В тени кукловода - Елена Малиновская

Мои брови сами собой поползли вверх. Что за странная вежливость со стороны Луциуса? Я бы не удивилась, если бы он приветствовал короля проклятиями или самыми изощренными ругательствами. Но в его тоне явственно прослеживались непривычные заискивающие нотки.

Неужели его дела настолько плохи? Но когда я услышала его голос чуть ранее, то он звучал совершенно обычно. Даже более того – с отчетливыми саркастическими интонациями.

– Да, я разрешаю тебе сидеть, – милостиво обронил Тицион. – Не в моих традициях глумиться над потерпевшим поражение противником.

Я мысленно хмыкнула, вспомнив тот «теплый» прием, что устроил мне Тицион в камере. Подбородок до сих пор зудит от царапины, которую оставил его ноготь. Не говорю уж про разбитые коленки.

– Благодарю покорно. – Луциус вежливо наклонил голову.

Правда, при этом из-под косой челки, упавшей ему на лицо, сухим насмешливым огнем вспыхнули его глаза.

Тицион, благо, не заметил этого. Он с видимым удовольствием рассматривал его руку, прижатую к животу, как будто пытался прикинуть серьезность раны, которую Луциус скрывал под ней.

– Ну что, мальчик мой? – спросил он, и в его голосе задрожал скрытый смех. – Понял теперь, что у тебя кишка тонка со мной тягаться?

Фу, ну и выражения! А еще венценосная особа. Стоит признать, что манеры у Тиционы преотвратные.

По лицу Вашария, который стоял рядом, тоже пробежала быстрая недовольная тень. Но он по обыкновению промолчал.

Да уж. Поневоле задумаешься, что Дариэль куда более похож на него, чем Вериаш, который приходится ему родным сыном. Последний бы, уверена, не сумел бы так долго сохранять полнейшую отстраненность от происходящего.

«Не сумел бы прежде всего потому, что ты ему нравишься, – шепнул внутренний голос. – По этой причине Вашарий и оставил сына на Варрии. Понимал, что тем самым спасает ему жизнь».

– Ваше величество, мне жаль, что вы поняли мои намерения превратно, – негромко проговорил Луциус, по-прежнему не поднимая глаз. – Вы считаете меня врагом, но я никогда в жизни не думал о том, чтобы напасть на вас или причинить какой-либо другой вред.

– Да что ты говоришь? – Тицион раздраженно фыркнул. – Не пытайся запудрить мне мозги, мальчишка. Ты должен был погибнуть год назад. Но ты выжил. Это возможно лишь при одном обстоятельстве: тебя заставили вступить в игру. Заставили принять обязательство последнего уходящего из нашей реальности игрока. А единственным желанием Итируса было отомстить мне.

Итируса?

Я с трудом сдержала удивленное восклицание. Но ведь это имя бога мертвых? О чем Тицион вообще говорит?

– Естественно, я говорю не о настоящем боге. – Тицион, уловив мое изумление, бросил на меня быстрый презрительный взгляд. – А о моем лучшем друге, с которым мы вместе некогда пришли в этот мир. Тут были и другие игроки, визитеры из иных реальностей. Всех нас объединяло лишь одно: умение кроить окружающую действительность по своему желанию. Ради забавы мой друг взял имя бога мертвых. Я предпочел оставить свое. Более того, отказался от львиной доли своих способностей, осознав, что глупое соревнование под названием «должен остаться только один» меня абсолютно не прельщает. Как я уже говорил твоей девке, мне нравилось жить в свое удовольствие.

Неожиданно левая рука Луциуса, которая все это время неподвижно свисала, дернулась. Я совершенно отчетливо увидела, как пальцы сжались в кулак. Но тут же расслабились. Видимо, Луциусу ну очень не понравилось то слово, которое так упорно использовал Тицион в отношении меня.

– Я даже о власти сначала не помышлял, – продолжал король. – Другим игрокам до поры до времени было плевать на меня. Судя по всему, они считали меня слишком легкой добычей, а потому и неинтересной. Что, собственно, меня полностью устраивало. Одна схватка сменялась другой. Раунд за раундом нас, изначальных, оставалось все меньше. Итирус все чаще и чаще уговаривал меня уйти. Мол, здесь стало слишком скучно. А потом вдруг влюбился. И влюбился сильно.

Тицион вдруг хрипло рассмеялся, как будто вспомнил нечто смешное. А я заметила, как при этом напрягся Вашарий. По-моему, он знает, о чем или, вернее, о ком рассказывает Тицион. Интересно, откуда?

– Я помог другу. – Тицион прекратил смеяться так же резко, как и начал. Весело пожал плечами, добавив: – Помог по-своему, конечно. Игрокам нельзя вмешиваться в жизни обычных смертных. И уж тем более нельзя завязывать с ними отношения. Я-то давно наплевал на эти дурацкие правила, но Итирус был не таким. Он был помешан на честности. Всерьез вознамерился стать обычным смертным, лишь бы остаться с этой девчонкой. К слову, я так и не смог понять, что он нашел в ней такого необычного. Не сказать, чтобы красавица. Самая заурядная неграмотная простолюдинка из бедной семьи.

Вашарий при этих словах неосознанно придавил мою руку к кристаллу сильнее. Я с удивлением посмотрела на него. Что это с ним? Нет, абсолютно точно, он в курсе этой истории.

– И я сделал то, что считал единственно верным в этой ситуации, – спокойно проговорил Тицион. – Итирус был единственный, кто продолжал общаться со мной на равных, когда я отказался от большей части силы. Поэтому я решил помочь другу.

Тицион улыбнулся. Нехорошо так улыбнулся, и я сразу же поняла – по всей видимости, Итирус его помощь не оценил.

– Я избавил его от девушки, – после короткой паузы признался Тицион, улыбнувшись шире. – Естественно, постарался выставить это как несчастный случай. Чуяло мое сердце, что Итирус не обрадуется моему вмешательству. Но я надеялся, что со временем он осознает, какую глупость собирался совершить. И искренне и от души поблагодарит меня.

Улыбка медленно сползла с губ короля. Он раздраженно цыкнул сквозь зубы и несколько раз прошелся по комнате от стены до стены, сложив за спиной руки.

– Итирус не оценил этого, – без тени вопроса проговорил Вашарий, резко убрав руку с моей ладони, как будто не видел в этом больше необходимости.

Тицион остановился. Круто развернулся к нему на каблуках сапог и вдруг кисло скривился.

– Ах да, – протянул недовольно. – Забыл, что именно твоя женушка вызволила возлюбленную Итируса из мира мертвых. – Помолчал и обронил, зло оттопырив нижнюю губу. – К слову, поэтому мне твоя Киота никогда не нравилась. Уж не обижайся, но есть такие бедовые девицы, которым всюду надобно сунуть свой любопытный носик.

Так. По-моему, я окончательно перестала понимать, о чем речь. Неужели у супруги Вашария настолько сильный магический дар, раз она способна воскрешать мертвых? Но это совершенно невозможно! Даже для мага высшего уровня подчинения. К тому же, насколько я помню из рассказа Вериаша, его мать была вещевиком, а те обычно второго или первого уровня.

– У Киоты не было выбора, – негромко проговорил Вашарий, решив, видимо, встать на защиту супруги. – Итирус похитил ее и ловко запудрил мозги. Она тогда и понятия не имела ни про каких игроков.