Полигон - Михаил Атаманов

После этих слов Лиза вдруг достала из кармана пачку тонких дамских сигарет и закурила от зажигалки. Держала сигарету она с той автоматической небрежностью, с которой взрослый человек держит вилку или ложку. Явно курила она далеко не в первый раз, хотя я никогда раньше не замечал Лизу с сигаретами и не чувствовал от неё запаха табака. Я слишком находился под впечатлением от слов подруги, чтобы удивляться ещё и факту её курения. Просто молча протянул руку и взял из пачки девушки тонкую сигарету, закурил сам. Так мы и стояли, прислонившись к простреленной машине и рассматривая проплывающие над Полигоном низкие ноябрьские тучи.

– Хорошо всё-таки. Я вообще люблю именно такое время года, – неожиданно призналась Лиза. – Когда деревья скинули уже некрасивую пожухлую листву и тихо засыпают перед зимой. Уже холодно и в любой момент может пойти снег, но пока вся природа ещё живая. Она, словно женщина перед сном, снимает макияж, намазывается всякими кремами и мазями. Как и женщина в этот момент, природа тоже выглядит некрасивой. Мы сейчас наблюдаем словно бы таинство будущей красоты. Именно сейчас природа копит силы и готовится расцвести во всём великолепии будущей весной. Как жаль, что инопланетное вторжение вмешалось в этот естественный ход вещей. Деревья сейчас уснут, но никогда уже не проснутся… Всё, я замёрзла, пошли домой, – вдруг посерьёзнела Фурия, щелчком пальца отбросив окурок и выпрямившись.

– Пошли, – согласился я и пошёл, придерживая под руку прихрамывающую сильнее обычного Фурию.

По дороге Лиза вдруг поинтересовалась, смогу ли я вечером найти час времени на разговор с Плахотниковой Юлей. У этой девчонки из группы Бестии появились очень интересные мысли по поводу обустройства Полигона в условиях заражения. Однако сама она стесняется просить о встрече с руководителем Полигона, и потому передаёт свою просьбу через бывшую одноклассницу.

Ответить я не успел. У нас обоих одновременно заговорили рации на поясах. Взволнованная Кристина сообщила, что находится в двухэтажном доме в деревне Лебзино и наблюдает, как со стороны Талдома по дороге к Полигону движутся три машины с вооружёнными людьми: две легковушки и крытый армейский грузовик. Испуганная Кристина предположила, что это – ответная атака Талдома, акт возмездия за взорванный радиоцентр.

– Не стоило Кристи такое говорить в эфире! – прошептала Лиза мне. – Люди в Талдоме не могли знать, что за атакой стояли мы! А теперь, если они перехватили это сообщение, смогут уверенно обвинить нас в развязывании войны.

Я кивком согласился с доводами подруги, после чего взял рацию и объявил:

– Внимание всем обитателям Полигона! Боевая тревога!

Сборы заняли на удивление мало времени. Уже через шесть минут большая колонна с бойцами Полигона чуть притормозила, чтобы подобрать меня с Фурией, после чего рванула через северные ворота. Во главе колонны шла бронетехника – БМД и два бронетранспортёра, следом за которыми ехали три крытых армейских грузовика и пара джипов с установленными на них крупнокалиберными пулемётами. Последним, натужно ревя мотором и выпуская клубы голубоватого дыма, двигался восстановленный буквально только сегодня утром танк Т-72. Против неизвестного противника Полигон выставил около сотни бойцов и всю имевшуюся у нас бронетехнику.

Сидящая на броне головного БМД Фурия, не скрывая своего волнения, кричала в рацию и поторапливала всех – последними словами Кристины была фраза, что её обнаружили. Далее слышались звуки выстрелов, после чего Кристи на связь больше не выходила. Где-то за километр до Лебзино мне показалось, что я слышу звуки отдалённой стрельбы. Однако подозрительные звуки быстро смолкли, и я так и не понял, то ли то действительно звучала далёкая стрельба, то ли меня сбивало разыгравшееся от волнения воображение.

