Хаос. Отступление? - Хью Хауи

Некоторое время он пребывал в полной темноте и полной тишине. Не мог ни двигаться, ни думать. Но мало-помалу мир начал вновь открываться его чувствам.

Первое, что он услышал, был крик Боба, доносившийся с заднего сиденья. Крик привел его в чувства. Пробудил. Уитмен огляделся, чтобы понять, где он и почему у него все так болит.

Прямо перед ним, там, где было лобовое стекло, он увидел изогнутое лезвие бульдозера, полностью вошедшее в то, что осталось от вэна. Дальше виднелась кабина грузовика. Его лобовое окно тоже пострадало, но было выбито не целиком. Из него, свесившись наружу по пояс, торчал водитель. Из головы его хлестала кровь; он был мертв.

Уитмен повернулся к Грейс, но ее нигде не было. Удар оторвал пассажирскую дверь, и через пролом Уитмену открылась посыпанная битым стеклом и искореженным металлом дорога. Но ни Грейс, ни того, что, может быть, от нее осталось, он не увидел.

Боб продолжал кричать.

Уитмен стал бороться с ремнем безопасности. Наконец, ему удалось ослабить его. Отстегнувшись, он распахнул дверь и, выбравшись наружу, встал на дорогу. Открыл боковую дверь и увидел Боба – тот не пострадал, но был до смерти напуган и смотрел на Уитмена дикими глазами.

Когда мальчик увидел взрослого, он перестал кричать, но Уитмен на этот раз услышал кое-что другое.

А именно – моторы приближающихся мотоциклов.

* * *

– Мистер Уитмен! Они хотят видеть вас, – сказала секретарша, улыбаясь.

Он знал – это недобрый знак. Он хотел встать, но обнаружил, что его колени словно замерзли и не слушаются хозяина. Хотя вряд ли они станут делать это здесь. Не рискнут беспокоить сенаторов грохотом выстрела. Нет. Они выведут его на поверхность.

– Лучше не заставлять их ждать, – сказала секретарша, чуть-чуть притушив улыбку.

* * *

Трудно дышать. Уитмен уверен, что сломал ребро или два. Поднять голову было нестерпимо больно. Он повернулся и увидел, что главарь байкеров мчится прямо на него, пригнувшись за рулем мотоцикла. Ждет, наверное, что Уитмен начнет стрелять.

Как все плохо! Уитмен и не подумал, чтобы поискать в обломках машины револьвер или дробовик. Теперь он стоял на дороге без оружия и ожидал смерти.

Быстрой смерть не будет. Байкер на скорости пронесся мимо Уитмена, и что-то тяжело ударило того по ногам. Уитмен упал. Ухватившись за бок машины, он попытался подняться, но бандит развернулся и вновь ударил его, на этот раз в бок. Уитмен ввалился в машину, почти накрыв собой Боба.

Кричит ли мальчишка или нет, он не понимал. Из-за грохота крови в ушах он не различал никаких звуков.

Но где же Грейс? Неужели они уже достали ее? Вытащили, всю в крови и без сознания, из кабины? Уитмен едва не выругался – его жизнь тоже висит на волоске! Нужно сосредоточиться и с умом использовать те возможности, которые у него остались.

Переведя дух, он вновь обрел способность слышать. Но лучше бы он оглох совсем. Мотор мотоцикла затих, и Уитмен услышал сзади тяжелые шаги. Обернулся и встретился взглядом с главарем бандитов, который уже занес молоток над головой Уитмена.

Уитмен рванулся вперед и ухватился за руку бандита, едва не наткнувшись грудью на оленьи рога. Байкер рванулся назад, и теперь, когда они стояли лицом к лицу и держали друг друга, Уитмен удивился, каким худым был этот тип, истощенный долгим недоеданием и жизнью под открытым небом. Он был жилист, но Уитмен одной только массой бросил его на землю и ударил, хотя причинил боль скорее себе, чем бандиту. Что-то резануло его в живот, и он упал на байкера сверху.

Сзади раздался звук выстрела. Обернувшись, через выбитое окно вэна Уитмен увидел Грейс. В руках у нее был дробовик. Она прицелилась и сделала второй выстрел, после чего кто-то взрослый закричал, явно расставаясь с жизнью.

– Вот вам! Вот! – кричала Грейс. Байкеры вскочили на мотоциклы и понеслись прочь, не желая связываться.

– Грейс! – попытался крикнуть Уинстон, но вырвавшийся из горла возглас был слишком слабым и хриплым.

– Грейс! Перезаряди!

– Что?

– Пере…

Уитмен не успел договорить, так как главарь шайки байкеров уже вскочил на ноги. Он обхватил Уитмена за горло и резко потянул вниз и назад, сдавив шею так, что пятна запрыгали у того перед глазами. Он не мог ни дышать, ни двигаться, ни защищаться. Его легкие требовали воздуха, но воздуха не было. Он почувствовал, как сознание его оставляет.

Грохот и волна горячего воздуха ударили ему в лицо. Ему обожгло щеку, и байкер ослабил хватку. Хватая ртом воздух, Уитмен согнулся. Больше всего ему хотелось сесть и умереть. Но сперва нужно было посмотреть, что произошло.

Он глянул на лежащего байкера. Выстрел практически снес тому голову.

Потом он посмотрел на вэн. Боб так и не отстегнул ремень – никто не сказал ему, как это сделать. Всеми своими силами он удерживал в руках револьвер, который выглядел громадиной в его маленьких руках.

* * *

Его ввели в офис, стены которого были отделаны деревянными панелями, а посередине стоял массивный стол. За столом сидел седовласый сенатор. Рядом стоял охранник, который выглядел столь же устрашающе, как и охранник самого Уитмена.

– Мы приняли решение, – сказал сенатор, жестом предлагая Уитмену сесть.

Уитмен сел.

– Я окажу вам любезность, – сказал сенатор, – и буду говорить с вами совершенно открыто. Готовы?

– Конечно, – ответил Уитмен. Сидеть в момент выслушивания смертного приговора гораздо комфортнее, чем стоять, поэтому Уитмен с готовностью кивнул:

– Конечно.

– Дело не в законе или справедливости. Дело в том, что ваша деятельность – наблюдать за соблюдением карантина, организация медицинских лагерей – больше не нужна. Все, что вы могли здесь сделать, вы сделали. У директора Филипса гораздо больше забот. Если он выделит штамм и найдет вакцину, это будет полезно, не правда ли?

Уитмен достаточно много знал об этой болезни, чтобы понимать, что этого не случится никогда. И все-таки он пришел сюда не для обсуждения научных проблем. Приговор – вот что он должен услышать.

– Вы совершенно правы, – продолжал сенатор. – Нам нужен козел отпущения. И это – вы. Мне очень жаль.

Уитмен кивнул и посмотрел на татуировку на собственной руке. Может быть, все так вышло именно из-за этого?

– Я понимаю, – тихо сказал он.

Бравада покинула его.

– И что дальше? – спросил он. – Сразу расстрел или меня сначала повезут в турне, и я буду публично каяться?

Сенатор хрипло усмехнулся:

– Вы что, думаете, что мы собираемся вас убить?