Надежда - Вера Толоконникова

У Герасима была собака.

Герасим ее утопил.

Мы хотели отомстить, однако,

Но Ленин нас апередил.

«Апередил» – это в лучших традициях интернет-новояза.

ПАПА С ПОЛЕЙ – ЧИТАЕМ ТУРГЕНЕВА И ПЛАЧЕМ.

Лет в шесть Поля прочитала рассказ Тургенева и расплакалась.

Папа придумал успокоительную историю, чтобы успокоить Полю: «Муму не утонула, осталась жива. Она плыла под водой как Шарик в Простоквашино. Открыла дверку решетку, как в фильме «Человек-амфибия», и заплыла в грот. Муму жила в облике русалки или речной нимфы. А золотая рыбка была у нее на посылках».

Поля успокаивались, и Герасим больше не казался ей врагом народа.

Не вносить же рассказ Тургенева в список запрещенной для чтения в РФ литературы. Как пропаганду насилия и жесткости, направленную прежде всего на школьников средних классов. Надо заменить Муму Лесковым. Потому что вместо Лескова поставили Пелевина. Но Лесков тоже ничего чувак, тем более там про церковь есть, только слишком либерально у него про церковь, не гоже это, но поскольку он все же «ничего», надо его поставить вместо Муму. Потому что дети получают психическую травму. А потом, ну знаем мы, что становится с ними… в Америку хотят, чтобы их усыновили, письма пишут президенту, типа «отпусти, земеля, Колумба в Америку, все равно я же глупый, даун, что от меня толку». Полина была не одинока, все дети СССР плакали, как плакали взрослые по Сталину в пятьдесят третьем. Тургенев великий писатель. Тургенев в «Муму» поднялся до величия. Вскрыл культурный код. В истории о собачке – как в зеркале, вся Россия. Он писал «Муму», подразумевал «Россия». Как и когда писали «Ленин» подразумевали «партия». В Муму немного немецкого ницшеанского сентимента, который в романтическом порыве может замочить мир. Но есть и немой русский бунт. Именно с Муму берут начало сериалы, которые собирают каждый день 30 миллионов из «клуба жалостливых домохозяек». Мы бы сказали «Клуб Жалостливых – это вся Россия», если бы это было хоть в небольшой мере так. Увы.

Поддельный Гришковец продолжал рассказывать пьесу за всех героев. И сносно играет.

Действие второе «Искушение Герасима».

На собачьем совете с участием Пусси и ШКИД решено выкрасть голову Герасима. Они нашли ее в Институте мозга.

Там головы великих. В смысле не Марии Стюарт и Анны Болейн. То есть, не только.

Им по трубкам подавали химию, глюкозу, витамины и проч. Чтобы продлить муки чикотил как можно дольше. На подоконниках вместо комнатных цветов, снаружи смотрели в бинокль наши «плейшнеры» – вроде цветы. А тут головы под флаконами, с трубочками, глаза открыты, моргают и грустно смотрят на Садовое кольцо, на машины в пробках, и на министерского вида, очень серьезное здание напротив. Даже страшно говорить, что там на табличке. Головы думают: «Выхлопными газами дышим. Вредно для здоровья». Потом вспоминают, что они не дышат. У них нет легких, кислород подается аппаратом «Дыхон-3». Но то, что пробки хорошо. Мы же злодеи тут собраны, значит, если кто-то стоит в пробке, нам бальзам на душу. И Анна Болейн главная злодейка. А может и нет. Ведь не будь он такой коварной динамой, не было бы Реформации.

ОПИСАНИЕ КАЗНИ.

«Мертвый человек идет!» – так говорится обычно, когда американского приговоренного к смерти ведут на казнь. «Мертвая голова идет!» – говорится в нашем случае.

«Актуализированная» Муму пережимает трубочки. На медленном огне. Бороду поджигала. Зажигалка в пасти, языком колесико крутит, все сама, никому не дает.

