Царская копейка. Тайный проект императора - Валерий Воронин

Там была одна пожилая женщина. Конечно, о копях она ничего сказать не могла. Но сообщила, что её отец в Копуах до войны работал учителем. Наверное, там школа была. А он в свои молодые, точнее, ещё детские годы (ещё до революции 1917 года), был пастухом. Овец пас. Однажды овцы куда-то ушли, и он долго их искал. А когда нашёл – наступила ночь. Пришлось ночевать с овцами в горах. Конечно, было страшно. Почти не спал.

Вдруг видит – по дороге, которая была недалеко, люди идут. И много груженых телег. Он обрадовался, хотел пойти им навстречу. Но потом передумал. Прижался к овцам и затих. А обоз огромный был. Что-то тайно перевозили. Затем всё стихло. А через время – второй обоз прошёл. Затем первый вернулся. Очевидно, уже пустой. Ближе к утру прошёл третий. А так тяжело скрипели подводы, как будто доверху были нагружены камнями!

Когда рассвело, пастух погнал овец домой в Коупы. И заметил, что за станцией, на уединённой тупиковой ветке, стоят несколько вагонов. А вокруг – охрана. Следом – их подцепили и отправили куда-то. Ясно было, что груз, который всю ночь перевозили на телегах, был из этих вагонов.

Дорога, по которой следовали обозы, вела на горные разработки, к одному из дальних стволов шахт. Но это был не основной, а обходной путь. Им пользовались крайне редко даже днём. А чтобы ночью…

Пастух рассказал родителям об увиденном. А те лишь насмех его подняли: «Это тебе померещилось. Или приснилось! Никто тайно, тем более ночью, там не ездит. Тем более, такие большие обозы. Что там прятать?». Никто и никогда не верил в эти рассказы, а жаль…

Через несколько дней мы с Кириллом отправились в Бишуйские копи. Ольга отвезти нас не смогла, так что мы упросили одного из друзей сопроводить нас до места. Не буду останавливаться на том, как мы снова спускались в шахту, как обустраивались, перетаскав под землю всё необходимое. Скажу лишь, что пробыли мы там целую неделю. Порядочный срок! Особенно для людей, не обладающих соответствующей горной подготовкой и простейшими навыками.

Выручила смекалка Руданского. Я говорил, что он человек порыва. И в этот момент Кирилл сумел продумать и захватить с собой массу оказавшимися нужными вещей.

Мы прекрасно обустроили подземный храм, установив везде иконы (многие из них просто лежали на полу). Зажгли искусственную иллюминацию. Для чего Кирилл притащил с собой массу батареек и необходимое оборудование. И храм засиял!

Позже оборудовали комнату, которую я назвал «жилой». У нас появился свет, что придало определённый комфорт и уверенность в себе. Устроили лежаки и лавки. Благо подручного материала оказалось в избытке. Стол застелили клеёнкой – её запасливый Кирилл захватил с собой. Получилось как дома!

И лишь после этого началась исследовательская работа. Нам предстояло исходить ногами все подземные коридоры, проникнув в самые дальние концы. Теперь нам пригодился мел, которым мы отмечали маршрут прямо на стенах, особенно в тех местах, где ходы раздваивались. Длинная верёвка служила там, где мел оказывался невостребованным. По ней мы находили путь назад, к спасительному подземному храму.

Я не буду описывать трудности, которые мы пережили. Во многих местах крепь была сильно повреждена, случались вывалы, преграждавшие дальнейшее движение. Кое-где стояла вода… Горное давление делало своё пагубное дело, превращая наши исследования в крайне опасное занятие. Несколько раз мы чудом избежали гибели. Спасибо, что остались живы. Не знаю, кого здесь следует благодарить. Нашу собственную ловкость, сообразительность с чувством самосохранения или же помощь извне, оказываемую нам невидимыми подземными (или небесными?) покровителями.

По крайней мере, возвращаясь после подобных случаев в свой подземный храм, я искренне молился и благодарил высшие силы, что не позволили нам погибнуть. Невольно мне вспомнились слова Швецова о том, что под землёй к Богу ближе, чем на поверхности. Я недопонимал слова Алексея, а теперь полностью с ним согласился. Это понимание вошло в меня после одного из случаев, когда мы с Кириллом чудом остались живы.

Но это так, лирическое отступление от главного. Кирилл, как я уже сказал, захватил под землю множество всякой всячины. Нашёлся здесь и альбом для рисования. На больших листах он вычерчивал схемы подземелий, стараясь строго следовать масштабу и не забывая отмечать расстояния и выявленные конструктивные особенности подземелий. Благодаря компасу (Руданский взял сразу два компаса – для верности) мы достаточно хорошо ориентировались по сторонам света, имея чёткое представление о своём местонахождении. Можно было, зная, где мы приблизительно находимся, соотносить это место с реальной местностью, «привязываясь» к стволам шахт, речкам и ущельям.

Постепенно у нас сложились устойчивые представления о системе подземелий. И вот что мы выяснили. Очевидно, Бишуйские копи делились на три части. Часть их них была «рабочей зоной» – там шла разработка месторождения бурого угля. Вторая часть – техническая (для обслуживания забоев и связи со стволами и вывозом угля и породы «на гора»). И третья часть – непонятного назначения (в ней мы и оказались).

Здесь действительно имелась сеть подземелий, которая представляла собой какую-то замкнутую систему. Отдельные хода шли очень далеко. Эта, третья часть, в одном или двух местах стыковалась со второй, технической, откуда были проложены железнодорожные рельсы. Очевидно, в своё время по ним ходили вагонетки. Места стыковки этих частей были выполнены в виде шлюзов. Очевидно, здесь располагалась охрана, и не каждый мог проникнуть из одной части в другую.

Мы с Кириллом рисовали схемы и чертежи, стараясь как можно более точно изобразить то, что удалось исследовать. Я не сомневаюсь теперь, что вся эта система подземелий представляет собой какой-то определённый графический знак (либо технического, либо духовного свойства).

А Руданского больше интересовало, куда ведут дальние подземные ходы и не скрыто ли там чего-нибудь интересного. Скажу сразу, ничего мы не нашли, кроме того, что эти подземелья постепенно из рукотворных превратились в естественные, то есть, природного происхождения. Это уже были карстовые пещеры, представлявшие собой целую сеть замысловатых ходов. Но удивило нас другое: как точно горнорабочие вышли на них, как будто бы знали о существовании таковых. А, может быть, и в самом деле – знали?

Эти карстовые лабиринты требовали дополнительного исследования. В некоторых местах мы даже обнаружили подобие подпорных стенок для удобства передвижения. Но для нас было неясно – устроены они были сто лет тому назад либо ещё раньше. К тому же непонятно, зачем требовалось создавать такие удобства для передвижение? Хватило бы и страховочной верёвки. Это, если речь шла о простой экскурсии сюда ради любопытства или в исследовательских целях.

А что, если данные карстовые полости служили конкретным технологическим целям? Допустим, их можно использовать на тот случай, если вдруг в копях случится обвал, и путь к остальным стволам шахт будет отрезан. Значит, эти карстовые пещеры должны иметь выходы на поверхность? Логично.