Что нельзя купить за деньги. Моральные ограничения свободного рынка - Майкл Сэндел

Некоторые обвинили техасского законодателя в том, что он голосовал за проведение политики, в которой он имеет личную материальную заинтересованность. Но такое обвинение не является обоснованным, поскольку материальные интересы в данном случае вытекают из его существующих убеждений, а не наоборот. Здесь имеет место не классический конфликт интересов. На самом деле это кое-что похуже – это осознанная моральная перверсия социального инвестирования.

Демонстративное подчеркивание Чисамом омерзительных аспектов его виатикальных сделок является, скорее, исключением. Лишь для очень малой части инвесторов главным мотивом является враждебность по отношению к застрахованным лицам. Большинство же из них желает крепкого здоровья и долгих лет жизни всем больным СПИДом – за исключением тех, чьи страховые полисы лежат в их инвестиционных портфелях.

Виатикальные инвесторы – не единственные, кто получает материальную выгоду от смерти других людей. Коронеры, владельцы похоронных бюро, могильщики тоже живут за счет покойников, и их никто за это не подвергает моральному осуждению. Несколько лет назад The New York Times рассказала о Майке Томасе, тридцатичетырехлетнем служащем одного из окружных моргов Детройта. Его работа заключается в том, чтобы доставлять в морг тела умерших. Оплата его труда является сдельной, он получает по 14 долл. с каждого доставленного в морг трупа. Благодаря большому количеству происходящих в Детройте убийств, это невеселое занятие позволяет ему зарабатывать около 14 000 долл. в год. Но когда криминогенная обстановка в городе улучшается, для Томаса наступают трудные времена. «Я знаю, что это звучит немного странно, – сказал он. – Я имею в виду ждать, пока кто-то умрет. Желать, чтобы кто-то умер. Но такова жизнь. Только это позволяет мне прокормить свою семью»[220].

Сдельная оплата труда сборщика трупов, возможно, и является более экономной для городского бюджета, но она несет в себе еще и моральные издержки. Обеспечение финансовой заинтересованности работника в смерти других людей, вероятно, ведет к притуплению его – да и наших – этических представлений. В этом смысле его занятие напоминает виатикальный бизнес, но с одним важным в моральном отношении отличием: хотя заработок сборщика трупов напрямую зависит от смерти людей, ему не приходится ждать ранней смерти какого-либо конкретного человека. Деньги ему приносит любая смерть.

Близкой аналогией виатикальных сделок являются смертельные тотализаторы – жуткая азартная игра, ставшая популярной в интернете в 1990-е годы, т. е. примерно в то же время, когда наблюдался расцвет виатикальной индустрии. Смертельные тотализаторы представляют собой интернет-эквивалент традиционных любительских тотализаторов, когда группа людей делает ставки на то, какая команда выиграет Суперкубок, формируя выигрышный фонд, который затем распределяется среди авторов верных прогнозов. С той лишь разницей, что в данном случае участники пари соревнуются в предсказаниях не результатов спортивных событий, а того, кто из знаменитостей умрет в течение ближайшего года[221].

Многие сайты предлагают свои версии этой циничной игры, при этом такие сайты носят соответствующие названия, такие как «Пул упырей» или «Тотализатор на смерть знаменитостей». Одним из самых популярных интернет-ресурсов такого рода является stiffs.com[222], организаторы которого провели свою первую игру в 1993 году, а с 1996 года перешли на прием онлайновых ставок. За вступительный взнос в размере 15 долл. участникам этого тотализатора предоставляется список знаменитостей и предлагается угадать, кто из них умрет до конца года. Автор самого точного прогноза срывает джек-пот в размере 3000 долл., участник, занявший второе место, получает из выигрышного фонда 500 долл. Тотализатор сайта stiffs.com ежегодно привлекает более тысячи участников[223].

Некоторые игроки подходят к этим ставкам весьма серьезно; они изучают глянцевые журналы и таблоиды в поисках новостей о болезнях звезд. На момент написания этой книги среди главных фаворитов числились Жа Жа Габор (возраст 94 года), Билли Грэм (93) и Фидель Кастро (85). Другими популярными среди игроков смертельного тотализатора кандидатами на скорый уход в мир иной являются Кирк Дуглас, Маргарет Тэтчер, Нэнси Рейган, Мухаммед Али, Джоан Рут Бейдер Гинзбург, Стивен Хокинг, Арета Франклин и Ариэль Шарон. В этих списках в основном фигурируют престарелые и больные люди, хотя в некоторых случаях участникам игры предлагаются повышенные коэффициенты за успешное прогнозирование преждевременной смерти, таких, как в случае с принцессой Дианой, Джоном Денвером и некоторыми другими безвременно ушедшими знаменитостями[224].

Игры со ставками на смерть появились задолго до широкого распространения интернета. В частности, они на протяжении многих десятилетий были популярны среди трейдеров Уолл-стрит. Сюжет фильма Dead Pool[225] (1988), где в главной роли снялся Клинт Иствуд, основан как раз на такой игре, которая привела к серии загадочных убийств знаменитостей. Но интернет вкупе с рыночной манией 1990-х годов поднял эту омерзительную игру на новый уровень[226].

Конечно, ставки на смерть знаменитостей представляют собой разновидность развлечений. Никто не зарабатывает этим на жизнь. Но данная игра затрагивает те же самые нравственные вопросы, которые возникают в связи с виатикальными сделками и страхованием жизни подсобных рабочих. Оставим в стороне детективный сюжет вышеназванного фильма, когда участники игры ради выигрыша убивали знаменитостей из списка, и подумаем, что плохого в том, что кто-то делает ставку на смерть постороннего человека и, возможно, получает от этого материальную выгоду? Конечно, есть в этом нечто, вызывающее неприятие. Но кто может на это пожаловаться, при условии, что игроки никоим образом не ускоряют наступление смерти того, на кого они поставили? Испытывают ли Жа Жа Габор или Мухаммед Али какие-либо неудобства в связи с тем, что люди, которых они даже не знают, делают ставки, пытаясь угадать время их смерти? Возможно, их оскорбляет нахождение их имен на вершине рейтинга самых ожидаемых смертей. Однако моральный вред этой игры заключается, на мой взгляд, главным образом в том отношении к смерти, которое она выражает и пропагандирует.