Охота на Велеса - Алекс Хелльвальд

— Да. И зовут меня Виктор Евгеньевич. Тебя звать Остапом, а это — Алина, и вы в полном дерьме. Сказал, чтобы сэкономить время…

Мужчина замолчал, достал из кармана простенький мобильник, набрал номер. Мой смартфон залился трелью, я взяла его и ответила на звонок:

— Да.

— Теперь ты убедилась, что это я?

Мужчину хорошо было слышно в трубку, и сомнений не осталось — он писал мне сообщения на телефон, присланный папой.

— Да, — пряча мобильный в карман платья и застегивая тот на молнию, кивнула я.

Посмотрела на Остапа и взяла его за руку. Душу опалил жар, и пустоту внутри заполнило ощущение счастья вперемешку с тревогой и злостью. Дикий коктейль эмоций клокотал и варился в котле моего сознания.

Он здесь, со мной. Не бросил, нашел. Прибью. Упертый баран. Его же могут убить, как не понимает простых истин?

Остап взирал на меня строго и холодно. Ничего, это стресс у него. У меня у самой руки дрожали. Держась за друга детства, не так чувствовала трясучку.

Иномарка тем временем вильнула во двор и остановилась. Мужчина заглушил мотор и повернулся к нам. Его пронзительный взгляд моментально все уловил. Я, скорее, почувствовала это, чем осознала или увидела. Я не читала мысли, но ощущала в мужчине волю и силу, хотя выглядел он слишком уж поджарым. Внутри него здоровье, мощь, напор. Не то что у болезненного Запрудного. Меня тянуло к мужчине, я доверяла ему, пусть и не знала, кто он таков и откуда его знал отец.

Неожиданно пришло видение: мы, сидящие в машине. Я бросила взгляд в окно и заметила собаку. Она стояла, наклонив голову набок, и рассматривала нас.

— Вы нас спасли, спасибо, — начал Остап, а я следовала за своим видением, пусть и слышала слова друга.

Собака побежала к проходу между домами и вышла у проезжей дороги. Ее привлекали машины, но она не двигалась с места, будто замерла. Изображение наводилось на каждое лобовое стекло проезжающего автомобиля.

— Пожалуйста, — ответил Виктор Евгеньевич.

— Нам не опасно тут находиться? — продолжил Остап. — Поедем дальше?

— Здесь не опаснее, чем в любом другом месте. Твоя подруга нам сообщит, если что-то пойдет не так. Она сейчас видит все, что происходит снаружи периметра. Так ведь, Алина Борисовна?

Я промолчала.

— У нас тридцать минут, чтобы поделиться информацией. Для вашей защиты я должен знать все, что произошло с вами с начала прибытия в санаторий.

— С чего бы это? — нахмурился Остап.

Меня тошнило. Едва ли не захлебывалась накатывающей рвотой.

— Отдай ей марлевую повязку, — приказал Виктор Евгеньевич. — Ей лучше станет.

Остап снял рюкзак с плеч, развязал шнурок и достал пакетик с марлевыми повязками, протянул мне. Я забрала весь мешок, достала одну, надела, остальные убрала себе в поклажу. Мне действительно стало легче, пусть я и не перестала жить сразу в двух мирах: в видениях, передаваемых собакой, и присутствовать в машине.

— Лучше? — короткие брови мужчины дернулись.

Весьма скудная мимика. Видимо, потому и эсэмэмски от него такие же, будто робот писал.

— Да. Спасибо.

— Начнем? Время идет, ребята.

Я первая все выложила: про "джинсового" с бригадой и про их предложение, про киллера, попавшего в аварию из-за собственного пса. Про разговор с Запрудным в аэропорту.

— Как он сказал? Борзый?

— "Ну, Борзый, везде вперед батьки".

— Спасибо, — холодно ответил Виктор Евгеньевич.

— А мне добавить нечего, — заявил друг.

— Хорошо, — мужчина взглянул на циферблат наручных часов. — Через три минуты мы с вами выходим из машины. Спускаемся в подвал, там бомбоубежище. До восемнадцати часов нуля минут вы будете находиться там. Далее я привезу вам документы и билеты на поезд до Санкт-Петербурга. Через четыре часа вы прибудете по месту назначения и пойдете в сторону Казанского собора.

Неожиданно картинка, передаваемая собакой, поменялась. Я увидела молодого человека лет тридцати пяти, выходящего из подвального помещения с металлической надстройкой. Он был светловолосый, голубоглазый, со шрамом над губой. Посмотрев на пса, парень улыбнулся, сложил губы трубочкой и выдал резкий звук, протянул руку и произнес:

— Ну, давай, иди сюда. Ко мне. Давай. Не хочешь? Хороший пес, хороший. Иди.

Парень немного наклонился, легонько похлопал себя по бедру и снова протянул руку:

— Иди же. Вот глупый пес.

Собака не двигалась с места. Парень, продолжая улыбаться, выпрямился, достал из кармана подобие пластиковой карты и приложил к металлической вставке в стене, держащейся на четырех болтах. После этого он, не оглядываясь, устремился к проезду.

— Зачем? — пожала плечами я. — Зачем в Питер?

— Позже.

Виктор Евгеньевич первым покинул машину. Теперь я видела его с иного ракурса, набирающим некий код на электронном замке. Он обернулся не к псу, а в сторону машины, мотнул головой. Мы с Остапом, не сговариваясь, вышли на улицу и приблизились к двери, за которой скрылся мужчина.

Спустившись по лестнице в подвал, мы проникли через толстую металлическую дверь внутрь помещения с тусклым светом и запахом сырости. Пересекли несколько комнат. В последнем блоке остановились возле запертой, обитой железом деревянной двери. Рядом с ней находился электрический щиток. Будто факир, Виктор Евгеньевич извлек откуда-то карточку, похожую на ту, что была у светловолосого парня, и приложил к металлическому квадрату, прикрученному к стене под выключателями.

— Побудьте здесь, — бросил мужчина и скользнул за дверь.

Я поймала взор Оськи и жестом спросила, как он. На друга детства было страшно смотреть: он играл желваками и глядел на меня свысока.

— Можете заходить, — просунулся в дверной проем Виктор Евгеньевич.

Я вступила первой, Остап за мной. Наш проводник захлопнул дверь и жестом указал, чтобы проходили прямо.

Помещение оказалось похожим на благоустроенную гостиницу, только вместо стойки администратора громоздился стол со множеством мониторов на нем. На каждом отражалось по хорошо обставленной комнате. На двух, висящих на стене под тупым углом друг к другу и напоминающих собой раскрытую книгу, отображалось все, что происходило на улице.

— Идите прямо по коридору до конца. Быстрее.

Мы выполнили приказ.

— Стойте здесь, — крикнул мужчина.

Остап пожал плечами, а я тяжело вздохнула. Неожиданно послышался щелчок, и в углу в полу появился люк, узкий, но протиснуться в него можно.

— Спускайтесь.

— Не-а, — покачал головой Остап. — С чего бы это?

— С того, что через пять минут я должен заняться своими прямыми обязанностями, а через сорок минут сюда вернется постовой и будет дежурить до восемнадцати ноль-ноль. Потом прибудет другой специалист, и после него на пост заступит следующий.