Невеста Всадника без головы - Наталия Миронина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Бабушка, мы все уладим, – передразнили близнецы няню.
– Хорошо, мальчики. Думаю, пока вы будете играть у себя, мы с мамой по делам съездим. А потом будем есть вкусные вещи и рисовать. Я вам краски куплю. Договорились?!
– Ага. – К счастью, дети не отличалась упрямством или дурным характером. Уговорить их можно было легко.
– Поторопите, пожалуйста, Аню. Я не буду подниматься, подожду ее здесь.
Элле кивнула и исчезла в больших дверях. Мальчишки последовали за ней, отдав напоследок бабушке честь. Это выглядело карикатурно, и Варвара Сергеевна улыбнулась. «Что за правила такие – чтобы ни на минуту детей нельзя было оставить с матерью или бабушкой?! Надо будет на эту тему…» Она не успела додумать, как появилась Аня.
– Мам, чай готов, накрыли в нижней гостиной. Дети с нянями – пусть позанимаются. – Аня скривилась: – Не знаю, много ли проку от такого строгого распорядка дня. Мне кажется, им надо давать больше свободы.
– Свобода – это хорошо, но дети очень быстро к ней привыкают, и уже потом сладить с ними невозможно, – менторским тоном заявила Варвара Сергеевна, но быстро свой тон заметила и добавила уже мягче: – Ты сама замечала, близнецы склонны к непослушанию? К такому, громкому, конфликтному, с капризами и воплями?
Женщины уже сидели за большим круглым столом. Скатерть, красивый фарфор, столовое серебро – все свидетельствовало о деньгах и вкусе. «Редкое сочетание», – заметила про себя Варвара Сергеевна. Сама гостиная была такой же светлой и радостной, как и остальные комнаты первого этажа. Пушистый ковер под ногами, уютные кресла, мягкий свет из окон с частым переплетом – было уютно и спокойно.
– По-разному бывает. Бывает так разорутся, что хоть уши затыкай.
Мать неприятно резануло слово «разорутся». Раньше Аня была очень внимательной к словам.
– Ну уж, разорутся?! Скорее всего, раскапризничаются?
– Нет, мам. У них троих сразу появилась манера орать. Именно – орать. Чуть против шерсти, так сразу в крик. Причем это, как правило, случается, если они вместе. Как будто один заводит другого.
– Обычная история. Эффект «детского сада»: если слушаются – так все вместе, если хулиганят – тоже все разом. Это ни о чем не говорит.
– Не знаю, мне кажется, что они специально так ведут себя, чтобы позлить меня.
«Вот оно…» Варвара Сергеевна, чтобы не спугнуть разговор, специально отвлеклась на печенье. Нарочито долго исследуя огромную вазу с разнообразной выпечкой, она молчала.
– Как печет эта ваша Ира! – нарочито бодро воскликнула она. – Просто от бога кондитер! Так что, говоришь, специально злят тебя?
– Мам, побоюсь показаться смешной и глупой, но у меня такое впечатление, что они это делают по наущению…
– То есть?
– Ну, я для них не авторитет. Со мной можно вести так, как захочется. Не слушаться, дразнить…
– Аня, ты себя слышишь? Ну кто будет специально настраивать детей против тебя, да еще в таком возрасте?!
– Мам, я не хотела тебе говорить, предвидя твою реакцию, но это так. Они видят во мне если не врага, то человека, с которым можно не считаться.
– Ань, они еще дети, маленькие дети. Может, это ты воспринимаешь их шалости как вызов себе? Может, ты просто ждешь от них взрослой реакции? Взрослого повиновения?
Аня молча вертела в руках ложечку. Варвара Сергеевна все также делала вид, что разговор идет о ничего не значащих пустяках.
– Давай-ка проветримся. Ты, по-моему, дома засиделась. Такое бывает. И чудятся тебе всякие глупости, и везде тебе видятся заговоры.
– И ты?! – Аня неожиданно швырнула ложечку на стол. – И ты говоришь о том же! Все, все сговорились! Думаю, что сегодня ты не просто так приехала, а по просьбе… Успели уже пошептаться за моей спиной?!
Варвара Сергеевна от неожиданности поперхнулась. Тон дочери был грубым, а голос злым. В ее словах слышались подозрение и обида. Первым побуждением матери было уехать. В конце концов, никогда никто из ее детей с ней так не разговаривал. Никто не мог ее обвинить в том, что она оставляла сыновей и дочь в непростую минуту, и никто уж не мог ее заподозрить в сговоре против них. Обида вспыхнула… И точно так же быстро погасла. Варвара Сергеевна теперь уже понимала, что визит зятя к ней имел под собой весомые причины и наверняка дался ему тяжело. Она видела, что дочь мучают какие-то страхи, и поэтому соврала:
– Анют, я приехала, чтобы рассказать о Юре и Але. По-моему, у них не так все гладко… А о детях заговорила ты сама.
Аня покраснела, на ее глазах выступили слезы.
– Мам, поехали куда-нибудь, посидим, поговорим, расскажешь мне все. И я расскажу.
– Поехали. А может, лучше домой к нам?
– Нет, пусть это будет нейтральная территория, – предложила Аня. – А еще лучше – то кафе возле нашего дома, помнишь? Мое любимое…
Женщины встали, пересекли большой холл и почти уже вышли из дома, как Аня вдруг с тревогой огляделась по сторонам. Мгновение она стояла в раздумье, а потом быстро подошла к окнам и проверила, хорошо ли они закрыты.
– Что ты, Аня? – Варвара Сергеевна оглянулась на дочь.
– Ничего, ничего, просто… Проверила просто…
Уже выезжая из ворот, Варвара Сергеевна, сидевшая на пассажирском сиденье рядом с дочерью, оглянулась на большой дом. Какая-то деталь еще утром привлекла ее внимание. Но сосредоточиться на этой детали она не смогла. Сейчас же она поняла, в чем дело, – окна третьего этажа были забраны в тяжелые решетки. «Их ведь раньше не было. Странно, почему не на первом этаже, куда могут залезть? Почему на третьем?» – подумала Варвара Сергеевна.
Визит в дом дочери и ее мужа не дал ей никаких вразумительных объяснений. Напротив, загадок и вопросов стало больше. Жизнь Ани, такая ровная, благополучная, такая правильная, изменилась… «В какой момент она изменилась? Где была эта точка отсчета несчастий и бед? Кто бы мог это определить? И есть ли в этом хоть какой-нибудь смысл? Ведь прошлое обладает свойством невозврата. Независимо от того, счастливое это прошлое или нет».
Что-то странное, нехорошее происходит с Аней. Варвара Сергеевна так и не знала, как приступить к беседе. Аня обладала потрясающей интуицией и лукавство матери чуяла за версту.
– Ну, рассказывай, как вы живете? – нарочито бодро поинтересовалась Варвара Сергеевна.
Мать с дочерью уже сидели в кафе. Ожидая заказа, они болтали о пустяках, пока Варвара Сергеевна очень осторожно не заговорила о семье знакомых, в которой только что произошел громкий развод.
– У вас с Максимом, я думаю, все хорошо? – повторила она свой вопрос.
Аня, внимательно разглядывающая карту вин, которую не успел унести официант, ответила односложно:
– Мам, нормально.
– Ты какая-то странная сегодня. Рассеянная, грустная, я даже не пойму, в чем дело.