Рассветный меч - Деннис Л. Маккирнан

Те, кому посчастливилось избежать немедленной смерти от рук захватчиков и пламени драконов, все равно были обречены на медленную смерть — вслед за войной шли чума, холера и голод… Выжившие представляли собой скелеты, обтянутые кожей, усыпанной громадными черными гнойными бубонами, которые, лопаясь, извергали потоки желтого яда. Несчастные доживали свои дни среди полчищ крыс, тараканов, трупных жуков, пресмыкающихся и прочих пожирателей мертвечины.

Таков был путь Золотой Орды на запад, и на этом пути ее черные крылья накрывали обширные области, лежащие к северу и к югу от главной линии кровавого маршрута, завоевывая, сжигая, насилуя и убивая всех, кто проявлял хоть малейшую попытку сопротивляться.

Там, где проходила Орда, храмы, мечети и ашрамы[8]сравнивались с землей, алтари и кумиры разрушались, жрецы и монахи предавались смерти, а их места занимали новые священнослужители. Повсюду вместо прежних молитвенных зданий поднимались пагоды, а поклонение Джиду Шангди — Ревнивому богу — насаждалось повсюду в качестве единственной разрешенной религии. Идрал самолично освящал многие новые храмы, убивая на кровавых жертвенниках мужчин, женщин и детей. При этом он трепетал в экстазе и не забывал затем вызнать у мертвых, не находится ли поблизости эльф с копьем…

Кутсен Йонг указал рукой на лежащий перед ним город, охваченный пламенем:

— Идрал, я хотел бы посмотреть, как ты напустишь чуму,; когда мои солдаты и драконы управятся со своей работой.

— Как вам будет угодно, мой господин.

Кутсен Йонг сидел на золотом троне в своем громадном передвижном дворце, который, правда, в тот момент стоял. Излучающий мягкое сияние зеленоватый камень покоился на голубом бархате по правую руку от своего хозяина. Широкие стеновые панели были отодвинуты назад или вовсе сняты, передний фасад огромного дворца был полностью открыт, и ничто не препятствовало Кутсен Йонгу смотреть поверх спин сорока рыжих быков на пылающий Ашак, столичный город государства Булан. Император повернулся к своему главному советнику и со злорадством в голосе спросил:

— Кто еще может командовать такой силищей?

— Никто, мой господин,— прошипел Идрал.— Даже драконы и те склоняются перед тобой.

Кутсен Йонг кивнул и произнес с королевским достоинством:

— Похоже, быть мне правителем мира.

— Да, мой господин.

— Шакун часто говорила, что боги благоволят мне.

Идрал подавил раздражение и произнес:

— Да, мой господин.

— Одна из моих любовниц — из Джюнга, кажется, которую я отдал тебе, — сказала мне, что я любимец Джиду Шангди, и я верю, что она говорила правду.

Кровь отхлынула от лица Идрала, как будто он вдруг услышал нечто ошеломляющее, но Кутсен Йонг не видел этого, так как смотрел на горящий город. Идрал сумел совладать с собой:

— Несомненно, мой господин, ты стоишь по правую руку от Джиду Шангди.

Кутсен Йонг протянул руку и погладил Камень Драконов:

— Наверное, он сделает меня богом, если я еще не являюсь таковым.

— Ты богоподобный, — прошипел Идрал.

Драконы стремительно атаковали город, сжигая его дотла вместе с мужчинами, женщинами и детьми, — город, который безрассудно закрыл ворота, когда Кутсен Йонг приблизился к нему настолько, что его заметили с крепостных стен, высота которых была более чем скромной.

Ужасающими были стенания, раздававшиеся той ночью, — Идрал приносил многочисленные человеческие жертвы, ища у Гифона — Джилу Шангди, Ревнивого бога — подтверждения того, что он, Идрал, будет повелителем мира, а не какой–то выскочка с драконьим пятном на лбу. Ведь это он, Идрал, дал ход событиям, которые освободят его хозяина из Бездны для того, чтобы свергнуть Адона и править всеми Сферами. Наверняка вознаграждением Идралу будет его наместничество на Митгаре. А поэтому желтоглазый искал ответ, и его нож без устали кромсал вопящих от боли и ужаса людей, обреченных на жертвоприношение. Некромант находил исступленный восторг в убийстве, он весь дрожал от обилия крови вокруг, и, если бы сам Гифон ответил ему сейчас, Идрал бы не услышал ответа.

ОКТЯБРЬ 5Э1008 — ЯНВАРЬ 5Э1009

(пятнадцать и одиннадцать месяцев тому назад)

Когда ночные сумерки окутали все вокруг, Араван вдруг почувствовал, что кто–то идет за ним по следу. Холода от голубого камня, висевшего на шее, он не почувствовал и решил, что даже если поблизости какая–то опасность, то исходит она не от отродий Неддра, Постоянно помня о том, что камень не реагирует на бандитов и разбойников, Араван, продвигаясь вперед по намеченному маршруту, все время был начеку. Вьючная лошадь с поклажей на спине шла в поводу, по обе стороны дороги маячили крутые склоны Гюнарского ущелья. Объехав выступ горы, эльф увидел прямо перед собой россыпь громадных валунов, которые могли, по его мнению, послужить хорошим укрытием.

Уже среди валунов, дающих при необходимости возможность хорошо организовать защиту, он спешился и снял поклажу с вьючной лошади. Сразу вынул лук из чехла, притороченного к седлу, и быстро провел пальцами по тетиве. Затем закинул за спину колчан со стрелами, взял в руки Кристаллопюр, взобрался на верхушку одного из валунов и стал ждать, обратись лицом к северу.

Медленно тянулись минуты, но вдруг из–за округлого валуна появился одинокий серебряный волк, с шеи которого свешивалась платиновая цепочка с кольцом и кулоном.

Араван облегченно перевел дыхание и тихонько произнес «элар», и, хотя слово было едва слышно, подобно тихому выдоху, уши дрэга мгновенно встали торчком, как будто он услышал обращение к себе, и сразу темнота сгустилась вокруг него.

Они сидели по обе стороны маленького костерка, Араван внимательно смотрел на мальчика:

— Бэйр, а твои родители знают о том, что ты ушел? Бэйр вздохнул:

— Думаю, уже знают.

— Так ты не получил их разрешения на то, чтобы отправиться со мной?

Бэйр покачал головой, не сказав ни слова.

— Тогда, может быть, тебе лучше вернуться?

— Келан, однажды я слышал, как тетушка Фэрил и мама обсуждали слова Дэлавара, волка–волшебника. Он говорил о том, что я должен следовать за тобой.

Араван согласно кивнул:

— Да, это его слова.

— И мама, и Фэрил, они говорили об этом как о моем предназначении.

— Даже если это и так, Бэйр…

— Ты не хочешь, чтобы я был с тобой?

— Да нет, что ты, Бэйр. Дело всего лишь в том…

— Разве я не дал клятву помогать тебе в твоих поисках?