Слабая, сильная, твоя… - Яна Розова

Вечерами мы бывали в барах под стать салонам и магазинам Мишель. Я согласилась ходить с ней, потому что теперь сама стремилась поскорее поправиться. Теперь я знала, для чего мне здоровье и силы! Я найду Мира, мы будем счастливы. Я не позволю ему отдалиться, я растоплю вечную мерзлоту в его холодной душе. Я добьюсь его любви. В больнице, когда думала, что он умирает, я поняла ценность времени. Каждая минута должна быть посвящена любимому, каждый удар сердца.

А среди веселых здоровых людей, отдыхающих в барах Мишель, невольно думалось о хорошем. Огни мелькали, музыка гремела, люди смеялись, целовались, напивались. Обычно я сидела за столиком и просто радовалась окружающей жизни. Сначала подруга пыталась меня вытащить потанцевать, но потом поняла, что это уже слишком, и оставляла меня одну вполне спокойно.

Дни летели за днями, деньги тоже уплывали в неизвестном направлении. Вскоре стало ясно, что Париж нам больше не по карману. Кроме того, нотариус вручил мне конверт, приготовленный Миром, в котором содержались инструкции по ликвидации российской части совместного предприятия моего мужа. Надо было отбывать.

Мама рассказала о ситуации Мишель, та — Полю, а он поставил в известность Сержа Дюваля. Банкир решил устроить прощальный обед в дорогом ресторане. Собственно, предполагалось два обеда. Один — в ресторане, со всеми французскими друзьями, а второй — в более интимной обстановке, на следующий день, вдвоем. Он и я.

Первый обед прошел чудесно. Мама была в полном восторге. Поль пришел с Сюзанной, Мишель — с новым кавалером, которого подцепила накануне в баре. Серж галантно ухаживал за мамой и за мной. Беседа касалась всяких неопасных для меня тем: война в Ираке, рост цен на нефть, распространение СПИДа, падение нравов, маньяк на окраинах парижских кварталов и все такое, совершенно невинное. Нам с мамой пожелали счастливого пути, но никто не спросил, чем я буду заниматься дома. Разъехались счастливые, веселые, сытые.

Интимный обед с Сержем Дювалем был не таким легким. Он повез меня в свою резиденцию в старинном районе Парижа. Из окон его огромной до неприличия квартиры был виден Лувр. Я постояла на балконе, любуясь зданием, овеянным легендами, и совсем расстроилась: расстаться с Парижем для меня было выше всяких сил. Здесь навсегда останется мое сердце. Вспоминая родной городок, я представляла себя на его улицах и не хотела верить, что буду ходить по разбитым тротуарам, обходя удивительно глубокие и грязные лужи, буду смотреть на обветшавшие трущобы, на маленькую площадь в центре города с типовым горкомовским зданием, буду дышать выбросами химического завода, а Париж останется в прошлом. Значит, и моя жизнь останется в прошлом. А как же Мир? Он же где-то здесь! Вдруг я никогда не дождусь его в России. Что же делать?

На балкон вышел Серж. Он принес мне мягкую красную шаль, обернул мои плечи и не убрал руки. Я не пыталась высвободиться, было тепло, уютно, свежий ветерок гладил наши волосы, ранний осенний сумрак опускался на город грез. Внизу прогуливались толпы туристов. Неожиданно я снова почувствовала чей-то взгляд из толпы. Не просто случайный взгляд. Меня рассматривали пристально, внимательно, причастно. Я завертела головой, перегнулась через каменный, весь в барельефах парапет балкона. Ничего. Серж спросил, что случилось, я небрежно махнула рукой. Настроение умиротворенности было безвозвратно потеряно. Я потянула Дюваля в комнату.

Обед был великолепен. Нежное жаркое, изысканные трюфели под каким-то там соусом, модный в этом сезоне салат из свеклы, запеченная рыба, зелень, мороженое, кофе, сыр. Я как обычно кусочничала, и хозяин хмурился, когда я приступала к следующему блюду, не доев предыдущего. Он искренне беспокоился о моем здоровье.

