Нокаут - Элис Райт

Никому не верьте. Особенно мужчинам.

Диего

Бокс.

Это то, чем я живу. Это то, благодаря чему я выжил. То, что давало мне возможность зарабатывать деньги и не зависеть ни от кого. То, что обеспечивало мою любимую сестрёнку и меня. То, что помогло справиться с тем ужасом, в котором я жил.

Я никогда не жаловался на свою жизнь, биологических родителей или окружающих меня людей. Однако это не значит, что я ничего не помню. Я прекрасно помню, как в наш дом в фавелах каждый день приходили незнакомые люди за очередной дозой. Исходя из рассказов отца, я понял, что мама принимала наркотики даже во время обеих беременностей. Не знаю, как мы с Габи родились абсолютно здоровыми при таком положении дел. Возможно, нам повезло.

Помню, как отец напивался до беспамятства и буквально ползал по полу не в силах встать, там же он и засыпал и поток клиентов-наркоманов просто переступали через него.

Помню, как маленькая Габи однажды играла со шприцем, так как мама в один день продала все её малочисленные игрушки, чтобы отдать какие-то долги. Увидев это у меня тогда сердце чуть не остановилось. Хотя мне было всего пять лет, но видимо, когда ты растёшь в подобных условиях, то взрослеешь намного раньше. Тогда я и подрался в первый раз. Я пошёл в магазин и на накопленные деньги, которые, признаюсь честно, понемногу брал из родительского кошелька до того, как он пустел, купил Габи немного еды и игрушку. На обратном пути меня начал задирать парень постарше и хотел отобрать мою добычу. Он пожалел об этом через тридцать секунд. Вся злость, какая скопилась во мне к тому моменту выплеснулась на него. До сих пор помню его шокированное окровавленное лицо и испуганный взгляд.

Помню я и тот день, когда родители пропали. Ушли и не вернулись. Помню и своё решение, что с этого дня я главный кормилец и пришло моё время заботиться о маленькой девочке с почти чёрными глазами. Хоть подпольные бои не самое лучшее, что может произойти в жизни ребёнка, однако это не продажа наркотиков. Я никогда не стыдился каким образом достаю деньги. Я никого не убивал. Может калечил немного, но тем не менее люди продолжали потом нормально функционировать. И, что немаловажно в условиях жизни в фавелах, никто не трогал ни меня, ни Габи. Я мог спокойно отлучиться из дома, или отпустить Габи поиграть недалеко от дома, понимая, что все в округе знают чья она сестра и не тронут её.

Помню я и то отчаяние, которое сопровождало меня на протяжение многих лет. Порой накатывало так, что дрался каждый день, лишь бы не думать и не чувствовать. В те моменты я боялся, что не справлюсь с той ответственностью за маленькую сестрёнку и где-нибудь облажаюсь. Драки помогали снять это внутреннее напряжение.

Помню, как иногда, очень редко, мечтал о своём будущем, в котором будет свой дом, жена и дети. Возможно, даже собака. Почему-то мне виделось, как я возвращаюсь домой с очередного боя, где подтвердил титул чемпиона мира, а там меня встречает любимая жена с маленьким ребёнком на руках. Правда я завязал с этими мыслями после Пайпер. Я перестал верить в счастливое будущее для себя и стал бояться любви, как чумы. Или как огня. Или как нокаута. Короче просто боялся и всё.

Помню голод. Я всегда в первую очередь заботился о Габи и кормил её, а если что-то оставалось, то доедал за ней. Ощущение пустого желудка меня преследовало постоянно пока мы жили в фавелах. Родители больше заботились о наличии алкоголя в доме, а не еды для своих детей. Иногда от голода не мог уснуть и лежал всю ночь на тоненьком дырявом матрасе и смотрел в потолок, мечтая о лучшем будущем и поглаживая спящую рядом сестру. Когда Габи немного подросла, то она начала есть ровно половину от того, что я приносил для неё и вторую отдавала мне. Помню, когда она сделала это в первый раз, я чуть не прослезился.

Помню я и единственный бой, который проиграл. Это было фактически накануне переезда в Лос-Анджелес. Я тогда впервые в жизни начал нервничать и переживать, что мне предстоит поменять свою жизнь, уехав в другую страну. Незнание каким образом там сложится наша с Габи судьба сделала меня немного рассеянным, и я пропустил удар в нос. От неожиданности рухнул на землю, словив и звездочки над головой, и слёзы из глаз. Победу засчитали моему противнику, а я со сломанным носом и двумя красноречивыми фингалами под глазами вернулся домой. С тех пор ни одного боя не проиграл и получил небольшую горбинку на переносице.

Помню, как переехав, познакомился с Джастином, который вздумал искать друзей в гетто. Поскольку я там бывал каждый день, ища совсем не друзей, а желающих подраться на деньги, то, когда однажды увидел толпу, избивающую белого парня, не мешкал. Я заступился за этого олуха, а в итоге обрёл друга. Он стал первым человеком в моей жизни, кто заполнил во мне огромную дыру своей искренностью, открытостью, чувством юмора и неугомонным желанием дружить. Он же и познакомил меня с Трэвисом и Нэйтом. Боже, эти двое с детства вечно пререкались, но более надёжных парней я ещё не встречал. Втроём они стали моей опорой, хотя они по-любому думают, что эту роль в нашей компании выполняю я. Но для меня это не так. Если бы не эта троица, неизвестно как бы сложилась моя жизнь. Благодаря им я вылез из темноты и увидел другую сторону жизни, полную шуток, приколов, рэпа (куда же без него, когда рядом Джастин), смеха, совместных тренировок, когда я учил их драться. Эти парни не пропустили ни одного моего боя. Всегда рядом. Всегда кричат громче всех. Всегда радуются так, словно сами выиграли. Всегда напоминают мне, что дружба — это навсегда. А в нашем случае дружба — это семья.

Помню, как держался ради сестры, когда она получила травму, а я зализывал свои раны от измены Пайпер. По ночам я на стену лез, а днём делал вид, что всё отлично. Та боль ничто по сравнению с ударом в нос на подпольных боях. Этот нокаут покруче любого в боксе.

За неделю до каждого профессионального боя я закрывался ото всех, стараясь привести в порядок эмоции и мысли. Хоть уверенности в своих силах мне не занимать, но подобный ритуал способствует некоторому снижению излишней нервозности. Это всегда работало. До этого боя. Почему? А потому что в этот раз у меня не получалось отключить голову или переключить свои мысли с Сиенны на предстоящий поединок, который начнётся через пять минут. Пока я разминаюсь, молотя своего тренера, в голове рой совершенно ненужных и бесполезных мыслей вокруг этой бунтарки, которую я не видел уже пять дней после её внезапного появления в зале. Нельзя сейчас думать о ней. Это может привести к непростительной ошибке, а на кону стоит слишком много.

— Готов? — обратился ко мне тренер Торрес, слегка запыхавшись после нашей разминки.

— Готов.

К нам зашли, чтобы проверить мои забинтованные руки на отсутствие запрещённых предметов под ними. Это обычная практика, когда рефери должен убедиться, что я не засунул под них, например, металлическую пластину для усиления эффекта от ударов и поставил свою подпись на левой и правой ладони. Затем натянул перчатки и накинул на плечи полотенце. Я весь буквально пылал и жар изнутри плавил меня. Ритм сердца ускорился, и, на мгновение прикрыв глаза, вспомнил ради чего каждый раз выхожу на ринг. Ради своей семьи. Пусть у Габи теперь есть парень, который заботится о ней, однако я никуда не денусь и буду всегда помогать ей. Или им.