Город Эмбер. Побег - Дюпро Джин

— Я не понимаю, куда дальше течет река, — сказал Дун. — А ты видишь что–нибудь?

— Нет, — сказала Лина, — может быть, туда? Вон она втекает в маленькое отверстие в стене.

И Лина показала на щель шириной около десяти сантиметров.

— Но лодка же туда не пройдет.

— Не пройдет. Щель слишком узкая.

Он подтолкнул лодку. Их тени на стене росли, пока они приближались к берегу.

— Хотю домой, — жалобно пролепетала Поппи.

— Мы уже почти приехали, — успокоила ее Лина.

— Мы никак не можем вернуться тем же путем, что приплыли, — сказал Дун.

— Не можем. — Лина опустила пальцы в воду. Вода была такая холодная, что у нее заломило руку.

— Значит, это конец? — спросил Дун. Его голос в этом замкнутом пространстве прозвучал глухо.

— Конец? — Лина вздрогнула.

— Ну, я имею в виду — конец плавания, — бодро пояснил Дун. — Наверное, мы должны выйти из лодки вон там.

Он указал на широкий уступ скалы, полого уходивший от берега в темноту. Это было единственное место, где можно было высадиться: вокруг, насколько хватало глаз, скалы отвесно обрывались в воду.

Дун подтолкнул лодку к уступу. Днище заскрежетало о камни — здесь было совсем мелко.

— Я вылезу и пойду посмотрю, есть ли там проход, — сказала Лина. — В любом случае, мне просто необходимо снова ощутить под ногами твердую почву.

Она передала Поппи Дуну и встала. Держа свечу, она перешагнула через борт лодки и ступила в мелкую ледяную воду.

Место выглядело не слишком приветливым. Уступ полого поднимался вверх, а навстречу ему опускался свод. Пройдя немного вперед, ей пришлось пригнуться. В нескольких метрах впереди путь перегораживала огромная куча каменных глыб, видимо обрушившихся откуда–то сверху. Лина медленно обошла осыпь, повернулась боком, чтобы протиснуться в узкий проход между камнями, и стала пробираться дальше, держа перед собой свечу. «Тут нельзя пройти, — думала она в отчаянии. — Мы в западне».

Но через несколько шагов она почувствовала, что снова может распрямиться, еще через несколько шагов повернула — и внезапно свеча осветила туннель с высоким сводом и гладким полом. Вдаль уходила ровная прямая тропа.

Лина дико закричала:

— Есть! Это здесь! Тут есть дорога!

Дун что–то крикнул в ответ, но она не разобрала, что именно. Она стала пробираться обратно к лодке и, выйдя на берег, снова закричала:

— Я нашла тропу! Тропу!

Дун уже вышел из лодки и стоял на берегу, держа на руках Поппи. Он осторожно посадил ее на землю, а потом они с Линой взялись за лодку, подняли ее из воды и вытащили подальше на каменный уступ. Их воодушевление передалось Поппи. Она радостно лепетала, размахивала кулачками, словно крошечными дубинками, и топала ножками, радуясь, что вновь находится на твердой земле. Потом подобрала несколько камушков и стала бросать их в воду, отвечая ликующими воплями на каждый всплеск.

— Хочу взглянуть на тропу, — сказал Дун.

— Иди прямо, а потом обогни кучу камней, — махнула рукой Лина. — А я пока вытащу вещи из лодки.

Дун взял из ящика еще одну свечу и ушел. Лина посадила Поппи в уютный уголок между округлым валуном и небольшой нишей в скале.

— Никуда не уходи, — сказала она и стала вытаскивать из лодки узел, который принес с собой Дун.

Он был сырой, но не насквозь мокрый. Может быть, продукты не пропали. Она внезапно почувствовала, до чего голодна. Мы же не ужинали, напомнила она себе. А сейчас, наверное, глухая ночь, а может быть, даже снова утро.

Она вытащила на берег узел, потом ящики со свечами и спичками, и тут как раз вернулся Дун. Его глаза сияли, и в каждом зрачке отражался маленький огонек свечи.

— Точно, — сказал он. — Мы сделали это. — Он посмотрел куда–то ей через плечо и удив ленно поднял брови: — А что это у Поппи?

Лина быстро оглянулась. В руках у ребенка было что–то темное и прямоугольное. Не камень. Скорее это было похоже на завернутую во что–то коробочку. Поппи увлеченно дергала за обертку, а потом поднесла ко рту, явно собираясь попробовать находку на зубок.

— Нельзя! — не своим голосом завопила Лина.

Испуганная Поппи уронила коробочку и заревела.

— Не плачь, миленькая, все в порядке! — сказала Лина, подбирая предмет, который чуть не изжевала Поппи. — Сейчас будем ужинать. Тише, тише, ужин уже готов. Ты же голодная, я знаю.

Лина села поближе к свече, и Поппи, хлюпая носом, уткнулась ей в колени.

Предмет был обернут в гладкую зеленоватую ткань и перевязан ремешком. Завязано было не очень старательно. Похоже, что человек, который это сделал, очень торопился. Ткань была покрыта белесыми пятнами плесени. Лина осторожно сняла ремешок. Он наполовину истлел, на конце его болталась маленькая квадратная пряжка, изъеденная ржавчиной. Лина развернула обертку.

Дун перевел дыхание.

— Это книга, — сказал он и поднес свечу по ближе.

Лина открыла коричневую обложку. Страницы были расчерчены бледными голубыми линиями и исписаны наклонными черными буквами, совсем не такими аккуратными, как в книгах из библиотеки Эмбера. Строчки расползались и сталкивались, словно писавший чрезвычайно спешил.

Дун провел пальцем по строке:

— Тут написано: «Они сказали, что мы ухо дим… Они сказали, что мы уходим сегодня ночью».

Он поднял глаза и встретился взглядом с Линой.

— Кто уходит? Откуда? — непонимающе спросила она.

— Из Эмбера? Неужели кто–то прошел этим путем еще до нас? — недоумевал Дун.

— Или кто–то уходил из какого–то другого города?

Дун снова внимательно осмотрел книгу и пролистал страницы. Их было много.

— Давай пока спрячем ее, — сказала Лина. — Мы прочтем ее, когда найдем новый город.

Дун кивнул:

— Да, там и видно будет лучше.

И Лина снова завернула книгу и заботливо спрятала ее в узел. Они немного посидели на скальном выступе и поели. Свечи, которые они укрепили на лодке, ровно горели, и свет их был таким же уютным, как свет фонарей города. Золотые блики играли на спокойной поверхности воды.

— Я видел, как за тобой погнались стражи, — сказал Дун. — Расскажи, что случилось?

Лина рассказала.

— А Поппи? Что ты сказала миссис Мердо?

— Правду. По крайней мере, я надеюсь, что это правда. Я встретила ее, когда она возвращалась домой после праздника. Она уже видела объявления о нашем розыске и была в ужасе, но, прежде чем она успела задать мне хоть один вопрос, я сказала, что забираю Поппи. Сказала, что хочу отвести ее в безопасное место. Потому что, Дун, я кое–что вдруг поняла там, на крыше ратуши. Раньше мне казалось, что я обязана оставить Поппи, потому что с миссис Мердо она будет в безопасности. Но когда свет снова выключился, я внезапно осознала: нет ничего безопасного в Эмбере. Ни на минуту. Ни для кого. Я не могу ее оставить. Что бы ни произошло с нами дальше, это все равно лучше, чем то, что вот–вот случится там.