Моя бабушка - Лермонтов - Маша Трауб

Тетя Катя имела достойный вид вдовы, носила кокетливую шляпку или панамку, читала Пушкина, цитировала наизусть Ахматову и очень интересовалась народными сказаниями, преданиями и былинами. Она была интеллигентной, очень воспитанной женщиной строгих нравов. Во всяком случае, замуж еще раз не собиралась ни в коем случае, часто пересматривала семейные фотографии и была благодарна моей бабушке за то, что она тоже ее не забывает, а на праздники присылает поздравительные открытки и гостинцы – то ящик грецких орехов, то сухофрукты.

Тетя Катя благополучно доехала в купейном вагоне до села, вышла на перрон, где ее уже ждал верный водитель Эльбрус. Бабушка сдавала номер, никак не могла лично заняться гостьей, но торжественную встречу организовала на высшем уровне. Эльбрус повез тетю Катю полюбоваться живописными окрестностями – показал ей вид с берега на реку, орешник, кукурузное поле, клумбу перед Домом культуры и две школы – общеобразовательную и музыкальную. Тетя Катя восторгалась и видами, и орешником, и кукурузой, и чистым воздухом. После автомобильной обзорной экскурсии Эльбрус отвез почетную гостью в «Кафэ-Рэсторан» Альбины, которая уже накрывала обед. Тетя Катя пробовала блюда, восхищалась и просила рецепт. Альбина говорила, что не может дать рецепт, поскольку это страшная тайна, хранимая и передаваемая из поколения в поколение. Тетя Катя пробовала очередное угощение, опять восхищалась и опять просила рецепт. Наконец, Альбина смилостивилась и продиктовала рецепт обычного пирога, в котором не было ничего таинственного – такие пироги местные женщины одной левой ногой пекут. Тетя Катя была в восторге. Альбина, тысячу раз извинившись – ей нужно готовить еду к юбилею, – убежала на задний двор, где орудовал кортиком Алик. Тетя Катя тоже вышла на задний двор и получила такие острые ощущения, каких никогда в жизни не испытывала. Она смотрела, как однорукий Алик проворно рубит курам головы, как Альбина их ошпаривает и ощипывает с неимоверной скоростью.

– Можно мне попробовать? – попросила тетя Катя.

Альбина выдала гостье ошпаренную тушку – нельзя же отказывать подруге главного редактора газеты. Еще час тетя Катя пыхтела над курицей. Альбина с Аликом уже занимались бараном.

– Ты ее уже замучила так, как она при жизни не мучилась! – сказала Альбина тете Кате. Та добралась до куриной спины, кое-как ощипав ноги. Но ощипала плохо – перья торчали то там, то здесь.

– Сейчас, я справлюсь. – Тетя Катя еще усерднее стала щипать несчастную курицу.

Остальные куры давно булькали в котле.

– Хочешь, я подарю тебе эту курицу? У Марии дощипаешь, – предложила Альбина.

– Нет, спасибо, я больше не могу, – признала поражение тетя Катя.

Альбина в три рывка дощипала тушку и бросила в котел.

Уставшая, но довольная тетя Катя, наконец, была привезена Эльбрусом к бабушке.

Альбина передала с Эльбрусом еще еды, пришла Варжетхан и долго выспрашивала тетю Катю про свойства чайного гриба. Вечер прошел на редкость прекрасно – тетя Катя оценила домашнее вино, опять восхитилась домашним сыром и уточняла рецепт пирога. Утром, чтобы быть хоть как-то полезной и благодарной бабушке за такой прием, она решила сходить в магазин и приготовить завтрак. Гостья честно искала яйца и молоко на кухне, но, как мы знаем, бабушка никогда не хранила продукты там, где следовало. Яйца брались из-под курицы и употреблялись сразу же. Молоко можно было попросить у соседки, через забор. А хлеб бабушка хранила завернутым в наволочку на печке, чтобы оставался теплым. Тетя Катя надела свое повседневное платье, шляпку, взяла зонт, чтобы укрыться от солнца – она гордилась своей матовой кожей и считала загар очень вредным в ее возрасте. Поскольку летний зонт тетя Катя не захватила, то нашла старый бабушкин зонт от дождя. Авоську гостья тщетно искала на кухне и тоже не обнаружила – в селе с авоськами никто не ходил, даже в глаза их не видел. Все продукты носились в кульках, наволочках или мешках, если речь шла о сыпучих продуктах. За прочими товарами обычно гоняли детей. Дети бежали и приносили то, что «заказала» в сельпо мать или бабушка. Тетя Катя не придумала ничего лучше, как разгрузить свою сумку на колесиках, с которой отправилась в поездку, и взять ее в магазин. Она была убеждена, что дама не должна поднимать больше двух килограммов. Это неприлично.

У женщин в селе было не так много развлечений. Главные сплетни собирались как раз у сельпо вечером. Женщины находили благовидный предлог – например, привоз хлеба – и стояли во дворе, перемывая кости всем, кого во дворе не было. Или обсуждали прошедшую свадьбу. Утром не до разговоров, все обычно спешили переделать домашние дела до обеда.

И тут утром, в то время, когда женщины не имеют возможности тщательно все обсудить и вдоволь насплетничаться, во дворе сельпо появилась тетя Катя в своей шляпке, с тележкой на колесиках и старым зонтом. Да, с зонтами в селе тоже как-то не принято было ходить. Переждать дождь можно и у соседки. А если случался затяжной ливень, то все просто сидели по домам. Дети так и вовсе на дождь не обращали никакого внимания – как бегали, так и бегали.

Обнаружив женщин перед закрытой дверью магазина, тетя Катя улыбнулась, вежливо кивнула и встала, как она считала, в конец очереди. Соседки языки проглотили и замолчали. Тетя Катя решила, что эта очередь очень отличается от городской, причем в лучшую сторону – никто не орет, не скандалит, не сплетничает, а женщины стоят с достоинством и спокойно ожидают открытия. А женщины тем временем просто никак не могли собраться с мыслями – то ли начинать обсуждать сумку на колесиках, то ли шляпку, то ли зонт. И главное – что за женщина такая? Точно сумасшедшая, раз в таком виде на улицу вышла. Женщины в селе владеют удивительным искусством – вам кажется, что они даже не смотрят в вашу сторону, а они уже запомнили все до мельчайших деталей.

Очередь двигалась, но медленно. Тетя Катя никуда не спешила.

– Я буду за вами, – вежливо сказала она впереди стоящей женщине и отошла любоваться лужайкой рядом с сельпо, по которой бегали куры. На лужайке росли полевые ромашки, которые восхитили тетю Катю до глубины души. Она, чтобы не терять времени, решила нарвать ромашек и поставить букет в вазу. Идеальное дополнение к завтраку. Тетя Катя ушла собирать ромашки, а женщины, наконец, обрели способность говорить.

– Кто это? Какая странная женщина. Зачем она к курям пошла? И ромашки рвет? Их даже козлы не едят. Зачем ей ромашки? Для отвара эти не годятся.

– Может, чья родственница?

– Да нет у нас в селе никого с такими сумасшедшими родственниками. Мы бы знали.

– Значит, в гости приехала.

– И к кому такая в гости могла приехать?

– А почему она с зонтом?

– А что у нее за колеса на сумке? Кто будет прикручивать к сумке колеса? Она бы еще к кульку колеса приделала.

– Точно больная.

– Если больная, то у Варжетхан надо спросить. Она всех больных знает.

– Варжетхан женские болезни лечит, а не голову.

– Может, она и голову может, откуда ты знаешь?