Надежда - Вера Толоконникова

Блондинистый фанат с серьгой повторял про себя: «Чем больше я люблю собак, тем больше я люблю людей. Чем меньше я люблю собак, тем меньше я люблю людей. Чем меньше я люблю людей, тем больше я люблю собак».

Теперь весь этот бомонд был в Бестужево и собирался лететь, спасать свою задницу, на Альфу Хренабля. Бля-я-я-я.

«Собак в парчу одевать! Царь хуже одевался», – говорит Синдерелла, которая видимо «опыт имеет». В смысле она не говорит, сколько ей лет, и мы (пока) из уважительного отношения к женщине, не станем. – Часы налапные! Ремешок из кошачьей кожи. Фирму забыла, как у этого, ну все говорили, про «часы». Часы говорят за тридцатку тысяч долларов в смысле. А, вот: берет, бриггед, брекет, брикикекс, не важно». А что человек не имеет права часы носить за «тридцадку» хоть чего. Не за три же миллиона. Время – это единственная ценность, которая есть у человека. И храм времени должен быть, должен соответствовать мере нашей (человека, в смысле не собаки, а то мы тут про собак же говорили…) любви к нему. В смысле, к себе. К Нему – к храму. К себе – тоже понятно.

«Муму, Парт Ту». Зал клуба в Бестужево, полный народа. Совхозные, доярки, конторские, из лесохимии. Пушкин, Есенин, Айседора, светские львы, львицы. Настоящий лев, настоящий медведь (оба на поводке – примечание для детей и для родителей, чтобы не думали, что я пропагандирую агрессию или что еще я пропагандирую, а… обижаю, у, какой обидчик плохой…).

Выходит человек, который видимом не брился дней пять, и судя по виду, если не прямо сейчас, то пару лет назад, сбежал из тюрьмы. Это явно не тот Гришковец, который написал про Дредноуты, Титаник и собаку. И знает все о кораблях и говорит, что современные мужчины должны быть похожи на тех матросов, которые единогласно принимали решение о затоплении своего корабля. И тонули вместе с ним. Единогласно! Ничего не напоминает? Хотя про матросов, это хорошо. Плакать каждый раз хотелось, когда смотрел. Видимо некто хочет попасть на ковчег нахаляву. Тот, чью собаку цвета «выделений» видели бабки во дворе Пробирки. А кто это такой вообще? Его же как-то звать. Мы его потом не видели. Он даже не смог на ковчег пробраться. Видимо назавтра его «дракончики» Вовочки съели.

ИЗ ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЙ РЕЧИ МАРИИ АЛЕХИНОЙ В СУДЕ.

Наши извинения, видимо, тоже обозначаются в собирательной обвиняющей голове, как «так называемые». Хотя это оскорбительно и наносит мне моральный вред и душевную травму. Потому что наши извинения были искренними. Мне так жаль, что произнесено было такое количество слов, но вы до сих пор их не поняли. Или вы лукавите, говоря о наших извинениях, как не искренних извинениях? Я не понимаю, что вам еще нужно услышать? Для меня лишь этот процесс имеет статус «так называемого процесса». И я вас не боюсь. Я не боюсь лжи и фикции, плохо задекорированного обмана в приговоре так называемого суда, потому что вы можете лишить меня лишь так называемой свободы. Только такая существует в Российской Федерации. А мою внутреннюю свободу никому не отнять. Она живет в слове, она будет жить, благодаря гласности, когда это будут читать и слышать тысячи людей. Эта свобода уже продолжается с каждым неравнодушным человеком, который слышит нас в этой стране. Со всеми, кто нашел осколки процесса в себе, как когда-то нашли их Франц Кафка и Ги Дебор. Я верю, что именно честность и гласность, жажда правды сделают всех нас немного свободнее.

Мы это увидим.

Далее привожу рассказ словами Нади, как она рассказала, пока мы сидели в поезде перед последним походом. В последнюю трубу.

