Чего хотят… - Диана Куро

— Оу, понятно. А как же Катя?

— А, Катя… Это же вчерашний день, не стоит на нем останавливаться, надо идти дальше и покорять новые высоты! Шанс «пообщаться», — на этом слове Женя пошло подмигнул, — с такой девушкой не каждому же выпадает. Глупо упускать.

Конечно, в этом весь Леонов. Раньше меня не особо заботили его романы, но теперь это немного другое. Лера очень помогла мне, да и общаемся с ней мы неплохо… Смутным шепотком до меня донеслись мысли Бартович, когда я проходил мимо.

Он очень клевый, мне давно такие не встречались. Может, у меня есть хоть маленький шанс? Но все равно я очень боюсь, что он узнает…

Интересно, узнает что? Что Лера ходила к психотерапевту? Или то, что у нее было с этим психотерапевтом? Так, Котов, хватит лезть в чужую жизнь! А я виноват, что ли? Это все мой новый, хотя нет, уже такой приевшийся дар. Благодаря ему я могу написать личное дело почти каждого одногруппника. Я уже привык к чужим словам в моей голове. Но смогу ли так прожить всю свою жизнь? Есть ли у этой способности срок годности? Если бы я только мог еще разок поболтать с Маркизом… Но его теперь днем с огнем не сыщешь.

Вечером дома меня ожидал очередной сюрприз. Начать хотя бы с того, что я едва не расшиб лоб, перелетев через чемодан, стоящий в коридоре. Пока я вспоминал всех нехороших людей, из комнаты выбежала маман, держа в руках охапку вещей.

— Ой, Витенька, ты не ушибся? Сергей, и кто поставил этот чемодан сюда? Александр Сергеевич?

— Нет, Алексей Николаевич, — донесся из ванной голос отчима.

— Что такое? — спросил я, потирая ушибленную коленку. — Явка провалена, и мы срочно бежим из страны?

— Не паясничай. У нас внезапная радость! — торжественно заявила мама. — Нас с Сережей отправляют в совместную командировку. Завтра уже самолет.

— И насколько уезжаете? — я знал, что мама любит свои рабочие поездки.

— В этот раз надолго, конечно. На… на… — внезапно улыбка сползла с лица мамы. — На двенадцать дней… Ой. Какая же я идиотка. Но как же… твой день рождения. Прости нас, солнышко.

— Ничего страшного, — махнул рукой я, хотя, конечно, все складывалась довольно неожиданно. — Подумаешь, я и не особо люблю его отмечать. Все в порядке.

— Нет, нет, дорогой, прости нас, пожалуйста. Обещаю, что привезу самый лучший подарок! И не говори так, это же твой личный праздник, отпразднуй его с друзьями. Мы оставим тебе денег. И никаких «но», молодой человек! — погрозила пальцем родительница.

— Окей, босс, — отдал честь я.

— Только не пить, не курить, девочек легкого поведения не приводить.

— Вот ты меня обломала, ма. Ну как ты могла? И что же теперь делать?

— Очень смешно. Сереж, ты там скоро? Тебе джинсы упаковывать или ты в них поедешь?

С одной стороны, конечно, грустно от того, что родители не смогут поздравить меня лично. С ума сойти, мне будет девятнадцать уже через неделю. И когда я успел? Только что ведь учился ходить. Хотя до сих пор спотыкаюсь на ровном месте…

Весь вечер у нас прошел за собиранием багажа и раздачей особо ценных указаний. Родители и раньше уезжали на несколько дней, но это была неделя максимум. И мне пришлось пообещать кучу всего, начиная с обязательства не есть только дошираки и заканчивая клятвой не пускать домой незнакомых людей и возвращаться не позже одиннадцати. Наконец все утихомирились, чемоданы были собраны, документы и билеты уложены. Отъезд был запланирован на семь часов утра.

Проводив родителей в дорогу, я поспешил на лекцию. Уже оказавшись в аудитории, отправился на свое новое место, гордо проигнорировав Ветрова. Олег уже сидел за партой, и я успел кратко пересказать ему последние новости до звонка.

— Теперь планируешь устроить вечеринку на свою днюху? — спросил меня Олег. — Так, они… не разг…

— Не уверен, насколько мне этого хочется, — пожал плечами я, не понимая, почему до меня доносятся только такие обрывки.

— Не боишься один ночевать?

— А что, хочешь составить мне компанию? — без всякой задней мысли поинтересовался, и только потом до меня дошло, что я ляпнул.

— Не отка… бы… Я подумаю над твоим предложением, — усмехнулся парень, открывая учебник. — Кстати, я забронировал нам столик на воскресенье. Ты же помнишь?

— Да-да, помню, — ответил я. Такое забудешь. Какие бы я ни придумывал отговорки, но все это сильно смахивает на свидание.

Можно ли назвать нас парой? Вполне возможно. Но я все еще не понимаю, что именно испытываю к Релинскому. Он опять подвез меня до дома и на этот раз только легко укусил за ухо. И все равно я нервно дернулся. Хотел что-то спросить у него, но передумал и, попрощавшись, вышел из машины. А потом долго провожал автомобиль взглядом.

У подъезда мне пришлось остановиться — на лавочке сидела тетя Маша-Даша и горько плакала. Я просто не мог пройти мимо.

— Теть Аш, что случилось? — подошел я к пожилой женщине. Она подняла на меня заплаканные глаза.

— А, это ты, Витя, — шмыгая, пробормотала она. — Ти… Тимоша потерялся-а-а-а…

— Ну, ну, успокойтесь… Кто такой Тимоша? — неужели у женщины пропал внук?

— Ко-кот мой, Тимофей, — объяснила соседка. — Уже второй день его найти не могу. Все соседние дворы обошла, все оглядела, а его нигде нету-у-у.

— Ну, может, он гуляет где-нибудь, а потом вернется?

— Нет, раньше такого никогда не было. Он вечером всегда домой приходил. Тимошенька мой… Я ведь его еще котенком у мальчишек-хулиганов отобрала. Издевались над ним, ироды. А я его выходила, вырастила. Вот только все равно он инвалидом остался, немой он, совсем не мяукает. Поэтому и не отзывается-а-а, — вновь зашлась слезами тетя Маша-Даша.

— А как он выглядит? — я не мог смотреть на ее страдания.

— Черный такой, с белыми опалинами… Хвостика нету, а на левом ухе шрам. А что, Витенька, ты его видел?

— Нет… не видел. Но я попробую поискать, — неожиданно вырвалось у меня.

— Ой, Витя, мальчик мой. Золотое у тебя сердце, помоги, Христа ради, — чуть ли не бросилась мне на шею соседка.

А я и сам начал понимать, на что подписался. Но я чувствовал, что должен помочь этой женщине. И несчастному Тимофею, который и так натерпелся от жизни. Вечером я накинул толстовку и вышел из дома с четкой целью найти потерявшегося кота. И примерно знал, с чего следует начать.

У скамейки противоположного дома сидели две кошки: рыжая и трехцветная. Уже подходя к ним, я услышал обрывки их