Шесть секунд до взрыва - Лев Пучков

– Кондор – Подвалу, – раздался в динамике низкий хрипловатый голос.

Так вот ты какой, Зелимхан Ахсалтаков! Я моментально представил себе образ командира «духов». Судя по голосу, это крепкий мужик лет под 50, с властным взором и несгибаемой волей – настоящий горный волк! Молодой мулла и возникший из прихожей Аюб одновременно улыбнулись и подмигнули почти разом рыжему Исрапи. Какая трогательная сцена…

– На приеме Подвал для Кондора, – ответил Исрапи и помахал рукой, изображая приветствие.

– Как у тебя? – спросил командир.

– «Двести двадцать два», – сообщил Исрапи. – Есть информация, Кондор.

– Давай! – милостиво разрешил Зелимхан – чувствовалось, что командир пребывает в приподнятом настроении.

«Наверняка, козлик, радуешься, что заполучил моих бойцов, – подумал я, тихонько разминая суставы. – Радуйся, радуйся пока…»

– Есть один «четыреста сорок четвертый», – доложил Исрапи с торжеством в голосе. – Предположительно с аула номер 10 минут шесть три плюс четыре, громом балуется…

– Откуда он? – голос командира вдруг стал резче – насторожился Зелимхан. – Где вы его взяли?!

Я быстренько начал втихаря гонять мышцы ног – что-то мне не понравился тон Зелимхана, совсем не понравился. Не так должен реагировать военачальник на известие о пленении врага!

– Ээээ… Сам пришел, – несколько обескураженно сообщил Исрапи. – Его Рашид Худаев на дороге нашел…

– Сам пришел?! – Голос Зелимхана скакнул вверх, чуть не сорвавшись на крик. – Где он сейчас? Ты его что, в дом пустил?

Смущенно зыркнув на сыновей Ахсалтакова, Исрапи зарделся, как пожарный щит, откашлялся и быстро соврал:

– Нет, нет – ты что, командир! Он перед двором, на улице лежит – его Юхи охраняет! Он такой худой, такой слабый…

– Ну-ка, быстро глянь, что он там делает? – распорядился Зелимхан и нервно прикрикнул: – Бегом давай!

Постояв секунд десять у аппарата, рыжий Исрапи недоуменно пожал плечами, махнул рукой в ответ на укоризненное покачивание головой молодого муллы и опять соврал:

– Он там лежит, командир. В одних трусах. Юхи его охраняет. Все нормально…

– Слушай внимательно, – жестко скомандовал Зелимхан. – Как только отойдешь от аппарата, немедленно сделай вот что: убей его! Сразу убей, не мешкая! Детей и жену – в подвал. Подвал запри, ключ им спусти через дырку. Запри калитку, запри дом – и займите круговую оборону. Я скоро к вам подскочу. Все понял?

– Но командир! – удивленно воскликнул Исрапи. – С чего…

– Я сказал – делай!!! – яростно крикнул Зелимхан, чуть динамик не порвался. – Я скоро буду. А пока ждите в гости спецназ! Все…

В комнате на несколько секунд воцарилась тягостная тишина. Ай да Зелимхан! Вот стратег, так стратег – на два метра в землю видит! Однако лопухнулся ты, Исрапи, – обманул командира, пустил в дом с подопечными какого-то хмыря… Вот это ошибка!

.Хотя, в принципе, твой просчет легко объясняется – ты совсем не глуп и не безалаберен – тебе даже отдаленно не могла в голову прийти мысль, что такое может случиться. Никогда еще никто из российских военных не приходил в гости к «чеху» с целью, подобной моей.

