Шипы и розы - Лана Каминская

– Она подумает, что мне опять стало плохо...

– Что-то мне в это не верится. Так. Ладно. Лекарство при вас?

– Я не взяла его. Не думала, что мы после Девона завернём в «Буки» и останемся здесь на ночь.

– Чёрт. Оно всегда должно быть с вами. Всегда! Ясно? Я сейчас.

– Куда...

Малеста не успела договорить, как Тим уже вернулся. Ещё одна полоска ткани была оторвана от рубашки и смочена во всех возможных ароматных настойках, как разлитых по полу, так и уцелевших во флаконах.

– Поднесите к носу и держите. Не морщитесь – в вашем состоянии сейчас не до привередничества.

– Тут намешано всего подряд...

– Знаю. Так и надо. Чем резче – тем больше шансов, что вы не окажетесь внезапно без сознания.

– Одна мысль о том, что миссис Мерит может застукать меня на этой кровати, заставляет меня держаться.

– Вот и держитесь, и тряпку у носа тоже держите. А ещё ложитесь поудобнее и попробуйте уснуть.

– Если я усну, то точно позора не избежать. 

– Я разбужу вас. Слуги проснутся не раньше, чем часа через два. Так что у вас достаточно времени, чтобы вздремнуть.

– Вы точно меня разбудите?

– Не доверяете?

– Боюсь оказаться в центре очередного розыгрыша.

– Ваша подозрительность не лишена смысла, но... – Тим снова опустился на пол, снова прислонился спиной к краю кровати и вытянул ноги вперёд. – Сегодня обойдёмся без шуток. Спите. Я прослежу за вашим дыханием и разбужу, когда настанет момент. Обещаю, что мы вернёмся в дом незаметно для всех и уж точно до того, как миссис Мерит спустит ноги с кровати.

Малеста не ответила. Укрывшись накидкой, она подложила руку под голову и закрыла глаза. Усталость была столь сильной, что сон пришёл в ту же минуту. А Тим всё болтал и болтал, пока вдруг не остановился и не обернулся. Увидев, что Малеста мирно дремлет и даже улыбается во сне, хмыкнул и сладко потянулся. Его тоже разморило, и Тим даже пару раз ударил себя по щекам, чтобы взбодриться. Получилось, однако эффект длился не больше пяти минут, и спустя некоторое время Тим уже потихоньку клевал носом, затем вздрагивал, просыпался, вставал, ходил по комнате, выглядывал в окно, каждый раз убеждаясь, что в доме по-прежнему все спят, снова устраивался у кровати и снова принимался дремать, при этом чутко реагируя на каждый шорох, включая шелест листьев на улице и возню белок среди травы и сухих, обломившихся веточек. И так продолжалось до тех пор, пока сон не победил и Тим не уснул так крепко, как обычно спал после нескольких карточных раундов в «Сорняках», когда мозг был уже настолько отравлен табаком и алкоголем, что не соображал ничего, а только отключался, стоило Тиму развалиться на диване или широком кресле, и включался не раньше полудня следующего дня...

*Кносский лабиринт – в древнегреческой мифологии сложное сооружение со множеством запутанных переходов, спроектированное легендарным изобретателем и инженером Дедалом на острове Крит. Согласно афинской мифологии лабиринт был так хитро построен, что сам его создатель едва смог выбраться оттуда. В лабиринте заключили чудовище-людоеда Минотавра, на съедение которому афиняне должны были отправлять семь юношей и семь девушек ежегодно. Предназначение лабиринта состояло в том, чтобы удерживать чудовище и не дать ему выбраться наружу. Позднее на остров в числе юношей для Минотавра прибыл герой Тесей. Его полюбила Ариадна и, чтобы помочь выбраться из Лабиринта, дала ему с собой клубок ниток. Тесей привязал конец нити к двери у входа в лабиринт и, убив Минотавра, благополучно выбрался из запутанных ходов.

– Мистер Андервуд, здесь приличное место, а не притон, как вы изволили, верно, подумать!

– Уважаемая миссис Мерит, во-первых, подумал я совершенно другое, а, во-вторых, вы исключительно правы в выборе нужного слова. Именно притон! По-другому это место не назовёшь, если прошёл уже час, а мне так никто и не сумел чётко и без блеяния обьяснить, где мои жена и сын.

– Мистер Андервуд, наберитесь терпения! Где ваши манеры?

– Боюсь, что манеры – меньшее, о чём я способен сейчас думать. Миссис Мерит, я ожидал увидеть здесь свою супругу, которой больно ходить и которая лежит в постели, не вставая. А что увидел? Пустую спальню? Хорошенькое дельце!

***

...Тим поводил носом и отмахнулся от комара. Тот пищал прямо над ухом и мешал досматривать такой интересный, но и одновременно нелепый, сон. Как будто отец был где-то рядом, и как будто он был сердит и весь красный, как варёный рак, а старушка миссис Мерит прыгала вокруг него, махала руками и о чём-то сбивчиво вещала. Очень странный сон.

И если отец в гневе нет-нет да и снился Тиму раньше, особенно в дни провала экзаменов или других неприятностей, то миссис Мерит в своих снах Тимоти никак не ожидал увидеть. Во-первых, она была совершенно не в его вкусе, и, во-вторых, о ней Тим думал меньше всего на свете просто потому, что узнал её всего день назад. Даже о мачехе, которую не мечтал увидеть и в кошмарах, Тим вспоминал чаще. Но ещё страннее в сегодняшнем сне было то, что чем дольше он длился, тем больше начинал походить на реальность, которая, стоило открыть глаза, огорошила бы Тима по голове не хуже стального молота.

– Мистер Андервуд, – полный абсурда сон продолжался, а пожилая леди не умолкала, – прошу вас вернуться в дом. Вы потоптали мне уже все левкои.

– Миссис Мерит, я провёл в вашей гостиной час. Час! За это время можно было иголку в стоге сена найти! Что это за кривая сторожка?

– Каморка моей бывшей служанки. В ней никто не живёт уже почти двадцать лет.

– В ней искали?

– В этом нет никакой необходимости. Она день и ночь заперта.

– Значит, надо проверить.

– Мистер Андервуд, вы ставите под сомнения мои слова? Какая бестактность!

...Хлоп!

Тим всё-таки пришлёпнул назойливого комара на своей шее и открыл глаза.

Яркое солнце стояло высоко. Птицы весело щебетали, а особо деятельные тягали из стороны в сторону жирного червяка. Роса на траве давно высохла, и садовые цветы, свернувшиеся на закате, вновь распустились и подставили бутоны и лепестки солнечным лучам, спеша насладиться их тёплом, прежде чем на небо придут тяжёлые и полные влаги тучи.

Солнце? Ясное небо? Голоса?

Тим в панике обернулся.

Вымотанная за день и ночь Малеста мирно спала на кровати, всё так же положив одну руку под подушку, а другой сжимая край накидки. Та согревала отлично, и оттого сон был крепок и ровен.

Тим привстал и тихо, крадучись, приблизился к окну. Осторожно выглянул, и неприятный холодок побежал по спине.

Это был не сон. Миссис Мерит и отец действительно стояли всего в тридцати ярдах от домика Бетси и вовсю припирались. Отец при этом размахивал найденной в комнате Тима тростью и, казалось, готов был вот-вот прибить той тростью хлипкую на вид старушку, но старушка оказалась крепким орешком и махала разложенным веером так, что, случись схватка, неизвестно что одержало бы верх: лакированная палка с выгравированными на набалдашнике инициалами или расписанное цветами и райскими птицами бамбуковое опахало.