Вот впереди показалось Лебзино. Через бинокль я рассмотрел хорошо знакомую деревню. На центральной улице сейчас стояли грузовик и два внедорожника, возле них суетились вооруженные люди. Появление колонны Полигона стало для неприятелей полной неожиданностью. Враги при виде бронетехники растерялись. Кто-то со всех ног побежал в сторону двухэтажного дома, другие кинулись к машинам, спеша поскорее уехать.

– Сгрузить десант и сразу двигаться вперёд. Открыть огонь из орудий и пулемётов по автотехнике! Пехоте рассредоточиться и окружить здание. Снайперам занять позиции! – командовал я.

Света Камышева, Маша Гаврилова и Анна Вострикова со снайперскими винтовками за спинами прямо на ходу перепрыгнули с БТР на плоскую крышу какого-то сарая и разбежались в стороны – одна из девушек полезла на высокую крышу соседнего дома, две других побежали дальше. Из остановившихся грузовиков и бронетранспортёров посыпались солдаты с оружием. Сам я помог Лизе спуститься на землю с головного БМД и едва не оглох, когда практически над самым ухом выстрелила пушка подошедшего танка. Дальше выстрелы орудий и треск пулемётов слились в единое целое.

Грузовик уже пылал, оба джипа противника в считанные секунды превратились в исковерканные куски металла. Возле машин остались лишь трупы. Однако в окруженном двухэтажном здании ещё оставались враги. Они огрызались автоматными очередями и одиночными выстрелами из охотничьих ружей. Мы с Лизой подобрались ближе всех к окруженному дому, но были вынуждены залечь за сараем из-за плотного огня. Стрельба велась настолько интенсивная, что головы было не поднять. Тем не менее никакого страха я не испытывал, так как уже понял, что отряд столкнулся с одной из орудовавших на севере банд, плохо вооруженной и слабо. В том, что натренированные солдаты Полигона смогут победить этот пришлый сброд, сомнений не было. Беспокоила лишь судьба Кристины. Жива ли она?

– Это Рассвет, вижу Кристи на втором этаже здания, – словно в ответ на мои мысли сообщила Света Камышева. – Она без оружия, её охраняет бородатый мужик с обрезом.

Лежащая рядом со мной прямо на холодной земле Фурия проговорила:

– Рассвет, ты знаешь, что делать. Но только аккуратно. Если заденешь Кристи, лично придушу! Всем автоматчикам стрелять по окнам первого этажа!

После этих слов Лиза неожиданно встала из-за укрытия и побежала вперёд по открытому двору.

– Стой, ненормальная, ты куда? – заорал я, но Лиза не стала меня слушать и продолжила со всех ног нестись вперёд.

Мне пришлось тоже вскакивать из-за укрытия и бежать следом. Какая-то одиночная пуля ударила меня в плечо, развернув и едва не опрокинув на землю. К счастью, армейский бронежилет выдержал. Но слова, которые я произнёс вслед убегающей подруге, были сплошь непечатными. Добежав до угла здания, я присел рядом с тяжело дышащей Лизой.

– И что ты так ругался? В тебя попали, что ли? – невинно хлопая ресничками, поинтересовалась Фурия.

– Из-за твоего нелепого геройства мне попали в плечо. Синяк теперь будет месяц сходить… – начал было я и резко замолчал, сглотнув ком в горле.

На осенней тёплой куртке подруги зияли целых три рваных пробоины, из которых сейчас клоками выпирал синтепон. На какие-то секунды мне показалось, что сердце остановилось от ужаса. Но, несмотря на три опаснейших ранения, Лиза не падала на землю и вообще внешне пока никак не реагировала на раны. Заметив моё вытянувшееся лицо и расширенные глаза, Лиза Святова опустила взгляд вниз и тоже внимательно изучила дырки в одежде.