ПЬЕСА И «ПРОИЗНЕСЕНИЕ» ПЬЕСЫ.

Было время перед потопом. Является Ной. Решил Ной спастись сам и спасти все самое ценное на земле.

И построил ковчег. Металлический.

Заказал в Китае.

Двери ковчега закрываются автоматически.

И вот воды потопа подступили к их деревне.

И у всех настроение нервическое.

Ной. Пора закрывать двери. Твари по паре – всех значимых животных собрали. И жирафы и слоны. Не считая коз, баранов, коров. Кур, индеек. Разумеется, кошек и собак. А двери ковчега не закрываются.

Предсказатель. (Говорится motto) соответствующим моменту загробным голосом: «Если в ковчеге не соберется полный комплект животных, он не полетит!»

Ной проводит пятиминутку и спрашивает: «Или не поплывет. Но поскольку, как сказал Пушкин, нам плыть не куда, значит, правильно, не «полетит». Тараканов взяли?»

«Взяли», – отвечает ответственный за тараканов.

«Клопов?»

«Не взяли, но они, кажется, сами пролезли», – говорит ответственный за клопов, кажется по фамилии Маяковский.

«Микробов?»

«Да», – отвечает главный врач СЭС.

«Вирусы?»

«Да», – отвечает он же (и чихнул для подтверждения).

«Мух?»

«Есть пара, тройка», – говорит мухолог.

«Что же нам не хватает?» – спрашивает Ной.

«Мы не взяли Муму», – отвечает догхантер.

Ной: «Вы ее отловили и усыпили?»

«Нет, ее крепостной крестьянин утопил», – отвечает дог-хантер.

Ной говорит: «Как нехорошо. А он тоже на догхантеров работает? Надо разобраться, дать правовую оценку. А да что это я, это же из детской книжки. У нас же есть сука и кобель Шарик и Лесси. Зачем именно Муму?»

«Без паттерна Муму невозможно существование цивилизации», – говорит философ тоже с загробным видом. Философ (он похож на стоика, что ли, типа Сенеки) висит за штанину на ветке яблони и потому до сих пор его никто не видел. Падает в оркестровую яму со звуком «ям-ям-орк-орк»).

Все делают вид, что понимают и соглашаются: «Сказано! Не спорю, сказано».

И потом действие разворачивается на кладбище домашних животных и неформальной кунсткамере. В одном месте находят останки Муму, оживляют. В другом – голову Герасима. Она как голова профессора Доуэля хранится в так называемом «институте мозга» на Земляном валу. Там изучают медиаторы и прочую биохимию убийц, маньяков, «чикотил» разных. Срез мозга Ленина тоже хранится. Часть в германию отдали. У них своих что ли чикотил недостаточно? Значит недостаточно. А может забывается.

Герасим утопил Муму в Москва-реке, где то в районе Воробьевых гор. Напротив теперешнего ГЗ МГУ и Лужников с другой стороны.

ПРИЗРАК СПАНИЭЛЯ, БЕЛОГО С ЧЕРНЫМИ ПЯТНАМИ. Призрак спаниэля, белого с черными пятнами, на Воробьевых горах стал появляться в 1924 году, сначала в Ботаническом саду МГУ. Выныривал из прудика «с лотосами». Призрак как бы говорил: «Куда подевали прах собаки?! Мне, абстрактной сущности, скучно без костей. Верните мои кости! А то…». Студентам зоологического факультета МГУ стал являться призрак папаши Гамлета в виде собаки. Только почему не в латах. Собака в латах, это было бы прикольно.

Беспризорники в 1925 году «кости» нашли именно в пруду «сада ботаников», видимо кости сдвинулись, подчиняясь «всемирному закону сдвига костей». И похоронили. Вы будете смеяться, в Бестужево. Ехали! На поезде! Не на частном самолете! Мрак. Написали табличку: