Моя бабушка - Лермонтов - Маша Трауб

– Тогда сама и спрашивай у нее. Я боюсь. Вдруг эта женщина к ней приехала, а мы уважение не проявили?

– Нет, эта точно не из города. Посмотрите, что у нее на голове! Как это называется?

– Надо у Марии спросить. Она знает, как вещи правильно называются.

– А что она сказала, когда уходила?

– Не знаю. Я не поняла. Надо у Марии спросить. Она по-русски лучше всех понимает.

– Я такую сумку никогда не видела. Про это у кого спросить?

– Если про сумки, то у Альбины – у нее много разных, для всего. Ей даже Мария из города специальные привозила.

– Кто эту женщину привез? Никто не видел? Почему никто не видел? Когда не надо – все видят, когда надо – никто! Вот думай теперь, кто она, пока голова не начнет болеть. Теперь я волноваться буду, пока не узнаю.

– Твоей невестке когда надо за настойкой к Варжетхан идти?

– Сегодня собиралась.

– Так пусть она и спросит, откуда эта женщина, а то у всех голова начнет болеть.

Пока женщины обсуждали, у кого что надо спросить и выяснить, откуда взялась эта дамочка, очередь двигалась. Масло закончилось, хлеб тоже разобрали. Тетя Катя вдруг остро захотела кефира, молока и сырка глазированного, но ничего этого на полках не наблюдалось. Кофе гостье тоже захотелось нестерпимо, но даже «напитка с цикорием» она не обнаружила.

Когда тетя Катя дошла, наконец, до прилавка, брать было решительно нечего, разве что карамельки. Впрочем, она совершенно не удивилась: в городе то же самое, «выбросили» масло – только успей схватить.

Тетя Катя вернулась домой расстроенная и решила, что назавтра же пойдет в магазин пораньше. Поставила в вазу ромашки и любовалась. И спустя минут пятнадцать увидела на столе записку от бабушки о том, что она убежала в редакцию на планерку и пусть Катя ест завтрак. На тарелке, прикрытой кухонным полотенцем, лежали сыр, свежий хлеб, несколько яиц всмятку. Тетя Катя ела, не понимая, как она не смогла найти яйца на кухне? Ведь искала. И откуда свежий хлеб? И кофе в джезве. Она точно помнила, что кофе не нашла, а в сельпо его тоже не было.

Как только тетя Катя покончила с завтраком, за ней зашел Эльбрус и повез по дальним окрестностям. Он показал ей «город мертвых», местный водопад, ущелье, источник, считавшийся святым. Тетя Катя забыла про свои утренние волнения и наслаждалась пейзажами. Эльбрус вернул счастливую и уставшую тетю Катю в редакцию, где бабушка показала ей типографию, номера газеты, гуся Русика. Алик устроил гостье фотосессию. Та кокетничала и поправляла шляпку. А вечером, уже дома у бабушки, тетя Катя ела еду, принесенную Альбиной, пила вино и обсуждала с Варжетхан лечебные свойства липового чая и с восторгом разглядывала сушеный чабрец, который ей преподнесла в подарок гадалка. Про утреннее происшествие тетя Катя и думать забыла.

На следующее утро она встала рано и решила повторить попытку сделать бабушке приятное. Она думала, что будет первой во дворе сельпо. Дверь была закрыта. Даже куры еще спали и не бегали по лужайке. Но на лавочке уже сидела женщина. Вскоре появились остальные, тетя Катя сказала, что занимала за женщиной на лавочке. Потом отвлеклась на детей, которые проворно таскали воду из колонки, и дошла до колонки, поскольку хотела пить. Напившись и умывшись, она вернулась к очереди, но никак не могла вспомнить, как выглядела женщина на скамейке. Вроде бы в длинном платье и платке. Но все женщины носили длинные платья и платки. Тетя Катя металась по двору, вглядывалась в лица и страдала.

– Я не за вами занимала? – спрашивала она. – Нет? Извините. Не за вами? Простите.

Пришлось тете Кате снова вставать в очередь, и к тому моменту, когда она оказалась у прилавка, все продукты уже разобрали.

Дома ее опять ждал накрытый завтрак. Эльбрус стоял под парами и опять повез тетю Катю показывать достопримечательности, которые уже заканчивались. Церковь, монастырь. Тетя Катя вроде бы отвлеклась.

Но вечером за ужином, когда стол ломился от пирогов и разносолов, тетя Катя заплакала.

– Что случилось? – ахнула бабушка.

– Я так хотела сделать тебе приятное, – плакала тетя Катя, употребив вина больше, чем собиралась, – хотела утром блинов напечь. А не смогла достать продукты. Завтра пойду еще раз. Наверное, надо записываться и отмечаться. Как тут принято?

– Что принято? – не поняла бабушка.

– Блины на поминки пекут, – заметила Альбина. – Зачем тебе блины? Пирог есть.

Бабушка впала в легкий ступор. Варжетхан, проворно смешав успокоительную настойку и влив ее в гостью, тоже не разобралась в причине расстройства. Альбина смотрела то на бабушку, то на Варжетхан, то на гостью. Чем она недовольна? Аппетит вроде бы отличный. Ест, пьет. Что тогда не так?

– Что ты хочешь? – спросила бабушка.

– Продукты. Мне просто нужны продукты, – призналась тетя Катя.

Альбина ушла и вернулась с продуктами на неделю вперед – мука, молоко, сахар, масло и еще много всего.

– Вот тебе продукты, – сказала Альбина. – Мария, они там что, голодают? Бедная женщина. А я и думаю, почему она такая худая и так много ест! Она же голодала долго! Прости меня, что я сразу тебе не принесла много. Я же не знала, что у вас в городе еды нет.

– Откуда это? – ахнула тетя Катя.

– Как откуда? Из сельпо. Магазин такой. У вас магазины есть? – не понимала Альбина.

– Я там была. Вчера утром и сегодня и ничего не смогла купить, – с новой силой заплакала тетя Катя.

– Как это? – Теперь уже бабушка ничего не понимала.

– Я заняла очередь, отошла, а потом забыла, за кем занимала, и пришлось снова вставать. А вчера ушла ромашки рвать, чтобы в вазу поставить. Полевые ромашки – это ведь так красиво. Хотела приятное сделать, приготовить, а не смогла даже хлеба купить. И муки не было.

– Как это? – дружно спросили бабушка, Альбина и Варжетхан. – Лана там была?

– Кто такая Лана? – не поняла тетя Катя.

– Лана, дочка дяди Казика, жена Габо, у нее еще дочка Иза и сын Заурбек, – пояснила Альбина.

– Я не знаю. Все по-осетински говорили, я не поняла о чем.

– А как ты ходила?

Бабушка подтвердила, что тетя Катя ходила в длинной юбке, но не в платке, а в шляпке. Очень прилично выглядела.

– Точно ничего странного? – уточнила Варжетхан.

– Я зонт брала от солнца. Но свой забыла, брала у Марии, обычный. И сумку на колесах. А что – у вас нельзя с сумкой ходить? Или с зонтом? Это противоречит традициям? Может, я что-то нарушила?

– Ничего не понимаю, – сказала бабушка. – Как могла у Ланы мука закончиться? Два дня подряд закончиться? Да уже бы все женщины у меня во дворе собрались, если бы мука в селе закончилась! Варжетхан, ты что-нибудь понимаешь?

– Пока нет, – призналась гадалка.