ничего страшного не случится, если они хоть раз забудут о сговоре с политиками и поступят по совести.
Кряжин вернулся в кресло, когда понял, что с ним все в порядке.
– Косите под поборников правосудия? – он сунул в рот пластик жвачки и сглотнул сочную слюну. – А между тем в волнах Яузы выловили ваших лучших представителей. Ими оказались, в чем нет ничего удивительного, дважды судимый за убийства рецидивист и недавно освободившаяся лагерная «шестерка» по кличке Сыть. Да, чуть не забыл про продажного мента. Так что не старайтесь, прекрасный незнакомец.
– Не пытайтесь играть роль… – после долгой паузы приглушенным голосом произнес собеседник, – Ланцелота, Кряжин. Осталось четыре дня. Не испортите их своим участием.
«Вы просто больные сволочи», – хотелось воскликнуть Кряжину, но он сказал:
– Мне нужны гарантии безопасности ребенка.
– А нам нужны гарантии законного решения Европейского суда.
– Зачем же было похищать человека? Подождали бы семь дней и получили его.
– Думаю, вы меня поняли, Иван Дмитриевич. Я пристрелю пацана, если получу не то, что ожидаю после отъезда Трошникова.
– А если я потом дам приказ МУРу разыскивать вас и стрелять на месте? Без решений каких-либо судов?
– А труп щенка в коробке из-под бананов?
– C'est impossible![31]– с вызовом воскликнул Кряжин.
– Правда? – удивленно сказал похититель и раздраженно бросил куда-то в сторону: – Иди-ка сюда, пацан!..
Кайнакова снова закричала дурным голосом, а Кряжин наклонился и выставил перед собой, словно для защиты от удара, ладонь.
– Подождите, подождите! Я погорячился… Простите меня.
– В последний раз, – назидательно согласился некто и повесил трубку.
– Вы очень удачно ведете переговоры, – заметил побелевший от ярости трезвый олигарх. – Вас этому специально учили? Или с этим рождаются?
Не обращая внимания ни на него, ни на его обезумевшую от гнева супругу, Кряжин встал и забрал со столика папку.