Любовь под запретом - Вирджиния Спайс

Ред поднял голову и пытливо всмотрелся в раскрасневшееся лицо Виктории. Его губы тронула коварная улыбка, глаза засверкали, словно драгоценные сапфиры. Он медленно сдвинулся вниз, обхватив руками ее бедра, и сердце Виктории подпрыгнуло в груди. Почувствовав, что сейчас случится что-то необыкновенное, она забилась в объятиях Реда, словно птичка в охотничьих силках. С ее губ слетел жалобный стон, тело напряглось и мгновенно занялось жарким огнем.

– Все будет хорошо, любимая, – прошептал Ред. – Не нужно ничего бояться, все будет хорошо.

Виктория тихо вскрикнула, когда он развел ее бедра и прижался лицом к темным завиткам. Его горячий язык легонько коснулся сокровенного места Виктории, заставив ее вздрогнуть всем телом. Чуть помедлив, словно давая ей привыкнуть к новым ощущениям, Ред начал осторожно ласкать бутон ее плоти. Это было настолько прекрасно, что на минуту Виктория оцепенела. А затем ее тело начали сотрясать волны такого сильного наслаждения, что она снова заметалась в мужских объятиях, не сдерживая громких стонов, вся растворяясь в ласках Реда.

Внезапно он прервал чудесную пытку. Затем быстро оказался сверху Виктории, раздвинув ногами ее бедра. Чуть приподнявшись, Ред пристально посмотрел в испуганные, затуманенные негой глаза Виктории. Его руки, гладившие ее плечи, почему-то слегка дрожали, на губах застыла напряженная улыбка, словно он сам боялся того, к чему стремился.

– Боже, Виктория, тебя люблю, – прошептал он, нежно целуя ее пересохшие от волнения губы.

Не отрывая взгляда от лица девушки, Ред осторожно подался вперед. Виктория вскрикнула, судорожно впившись руками в его плечи: он входил в нее! В это было немыслимо поверить! И в то же время она сама так сильно хотела этого, что невольно подалась ему навстречу.

Вдруг тело Виктории пронзила такая острая боль, что она вся выгнулась в объятиях Реда, пытаясь освободиться от источника этого мучения. Она почувствовала себя обманутой, и от обиды из ее глаз брызнули слезы. Замерев внутри нее, Ред нежно целовал ее лицо, шепча успокаивающие слова. И боль утихала, словно он заговорил ее, оставляя за собой лишь ощущение странной, непривычной наполненности.

– Это несправедливо, – пробормотала Виктория с жалобным всхлипом. – Все начиналось так хорошо…

Ред ласково рассмеялся, снимая губами остатки слез с ее ресниц.

– Обещаю, что больше никогда не причиню тебе боли, – ответил он так убедительно, что она сразу поверила ему.

Он осторожно возобновил движения, прислушиваясь к ее ощущениям. Его руки восхитительно ласкали ее тело, заставляя девушку забыть о пережитом. Виктория радостно вскрикнула, с удивлением почувствовав нарастание собственного жгучего желания. Обняв Реда за плечи, она начала осторожно двигаться в такт ему, незаметно для себя ускоряя темп. Страстная дрожь охватила ее всю, волны наслаждения стали накатывать одна за другой… И вдруг ее тело словно взорвалось изнутри. Белый свет померк в глазах, с губ сорвался счастливый вскрик. И в следующий миг Ред с глухим стоном застыл внутри нее, так крепко прижавшись к ее телу, словно стремился слиться с ней воедино.

Отдышавшись, он перекатился на бок, продолжая прижимать Викторию к себе. Придя в себя, она чуть отодвинулась и с опаской заглянула в его глаза, подернутые дымкой синего тумана. Он улыбнулся, потом вдруг порывисто притянул ее к себе и осыпал ее лицо жаркими, благодарными поцелуями. Из его горла вырвался отрывистый, хрипловатый смех. Он крепко зажмурил глаза и слегка помотал головой, словно никак не мог прийти в себя.

– Никогда не думал, что это может быть так прекрасно, – пробормотал он изумленным, почти растерянным голосом.

