Три принца и дочь олигарха - Мария Жукова-Гладкова

— Как Звонников умудрился уложить в постель его мать?

— Этот вопрос не по адресу, — рассмеялась я. — Когда они укладывались в постель, мне было два года от роду. Или даже полтора.

— А что по этому поводу говорит ваш уважаемый отец?

— Он незнаком со Звонниковым. То есть, насколько мне известно, незнаком. Поэтому про то, как Звонников укладывается в постель — с кем бы то ни было, — мой папа не говорит вообще ничего. Подозреваю, что его это и не интересует. Ему бы со своими бабами и детьми разобраться.

Потап Прокопьевич снова взялся за планшет и представил мне несколько фотографий Лотара со светлыми волосами, то есть в оригинале. Они явно были перекачены с каких-то сайтов, где наследный принц выступал под подлинным именем.

— А на это что скажете, Лариса Ивановна?

— А что хотите услышать, Потап Прокопьевич?

Полицейский почесал щеку.

— Мы с вами неофициально разговариваем. В моей машине…

Потап Прокопьевич вдруг расхохотался.

— Европейская полиция ищет пропавшего наследного принца, а он у меня в отделении сидит за участие в несанкционированной демонстрации против геев и лесбиянок! Документов у него с собой никаких нет, он называется русским, я пробиваю по базе данных названные им ФИО, вроде все в порядке. И фото похоже. Потом он говорит, что уйдет только с фармацевтической королевой, которая лично приезжает из Питера к нам в город — три часа в один конец! — и его забирает!

— На чем он прокололся? Или вы случайно натолкнулись на его фото в Интернете? Вообще-то он — известный археолог. Или вы после разговора со шведами решили поискать пропавшего принца?

— Прокололся на ста граммах. То есть подозрения у меня зародились, когда вы лично за ним из Питера примчались. Потом эти шведы. Но когда он в больницу попал, я по-настоящему стал носом землю рыть, то есть серфить в Интернете.

Оказалось, что местные борцы с геями и лесбиянками, встретив принца, возвращавшегося в гостиницу после встречи с биологическим отцом, предложили ему выпить по сто грамм за гетеросексуалов. И иностранец спросил: «Чего?», правда, потом быстро нашелся и сказал, что могут быть варианты. Но один из этих борцов потом сказал Потапу Прокопьевичу, что «парень какой-то странный». И отрубился он, выпив совсем небольшую дозу, кстати, хорошего самогона. У этой бабки много людей его покупают, и никогда никаких отравлений не было.

— Поддельных документов я не видел и видеть не хочу. Вы, конечно, без меня знаете, что подделка документов…

— Я тоже их не видела, не делала и ему не вручала. Я просто знаю, под каким он здесь именем живет. Я, кстати, не уверена, что у него на руках есть русские документы. Может, ему посоветовали называться определенным именем. «Чистым». Берут же люди псевдонимы. Например, к вам в отделение после какой-нибудь демонстрации, скажем, за возвращение к языческим корням, поступает гражданин, который называется Аполлоном Зевсовичем Бельведерским. Или Перуном Свароговичем Ладовым (по богине-матери Ладе). Что вы будете делать?

Потап Прокопьевич рассмеялся и сказал, что в своем городе он «Аполлонов Зевсовичей» и «Перунов Свароговичей» всех знает в лицо. Еще он передал мне привет от Михаила, сотрудника известной мне Аполлонии Гальчинской, теперь уже бывшего. Миша был уволен, второй охранник оставлен, так как является любовником Гальчинской. Но все, что ни случается, — к лучшему. Михаил решил вернуться в полицию. То есть в свое время он служил в милиции, оттуда ушел на вольные хлеба, а теперь решил опять податься в органы, потому что сумасшедшие омолаживающиеся бабы ему здорово надоели. Делом хочется заниматься. Сейчас оформляет документы.

— А если из гостей города? Или недавно перебравшихся? — продолжала задавать вопросы я.

— Искать придется тех, кто подтвердит личность. Лучше близких родственников. В общем, лишняя головная боль. Ваш отец принца на самолете в Россию привез?

— На яхте, куда он сам напросился. А папин адвокат, старый пройдоха Альберт Ефимович, документы оформил, которые принц подписал. И все на камеру зафиксировано. На Альберта Ефимовича в таких делах можно положиться. Комар носа не подточит. К папе не будет никаких претензий.

— Но если принц незаконно пересек границу Российской Федерации…

— Законно пересек! По своему лотианскому паспорту. И виза российская у него уже была. Полученная в обычном порядке. Он сюда ехать собирался. Правда, пришлось раньше, чем планировалось.

— Но почему наша желтая пресса до сих пор ничего не пронюхала?

— А потому, что с документами куда надо ходил папин человек. Честно говоря, я не знаю, как именно проходит процедура при въезде и выезде, когда причаливает или отчаливает папина яхта. Наверное, и с соответствующими органами папа договорился о «невыдаче». Или Альберт Ефимович, или кто-то еще из его команды. Возможно, в присутствии принца. Возможно, бумаги показали. Видеозапись. Принц в России находится на законных основаниях. Он ничего не нарушал. Никаких фальшивых или чужих документов у него при себе нет, как вы успели убедиться. А то, что представляется чужим именем… Мне в жизни тоже приходилось это делать, чтобы навязчивые граждане решили, что перепутали меня с Ларисой Большаковой.

Потап Прокопьевич усмехнулся.

— Лотар приехал с биологическим отцом встретиться? — спросил полицейский. — Объясните мне! Я страшно не люблю, когда чего-то не понимаю!

— Он спасает свою жизнь.

— От кого?! Кому он нужен? Королевство их, как я понимаю, размером с наш город, если не меньше. Армии нет, атома нет, вообще никакого оружия нет, полезных ископаемых нет. А оффшорные зоны и в других местах есть.

Я решила представить версию, которая, по моему мнению, наилучшим образом подходила для Потапа Прокопьевича, и пояснила, что второй принц, Максим, является сыном нашего вице-премьера Максима Вячеславовича Суворина. А третий, убитый, был сыном моего отца и соответственно моим братом. Вероятно, Суворин хочет посадить на трон Лотиании своего сына, а для этого надо убрать конкурентов. На Лотара уже покушались, и самолет моего отца, по всей вероятности, взорвали из-за того, что на нем летел Лотар. Только Лотара тогда в нем уже не было. Но погиб мой другой брат, летчик, который согласился выполнить просьбу отца и доставить наследного принца Лотиании к его биологическому отцу и в частную гостиницу, где он живет тихо, только перекрасив волосы в другой цвет.

Наших полицейских, бывших милиционеров, удивить сложно, но мне это удалось.

— Чего угодно ожидал… Такое в жизни видел и слышал… — качал головой Потап Прокопьевич. — То-то вы лично в это дело влезли, Лариса Ивановна. А я все понять не мог… Сама фармацевтическая королева лично… А правительство наше я всегда не любил. Но королева-то, королева… В смысле, не вы, а Лотиании. А куда вообще король смотрел?

Я развела руками.

— Он гей?

— Кто? — не поняла я. — Лотар?