Меня наверняка занесут в Книгу рекордов Гиннесса – пусть даже и посмертно. Я первый. Первый федерал, пришедший в дом «духа», чтобы взять в заложники его семью…

Итак, в комнате на несколько секунд воцарилась тягостная тишина. Молодой мулла и его брат растерянно переглянулись и синхронно пожали плечами. Старший сын Ахсалтакова привстал из-за стола и уже открыл было рот, чтобы сказать что-то в духе протеста. У него на лице было написано, что отцовский наказ ему очень не понравился. Наверно, Аллах не предписывает своим ученикам спокойно истреблять голых, продрогших людей вроде бы ни с того ни с сего только лишь за то, что эти люди пришли добровольно сдаться в плен.

– Сядь! – резко каркнул рыжий Исрапи и наставил на Шамиля указательный палец. – Сядь или, клянусь Аллахом, я пожалуюсь на тебя отцу! – Шамиль уселся обратно и набычился, исподлобья глядя на присутствующих. – Что стоишь? – набросился Исрапи на застрявшего в дверях Юхи с автоматом. – Не слышал, что ли, что командир сказал? Давай, уведи его на улицу и там это… ну – сам знаешь.

– Ладно, – длинный Юхи пожал плечами и поманил меня пальцем. – Иди за мной, артиллерист. Я тебя в другое место отведу, там тебе будет хорошо. – И, развернувшись, шагнул в прихожую. Ну надо же, так подставиться!

– Иду, родной мой. иду, – пробормотал я и, резко стартанув со стула, в три прыжка настиг удаляющегося Юхи, который как раз в этот момент оглянулся, чтобы проверить, пошел я за ним или нет. В глазах длинного еще не успело сформироваться удивление по поводу моего странного поведения, а тело его уже стремительно мотнулось вперед от мощного удара в спину двумя ногами. Таким ударом в прыжке я без труда вываливаю двухрядную кирпичную кладку. Уронив автомат и раскинув руки так, что они едва не вывернулись из плечевых суставов, Юхи с противным хрустом забодал стену прихожей и замертво рухнул на пол.

Сделав еще прыжок, я подхватил с пола автомат, вернулся к двери в зал и, засунув ствол в комнату, тихо скомандовал:

– Всем лечь на пол. И побыстрее – времени в обрез.

Дисциплинированнее всех оказались дети Ахсалтакова. Они моментально сползли с дивана под стол и замерли там, наблюдая за моими телодвижениями. Исрапи медленно опустился на четвереньки, пригнув голову к полу. Примерно так же поступили бывалые. Один из них, находившийся ко мне ближе других, качая головой и глядя в пол, тихо пробормотал:

– Отвлеки вояку, Исрапи, я попробую его уложить.

– Опасно, – буркнул в ответ Исрапи. – Если вдруг детей зацепит, Зелимхан потом яйца оторвет.

– Он и так оторвет, – обреченно заметил бывалый. – Так что уж лучше попробовать. Давай, отвлекай.

– А ну, прекратите переговариваться! – прикрикнул я на троицу и встал к бывалому левым боком, делая вид, что заинтересовался чем-то в прихожей.

– Давай! – поторопил бывалый.

– Ойяяяааа!!! – завопил Исрапи. – Башка болит!

Слева от себя я ощутил движение: буксуя пушистыми шерстяными носками по высокому ворсу персидского ковра, бывалый взметнулся в отчаянном прыжке. Слегка повернув голову в его сторону, я отметил протянутые ко мне мускулистые руки со скрюченными пальцами и выпученные глаза, в которых выражалась решимость разорвать противника на куски.

Молодец бывалый – воин! Это поступок – броситься с голыми руками на вооруженного врага, увидев перед этим, как он убил твоего соратника тем же методом. За это я не стану расстреливать тебя в упор. Завалив корпус вправо, я мощно выстрелил левой ногой назад, целя пяткой в летевшую ко мне грудную клетку бывалого.

Ххххекк! Хрусть… Таким ударом я ломаю сосновую плашку толщиной 10 см. Тело бывалого грузно плюхнулось на мягкий ковер, словно с разбегу налетело на стену, и застыло, не подавая признаков жизни. Изо рта и носа обильно сочилась кровь.