Его слова окончательно привели Викторию в чувство. Блаженно расслабленное состояние вдруг сняло как рукой. Порывисто вскочив, Виктория спрыгнула с кровати, путаясь в смятых простынях, и затравленно уставилась на Шарпа. Ее взгляд, скользнувший по постели, наткнулся на багровое пятно, и она со стоном закусила губу.

– Ты все-таки сделал это, – сдавленно процедила она, сверля Реда взглядом, полным неистовой ярости. – Умудрился запудрить мне мозги своими льстивыми речами, одурманить этими проклятыми поцелуями… О, как же я ненавижу тебя, Ред! Проклятый развратник, похотливая…

– Довольно!

Шарп резко поднялся, со злостью отшвырнув покрывало. Обмотав простыню вокруг талии, он прошел к комоду и судорожно раскурил сигару. Его лицо стало таким холодным и отчужденным, что Виктория испугалась. Сделав несколько глубоких затяжек, он повернулся к ней и смерил жестким, ледяным взглядом, от которого по ее спине побежали мурашки.

– Виктория, я по горло сыт твоей ненавистью, – произнес он с глухим раздражением. – Сколько можно изображать из меня подлеца? Я не сделал ничего, что бы не отвечало твоим собственным желаниям. И отрицая это, ты ведешь себя как малодушная, лицемерная и лживая ханжа.

– Как… как ты смеешь?! – Виктория попыталась надеть пеньюар, но от возмущения не смогла попасть в рукава. – Ты лишил меня выгодного замужества, отнял у меня невинность…

– Отнял? – На губах Реда проступила циничная улыбка, заставившая девушку заскрипеть зубами от унижения. – О чем ты говоришь, Виктория? Ты отдалась мне сама, потому что хотела этого. Имей же хоть немного мужества признать это!

Бросив на пол пеньюар, который она так и не смогла надеть, Виктория гневно топнула ногой.

– Я не хотела, чтобы это случилось! Ты застал меня врасплох… Но это больше не повторится. Клянусь тебе, Ред, – если ты еще когда-нибудь возжелаешь моей близости, тебе придется брать меня силой! Иначе ты ничего не получишь.

Затушив сигару, Шарп оперся ладонью на комод и хмуро посмотрел на Викторию. Она стояла перед ним, надменно вздернув подбородок, даже не пытаясь прикрыться, намеренно дразня его своей восхитительной наготой. Он судорожно сглотнул, пытаясь отвести взгляд. Затем невесело усмехнулся, философски пожал плечами и направился к кровати.

– Как хочешь, – сказал он с деланным равнодушием, за которым Виктория не сумела разглядеть его глубокого отчаяния и душевной боли. – Если тебе так нравится роль несчастной жертвы, что ж, продолжай и дальше эту нелепую игру.

Накрывшись одеялом, Ред отвернулся к стене и затих. Виктория растерянно мяла руки, не зная, что ей теперь делать. В этот раз поле битвы осталось за ней, но она почему-то не чувствовала себя победительницей. Какое-то чувство подсказывало ей, что Ред не станет принуждать ее к близости. Однако вместо ожидаемой радости Виктория ощутила странную пустоту.

Постояв в нерешительности посредине каюты, она осторожно забралась в постель и пристроилась рядом с Шарпом, стараясь не соприкасаться с ним телом. В ее мыслях царил полный разброд, она уже и сама не знала, чего хочет. Погрузившись в невеселые думы, девушка постепенно забылась тяжелым сном. Ей снилось, как Ред целует ее, шепча ласковые слова.

Оставшиеся две недели плавания прошли без приключений. Океан был на редкость спокойным, так что Виктория даже не страдала морской болезнью. Единственным, что доставляло ей постоянные мучения, была невыносимая жара, от которой не удавалось укрыться даже в каюте с опущенными шторами. На палубу же девушка отваживалась выходить только после захода солнца или рано утром, когда оно еще не взошло. Из-за непомерной духоты платья Виктории постоянно выглядели грязными, хотя она и меняла их по два раза на день. Стирать ей приходилось самой – в соленой морской воде, от которой болели и чесались руки. Да и вся ее кожа, лишенная нормального ухода и пресной воды, стала неприятно сухой и выглядела ужасно. Но Виктория стойко переносила свои мучения, не желая доставить Шарпу удовольствие утешать ее в страданиях.