(Я выбрасываю процесс оживления Муму. Потому что это будет еще и наша история. Но уже не выдуманная.)

Голова Герасима что-то делает щеками, показать, что не он топил собаку. Пытается сделать жест головой «нет». А трудно без шеи. И буль-буль изобразить, Надувая щеки. «Буль-буль», А надо «Не буль-буль». А сказать «не» не может. Если не ты, то кто.

Мычит: «М-му-у-у-у, – Муму зовет, совесть мучает, – я тебя не топил?»

«А кто, Анна Каренина топила?» – читалось в глазах собаки. Собака приняла решение. Лайке, чтобы раскусить ампулу с ядом, тоже нужно было принимать решение, когда она поняла, что астрономы ошиблись со временем запуска. Жуткий утробный голос головы, с губ капает жидкость, – негерметично циркуляция раствора. Сукровица. Муму пережимает деснами трубочки, по которым поступает питательный раствор, страх в глазах головы. Деснами, потому что зубы выпали из-за нехватки витаминов и кальция в пруду. Все лягушки съедают… и лотосы… Дети издевались, трубочки бельевыми прищепками и хирургическими зажимами пережимали, прокололи уши и на уши елочные игрушки…

Голова шевелит губами. Он еще сказать что-то хочет. Сипит… Пройдет отек голосовых связок. Надо маннитол покапать внутривенное, и попрыскать беротек в рот.

Казнь проходила на Болотной площади. Не на месте, где казнили Пугачева в 1775 году 16 января, на том месте построен Дом на Набережной, где… многое… А где митинги инсургентов проходят, вернее чуть дальше, на площадке, посреди скульптурной группы четырнадцати грехов человечества (жадность, коррупция, проституция и проч.) Шемякина. Где их (грехи) в братскую могилу видимо зароют. Живьем. Через день раскопают. Четвертуют. Потом ноги-руки пришьют и дальше жить пустят.

Приехала скорая.

Когда прокапали маннитол, отек голосовых связок спал и было произнесено эпохальное «СТ». Но оно не начало «Стабат матер долороза» Средневековый хорал «Стояла скорбящая мать». Про то, как мать стояла на дороге и ждала сына. Ждала и ждала. Что-то в этом есть от темы «пиета».

Предположения, что он хочет сказать? Что за «Ст…»?

Вова: «Может он хочет сказать, что Сталина на нас надо?»

«Сталина правда надо. А то как-то не в меру раздухорились, как я посмотрю».

«Но он же не говорил «надо».

«Он не может произнести слово «надо».

«А вы не подумали, господа, что Герасим вообще-то немой? И то, что вы сделали, это прорыв в медицине XXI века. Мало того, что вы голову «ревайвнули», еще и немой стал «Ст-ст» говорить, чтобы это не значило».

«А что еще у нас еще на «Ст» начинается?»

«Стыдно».

«Столовая, например, ложка. Или старое название нефикультяпистого ресторанчика советских времен».

«То есть Герасим попросил Столовую ложку?»

«Стакан».

«То есть Герасим попросил стаканчик. Так он же пить бросил, по Тургеневу»

«Так, еще».

«Стаффордширский терьер»

«Почему? Ведь Муму не была этим как его, сам язык сломаешь ст-ст-ста-ффордширским терьером, а может была. Дворняга то дворняга, но может бабушка была Екатерина Медичи, а дедушка водолаз Кардинала Ришелье?»

«Да она спаниэлем была».

«Чьим?»

«Ничьим, просто, крепостным».

МЕДИЦИНСКАЯ СПРАВКА История болезни № 09-54, 2000 год. Институт стоматологической травматологии РАЕН. «Больная УХЪ. Поступила в травмпункт уездного города N (Сарынь на Кичку) с диагнозом «перелом языка». Пыталась выговорить название породы собаки, как она сама сказала, собаки президента: «Стаффордширский терьер». Диагноз при поступлении: «Отрыв уздечки языка. Перелом языка, осложненный, в двух местах, открытый, агональное состояние».