Избранница Тёмного Лорда - Ольга Силаева

Кира еле слышно вздохнула. Тёмного Лорда бы не остановили уговоры.

Но это была сказка.

— Ранним утром они проснулись, — продолжал Тёмный Лорд, — и поняли, что были голодны. Нимфа, облачившись в волшебный плащ из диких трав, отвела мага к дальней деревне, где гремела ярмарка. В его карманах бренчало серебро, и он купил им обоим сладкого сыра и свежего хлеба, и сидра в запотевших кружках, и ярких лент в косы обомлевшей нимфе. И до самого вечера они гуляли на ярмарке, хохоча, как дети. Маг не помнил своего прошлого, но, кажется, он никогда не был так счастлив раньше.

— А вечером… — неуверенно начала Кира, прижавшись к нему.

Тёмный Лорд бросил один взгляд на неё, словно раздумывая, наказать ли за то, что она перебила его, или нет, — и махнул рукой.

— Вечером, — сказал он, — они сидели на упавшем дереве на окраине деревни, и нимфа рассказывала магу о звёздах. О легендах, что ходят у лесного народа, и об историях любви, что передавались среди них из уст в уста. А маг рассказал ей то, что помнил сам о мореплавателях и телескопах, и о давно утерянном умении вплетать звёздный свет в руны и ритуальные круги.

Это было невозможно, Кира знала. Но в сказке это звучало потрясающе красиво.

— И когда из-за облаков вышла луна, — завершил Тёмный Лорд, — маг поцеловал свою нимфу, узнав вкус дикого мёда на её губах. А когда они вернулись в лес, донёс её на руках до ложа, где пахло сухим мхом и свежей хвоёй, и сделал её своей у журчащего родника. У него осталось совсем мало времени. Вечер заканчивался, и приходил срок уплаты одной ночи и одного дня. А после уплаты он не увидел бы свою нимфу вновь: ведь она обещала исчезнуть навсегда. Обещала, хотя он хотел бы всю ночь не выпускать её из объятий.

Кира молчала.

Тёмный Лорд шевельнулся, обнимая её уже двумя руками, прижимая к себе.

— Сколько раз я спасал вам жизнь? — произнёс он. — Два, три?

— Я сбилась со счёта, — прошептала Кира.

— А вы спасли меня. Так странно. Я с трудом верю, что мог так привязаться к кому-то. К женщине. Сделать её своей парой. опираться на неё. Желать от неё любви, семейного очага, даже детей, быть может. Я знаю, что привёл вас в храм сам, но даже сейчас, внутри, это кажется невозможным.

— Я могу уйти, если вы пожелаете, — с трудом сказала Кира. — Потом, если вдруг что-то пойдёт не так и ваши воспоминания не вернутся. Если вы не захотите меня видеть. я уйду. Я только хочу снять с вас проклятие.

Его плечи вздрогнули.

— Странно, — негромко сказал он. — Именно это магу сказала нимфа.

Теперь вздрогнула уже Кира.

— Ей не нужно было от него совсем ничего. Только один день и одна ночь — ведь она полюбила его с первого взгляда. И теперь, когда он готов был уйти, она отдавала ему его память и отпускала его.

Молчание. Тишина.

А потом в этой тишине раздался скрип камня.

Скрип открываемой двери.

Сердце Киры бешено забилось. Но Тёмный Лорд и не думал вставать.

— Маг обнял нимфу за плечи, — сказал он, обнимая за плечи Киру, — и сделал самый важный выбор в своей жизни. Он выбрал помнить эту ночь и этот день вместо своего прошлого и сказал об этом вслух. Сказал, глядя ей в глаза — чтобы увидеть в них любовь в ответ. И, хотя он не помнил этого, никогда в жизни он не был более счастлив, чем в ту минуту.

— И он отказался от остальных воспоминаний? Он никогда не вернулся домой?

Тёмный Лорд усмехнулся.

— Может быть, они нашли способ. А может быть, и нет. История об этом умалчивает. Но у него остался разум, остались знания, остались искусные руки. И у него была любовь. Думаю, Кира Риаз, он не бедствовал.

— Он не вернулся домой, — прошептала Кира. — Но в его доме была любовь.

— Именно.

— Хорошенькие у вас сказки, — произнесла Кира, задыхаясь от облегчения.

Двери открылись. Что бы ни чувствовал Тёмный Лорд в эту минуту, он ощущал достаточно привязанности к ней, чтобы древняя магия пропустила их обоих к алтарю.

А вот что должно было произойти с ними внутри, Кира не знала.

Тёмный Лорд поднялся — и поднял её на ноги вслед за собой.

Перед ними каменная дверь открывалась в глухую черноту.

— Я пойду первым, — повелительно сказал он. — Вы пойдёте за мной молча, ступая след в след.

— Это не поможет, — прошептала Кира.

— Я не разрешал вам обсуждать мои приказы.

Тёмный Лорд медленно, соизмеряя шаги, подошёл к двери. Магическая темнота даже и не думала расступаться.

— Я не собираюсь предавать вас, — негромко сказал он. — И знаю, что вы не собираетесь предавать меня. Но думаю, чтобы нас разъединить, от нас будут ждать и требовать этого.

— Предательства?

— Да, Кира Риаз. Предательства. Непрощения. Малейшей ссоры. Чего угодно.

Он вдруг наклонился к ней. Прижал к себе.

И поцеловал её.

Так, как, кажется, не целовал никогда. Требовательно, опасно, резко, почти грубо. Наполняя её огнём, бегущим по венам, безумием, страхом, растерянностью. Темнота, вокруг была темнота, и Кира не могла открыть глаз. Лишь его губы на её и огонь, горящий всё жарче: ещё немного, и она вспыхнула бы как свечка, как бенгальский огонь, сгорая за секунды. Казалось, из губ, накрывших её губы, исходит ветер, морская пена, шторм, охватывающий её всю, заставляющий голову кружиться, терять направление: она была совершенно одна в темноте, и он был её компасом, чувственным и горьким. И в этой горечи была сладость, которую хотелось длить ещё и ещё. Его ладонь на её щеке, его рука в волосах, камень и стальной жар, исходящий от мужчины, которого она любила. В любом обличье.

Кира пошатнулась, когда он оторвался от неё. Чуть не упала.

В голове шумело.

— Что со мной? — прошептала она.

— Вы сущий ребёнок, — пробормотал он, не выпуская её подбородок. — Словно вас никогда не целовали полные незнакомцы.

— Нет.

— Ну, теперь — да. — Он выпустил её лицо. — Идите за мной, Кира Риаз. И помните, что вы моя и будете моей навечно.

— Даже если мне страшно от этих слов?

Холодная улыбка.

— Страх лучше безразличия. Да.

Он отвернулся от неё.

И шагнул в темноту первым. Исчез.

Кира не колебалась. Оставаться тут одной, когда его нет рядом? Кто знает, как отреагирует на это магия алтаря?

Она закрыла глаза и шагнула вперёд.

Её босые ступни стояли на каменном полу, но это было всё, что она видела и чувствовала. Темнота не рассеивалась. И она была…