Охота на Велеса - Алекс Хелльвальд

Аэроэкспресс домчал меня до Белорусского вокзала за тридцать пять минут. Спустился в метро, а там — по кольцевой, через Курскую доехал до Электрозаводской. Здесь у меня на примете была недорогая гостиница, где можно подремать с дороги. Не вламываться же к Алинке немытым, в шесть часов утра. Она тоже долго летела накануне.

Перед сном я еще раз достал телефон и открыл папку с картой памяти, доставшейся мне в супермаркете от блеклого мужчины с въедливым взглядом, открыл единственную видеозапись, хранящуюся на ней.

Праздник в латвийском кафе. У Алинки волосы уложены в красивую гладкую прическу, улыбка до ушей, хоть завязки пришивай. Болтовня, какая обычно сопровождает застолья.

Выключил телефон, повернулся на бок, зажмурился. Вымотался, но сон не шел. Я пытался сам себе ответить на единственный вопрос: зачем через меня передали карту памяти для Алины? Мы могли расстаться еще в санатории, кафе, Владивостоке. Почему кто-то решил, что я последую за подругой? Пусть даже так, но разговор, состоявшийся между отцом и мной, противоречил получению карты.

Трындец.

Немного подремав, я принял душ и позавтракал в кафе гостиницы. В десятом часу утра я бодро шагал уже в районе Курского вокзала. Где-то здесь располагалась новая квартира моей любимой. Навигатор нового смартфона руководил моим маршрутом.

Телефон Алины не отвечал, вернее сказать, я не мог дозвониться — происходила постоянная переадресация на других абонентов. С кем я только в то утро не разговаривал — со всем миром, наверное.

Скоро, милая, мы с тобой встретимся.

Вот уже и знаменитый Атриум показался. Как прилежный турист я таращился на сочетание стекла и бетона, на необычную планировку здания. Люди в этот час уже суетливо сновали. Я пошел дальше по Земляному валу. Кто-то несся по улицам, торопясь по своим делам. Кто-то входил в кафе, расположенное внизу, неподалеку.

Не может быть. Это же Алька.

Я рванул по подземному пешеходному переходу, боясь упустить подругу из виду. Она точно входила в кафе на противоположной стороне.

Я вошла в кафе и взглядом отыскала столик, за которым сидел знакомый отца. Он помахал мне рукой и… вдруг рухнул лицом в тарелку, по которой тут же растеклась черно-бордовая густая жижа…

Кровь? Откуда кровь?

Во рту появился металлический привкус, вязкая слюна заполнила рот. Резкие запахи обрушились на меня стеной: кофе, ваниль, печеные булки, кровь, пот, духи. Накатила тошнота.

Кто-то взвизгнул, а потом скрипнули стулья. Крик о помощи резанул по моим перепонкам. Дух металла сочился сквозь тонкое отверстие в витражном стекле. Я сделала шаг назад.

Снаружи, на улице, что-то сильно грохнуло. Стекла закусочной задрожали, но выстояли. За окном занялось зарево пожара.

— Полицию.

— А-а-а-а.

— Все на улицу.

Крики оглушали меня, как и тошнотворная вонь огня. Это только кажется, что пламя не пахнет, очень даже смердит. Всем тем, что съедает, что его подпитывает, тем и несет от него.

— Бежим, Линка. Чего стоишь? — шикнул на меня Остап и дернул за руку, утаскивая в сторону барной стойки.

— Оська? — хрипло прошептала я. — Ты как тут оказался?

— Бежим.

Оська толкнул меня за барную стойку и последовал за мной, когда раздался странный щелчок — окно разлетелось от взрыва.

Чашки на стеллажах, подвешенные за ручки на крюки, зазвенели, рюмки попадали, разбились.

Я отползла к стене, обхватила колени руками.

— Давай. Давай. Поднимайся.

Остап тянул меня в дверной проем, надавливая на мой затылок рукой, заставляя наклониться:

— Пригнись. Вот так. Быстрее.

Ноги были ватные, но я следовала за другом, скользя вдоль стен коридора. В какой-то момент Остап выпрямился и дернул меня на себя. Мы побежали.

Все происходило, будто в замедленной съемке: дым, гарь, голубые стены, покрашенные масляной краской, стрелки табло аварийного выхода.

— Нам сюда, — крикнул Оська.

Он толкнул металлическую дверь. Яркий свет больно ударил по глазам, я сделала шаг, запнулась обо что-то и упала. Мои уши уловили тонкий писк.

Пуля. Это пуля.

Крик Остапа:

— Назад. Назад.

Неожиданно во внутренний двор влетела иномарка. Она встала поперек, напротив выхода. Раздался треск бьющегося стекла, а в машине открылась дверца, оттуда вывалился мужчина и бросился ко мне. Нас разделяли несколько шагов.

— Внутрь, — заорал он.

Я подняла голову, осмотрелась. Рядом лежали три девушки и один парень. У всех глаза открыты. У девушки, что ближе ко мне, странно вывернута рука.

— Алина, назад, — кричал Остап.

Мужчина из иномарки подбежал ко мне, схватил за предплечье и дернул на себя. Я встала. Пуля вколотилась в металлический корпус машины с пронзительным звоном, потом еще одна.

— Пригнись, — командовал незнакомец. — Внутрь.

Мы вбежали в задымленный коридор. Снаружи слышались выстрелы. Остап схватил меня за руку, потянул за собой, открывая все двери подряд.

— Сюда, — настиг нас приказ мужчины. — Поворачивай.

— Там дыма много, — возразил Оська.

— Сюда.

В кухне оказалось большое окно. Оно смотрело на улицу, на которой полыхал автомобиль. Дым застилал глаза. Дышать стало нечем. Остап рванул на себя фрамугу и влез на подоконник, я последовала за ним.

— Слева машина. Синяя иномарка, — сообщил мужчина. — Вылезаем и прижимаемся к стене. Здесь эркер до земли, никто за ним не увидит нас. Пошли.

Остап спрыгнул и поймал меня. Мы прижались к стене дома. Мужчина соскочил и, мотнув головой в нужном направлении, пошел. Мы поторопились за ним.

Как просто: мне говорили, что делать — я выполняла. Остап шел рядом. Взор стеклянный, откашливался — наглотался дыма.

Раздался звук, мигнули фары автомобиля. Мужчина бросился к нему, распахнул дверь со стороны воительского сиденья и нырнул внутрь. Мы заняли задние места. Рюкзак больно врезался мне в спину. Пришлось терпеть.

Иномарка резво сорвалась с места и въехала во двор. Он оказался сквозным. Втолкнувшись в общий поток на проезжей части, в спокойном режиме проехали минут пять.

Я наблюдала за незнакомцем. Он стянул белые тонкие резиновые перчатки и бросил их на сидение рядом. Мужчина, как мне показалось, среднего роста, на вид ему около пятидесяти пяти. Серые глаза, мрачное выражение лица, пегие короткие волосы, небольшая лысина, тонкий нос. На нем черный свитер и серые брюки.

— Как вы здесь оказались? — начал Остап, ужасно кашляя. — Вы тот, из супермаркета.