Скандальная дуэль - Дон Мактавиш

– Я собираюсь поговорить с Эви.

– Если ты это сделаешь, нашей дружбе конец. Клянусь! Я тебе никогда этого не прощу.

– Тогда добивайся ее благосклонности, пока какой-нибудь светский хлыщ не уведет ее у тебя из-под носа на этом чертовом балу, погубив все, чего я сумел добиться для этой девочки. Вот что положит конец нашей дружбе, болван ты этакий!

Дженна задула свечи. Вернувшись, она не потрудилась зажечь лампы. Напротив, словно зевающее мифическое чудовище, зиял темный камин. Слишком тепло, чтобы разводить огонь.

Окно было приоткрыто. Ароматы сада смешивались с солоноватым ветерком, налетавшим с моря. В лунном свете, проникавшем сквозь стекла, сновали пылинки. Казалось, у них есть какая-то цель. Дженна почти завидовала им. В этот одинокий миг она не могла найти для себя ни одной.

Слезы жгли глаза, но она подавила их. Она заключила сделку и сдержит слово, но не ради Эвелин – ради Саймона. В конце концов, она его должница. Она ведь его чуть не убила. Хуже того, настоящий преступник все еще на свободе.

Дверь гардеробной Саймона мягко открылась, и Дженна шумно втянула воздух, поскольку из темноты появился силуэт Саймона. Но ведь не собирается же он…

Она села в кровати и прижала покрывало к груди, когда он подошел ближе.

– Что вы делаете, милорд?

– Я страшно устал, миледи, всю ночь напрасно гоняясь за вашим разбойником, – ответил Саймон, – не говоря уже о том, что произошло прежде. А вернувшись, нашел свой дом охваченным безумием бала. Я трое суток глаз не сомкнул и ложусь спать.

– Не в этой кровати, милорд!

– Это моя кровать, мадам, и уверяю вас, что я буду спать в ней.

– В этом доме достаточно спален, милорд. Если вы не будете вести себя как джентльмен, то я найду одну из них. Будьте любезны, уйдите.

– И оповестить весь дом о нашем отчуждении? Ваша матушка и Эви бродят по дому, определяя, что нужно сделать, чтобы преобразить этот дом к субботе, и будут еще полночи этим заниматься, так что встреча с леди Холлингсуорт неизбежна.

– В вашей гардеробной есть кушетка, милорд.

– Да, но она слишком короткая, на ней с покалеченной ногой лежать неловко. А тут очень удобно, – сказал он, откидывая покрывало.

Задохнувшись, Дженна перебралась на другую сторону кровати и сделала отважную попытку убежать, но Саймон, прихрамывая, преградил ей путь и поймал ее сильными руками, хотя она и пыталась увернуться.

Его руки жгли ее через тонкий батист. Почему она разделась? Следовало ожидать чего-то подобного. Почему она поверила, что он сдержит слово?

В лунном свете, струящемся через окно, она смотрела в его синие глаза, затуманенные страстью, контрастирующие с надменным подбородком и сжатыми губами. Это все равно что встретиться с рычащей собакой, которая виляет хвостом. Дженна не знала, чему верить, и старалась освободиться от его побелевших от напряжения рук.

Тяжело дыша, Саймон привлек ее к себе. Гнев или желание вело его? Его сердце неистово стучало, грудь быстро поднималась.

От него пахло табаком и бренди. Это победитель? Нет, скорее потерпевший кораблекрушение. Но Дженна знала, что смелости ему придает не только выпитое вино.

Вдруг звук ее имени застрял у него в горле. Этот хриплый, едва узнаваемый голос сломил ее. От внезапного, почти отчаянного поцелуя у нее ослабли колени. Поцелуй стал глубже, и она припала к Саймону, потеряв всякое здравомыслие, когда он поднял ее и положил на кровать.

Ослабив ворот рубашки, он прошелся губами по изгибу ее шеи. Шелковистый язык скользнул по пульсирующей жилке у ключиц. Он почувствовал бешеный ритм ее крови. Под ласками умелых губ ее пульс пустился в галоп. В ушах зашумело, тело всеми фибрами отзывалось на прикосновения его губ, языка, зубов в унисон с вырывающимися у него звуками. Это была странная, почти ритуальная близость, чувственный восторг быстро превращался в первобытное вожделение. Испуганная, не в силах вообразить это запретное удовольствие, Дженна хотела, чтобы оно продолжалось вечно.

Его руки блуждали по ее груди. Когда следом двинулись его губы, ее лоно обдало жаром. Его отвердевшее мужское естество, пульсируя, давило ей на живот. Саймон сейчас был совсем не тот, что в свадебную ночь. Этот Саймон не сдерживался. Он вошел в нее. Их слияние походило на мощный поток, способный уничтожить ее.

Дженна услышала собственный хриплый задыхающийся голос, выкрикнувший его имя. Гортанный стон Саймона эхом отдавался в ее душе, а тело выгибалось навстречу. Вся решимость растаяла от жара его поцелуев, в огне его страсти. Ничто не имело значения, лишь эти губы, эти руки, это сильное тело, обещавшее неземное блаженство.

Внезапно он повернулся, не выпуская Дженну из объятий, и спустил с плеч ее ночную рубашку, открывая грудь. Он взял ее в свои ладони, поглаживая большими пальцами твердые соски, потом снова перекатил на спину, входя все глубже.

На сей раз не было боли, только восхитительные волны опаляющих ощущений пронизывали ее живот и бедра. Не было никакой потребности в вине. Страсть дурманила сильнее вина, и голова пошла кругом. Их безумное плотское слияние было почти отчаянным – так осужденный на смерть набрасывается на последнюю трапезу. Сама того не сознавая, Дженна снова и снова выкрикивала его имя, пока жадные губы Саймона не положили этому конец. Его шелковистый язык погрузился в теплые глубины ее рта. Его страсть была ощутима, жажда ошеломляюща. В его сильных объятиях и властных поцелуях не было ни капли сдержанности. Как и поцелуи в саду Мурхейвен-Мэнора, они оставят следы на ее губах шее, набухшей груди, в ее душе.

Саймон не проронил ни слова. Только его стоны да хриплое дыхание нарушали тишину. Дженна не могла поймать его взгляд из-под опущенных ресниц, но знала, что говорят ему ее глаза: «Саймон, я не хочу, чтобы наш брак распался, я не перенесу расставания с тобой теперь, после…»

Мысли путались от экстаза. Саймон, должно быть, почувствовал это. Притянув ее ближе, он уронил голову ей на плечо, полностью заполняя ее собой.

Его лоб покрылся испариной. Саймон медленно перевел дух, хотя его сердце все еще неистово стучало. Потом отстранился и с болезненной тщательностью поправил ее ночную рубашку – так, сделав ей предложение, он поправлял ее амазонку. Дженне казалось, что это было целую вечность назад. Она едва верила, что прошло лишь несколько недель с тех пор, как Саймон привез ее сюда, обещая счастливую семейную жизнь. А он лгал ей. Он разбил ее сердце.

Поднявшись с кровати, Саймон надел халат и решительно затянул пояс, но Дженна в лунном свете успела увидеть его нагую худую фигуру. Шумно выдохнув, он отбросил волосы назад. Долго он смотрел на нее, залитую лунным светом. Непроницаемое выражение его красивого лица сводило с ума. Он собирается оставить ее? При этой мысли у Дженны вырвался сдавленный вздох.

– Видит Бог… я этого не хотел, – хрипло проговорил он. – Прости. Обещаю, что это… не повторится.