— Милая, не пейте так много вина, берегите сердце. Родная, зачем вы курите? Это вредит вам. Попробуйте зелень — очень полезно. Давайте заменим кофе соками. Думаю, вам необходимо принимать витамины.

Я кивала, улыбалась и делала все, как хочу. Пила вино, потом коньяк, курила после каждой перемены блюд, выковыривала зелень вилкой из салата и складывала на краешке тарелки, пила крепчайший кофе. После ужина встала, подошла к Сержу и со вкусом поцеловала его в губы. Я здорово опьянела и была очень благодарна ему за то, что он предоставил мне такую возможность. Потом отправилась курить на балкон.

Через несколько минут рядом возникла фигура Сержа. В его тонких и сильных пальцах дымилась сигарета. Вот они — все эти разговоры о полезном! Мы молчали, глядя на ночной город. Через несколько минут лицемер выбросил окурок и привлек меня к себе.

— Дорогая Элен! Вот уже больше года мое сердце занято вами. Та ночь, что вы мне подарили, навсегда изменила мою жизнь. Простите за откровенность, но мое положение обязывало меня с особым тщанием отнестись к выбору законной супруги. До недавнего времени я думал, что коль вы недоступны для меня, то я смогу хотя бы оправдать ожидания своей семьи. Но сейчас я понимаю, что если сделаю так, как намечалось с самого моего рождения, то буду несчастен. Мое счастье зависит только от вас, от вашего решения. Мы созданы друг для друга. Станьте моей женой.

Сначала я глубоко погрязла в витиеватой речи аристократа и никак не могла уловить суть. Только последняя фраза оказалась достаточно понятной. Благодаря ей мне удалось расставить все точки над i. Разобравшись со смыслом спича, мой мозг впал в ступор. Что можно ответить на такое? Я люблю другого мужчину. Я думаю только о нем. Я знаю, что он жив и что он в Париже. Эта мысль заставила меня по-другому посмотреть на ситуацию. Мир в Париже, но я-то должна уехать! И если я уеду, то не вернусь никогда. У меня просто нет денег, чтобы жить в этом городе. Однако если я уеду в Россию, чтобы решить все дела, порученные мне Миром, в качестве невесты Сержа Дюваля, то возвращение будет вполне возможным и даже необходимым, и естественным, и правильным! В тот момент я и не подумала о самом Серже Дювале, о его чувствах. Такова была школа моего мужа.

Тем временем Серж продолжал:

— Я сделаю все, чтобы вы поправились, а потом у нас будут дети, и мы будем счастливы.

Интересно было бы посмотреть на этих детей, затянутых в кожу и играющих с хлыстами.

Немного отстранившись, Дюваль полез в карман пиджака и достал бархатную коробочку. Он открыл ее перед моим лицом, и я невольно ахнула. Маленький чистый лучик бил мне прямо в глаза.

— Это кольцо — мой подарок вам, вне зависимости от вашего решения, Элен. Я вас люблю.

На пальце бриллиант смотрелся как звезда, спустившаяся с неба. Кольцо так заворожило меня, что я не обратила никакого внимания на слова Сержа. «Я вас люблю». Надо же! Я потратила добрых семь лет жизни на мужчину, которого боготворила, и он ни разу не сказал мне такого. Я молилась на него, отдавалась ему, лгала для него, работала на него, убила ради него человека, получила из-за него настоящий инфаркт в тридцать лет — и все бесполезно! Он не полюбил меня. А передо мной человек, который любит меня ни за что, и я готова использовать его, чтобы снова быть вместе с тем, кого люблю. Все это так, все это не имеет значения. В любом случае я выберу единственно возможный для себя вариант. Тот вариант, который приблизит меня к Миру. Пока эти мысли вертелись у меня в голове, Дюваль смотрел на меня сверху вниз и ласково поглаживал плечи. Он неверно истолковал мои сомнения, потому что, как все любящие, наделял предмет страсти несуществующими чертами, в данном случае — благородством. Серж мягко произнес: