Контрольное вторжение - Михаил Медведев

— Население вашего мира неспособно сделать правильный выбор. Мы пришли спасти вас, — ласково щебетал сержант. — Ваш разум отравлен. Лично вы, наверное, неплохой человек, потому что не причинили никакого зла своим соотечественникам. Вы не сделали и нам ничего плохого, но, судя по показаниям приборов, вы категорически отвергаете идею присоединения к победителям. Данный факт для меня совершенно непонятен. — Он скорбно скрестил свои удивительно маленькие и пухлые лапки на груди. — Крепость, которую вы продолжаете защищать, пала или падет в ближайшие часы. Нет смысла сопротивляться. Никто не оценит ваш подвиг. Вы должны признать нового сюзерена или погибнуть. Если вы выберете смерть, то это не станет следствием вашей доблести. Вы проявите себя как очень глупый человек, не желающий принять изменившиеся правила игры.

Я почему-то опять тянул с последней самоубийственной атакой. Вроде и руки свободны и рукоять резака отчетливо чувствуется запястьем, но я по-прежнему убеждал себя, что должен дождаться самого-самого подходящего момента для того, чтобы ударить наверняка.

— Вы не хотите слушать меня, но у нас имеется надежный способ быстро добиться понимания, — пообещал Эш.

Помощник сержанта неожиданно обхватил меня за плечи и швырнул на пол. Затылок пронзила ослепляющая боль от удара чем-то твердым. Перед глазами поплыли круги. Второй удар пришелся по уху и частично по зубам. Рот наполнился соленой кровью. Что-то в этом роде я и ждал с того самого момента, когда понял, что попал в плен. Дикари не могут иначе. После третьего удара я отключился. Сознание вернулось ко мне почти сразу, но не целиком, а как-то ступенчато, рывками.

Вначале я увидел амбала. Глаза б мои на него не смотрели! Потом в поле зрения проявился шприц, который он выдергивал из моего бедра. До чего же отсталая у них медицина. Шприц выглядел в точности, как в старых еще плоских фильмах: стеклянная трубка с рисками и металлический поршень. Спустя секунду я различил кровожадную ухмылку Эша и только после этого начал понимать слова.

— Больно?

— Зачем же по голове-то бить? — Я с трудом поднялся с пола и тяжело опустился на табурет.

— Больно, — с сочувствием кивнул Эш, в руках он вертел мой лазерный резак. — Это только начало. Из-за своей тупости вы еще не догадались, что сегодня у вас великий день. Вы всю жизнь были рабом, и только сейчас у вас появился шанс стать свободным человеком, полноценным членом демократического общества. Наш мир милостив и терпим к людям, имеющим мнение, отличное от привычного для нас. Общечеловеческие ценности заставляют нас быть гуманными, даже тогда, когда нам не очень хочется быть гуманными.

Когда он сказал эту фразу, у меня возникло ощущение, что передо мной сидит робот. Причем робот довольно примитивной конструкции с усеченной логикой и собранный на самых медленных процессорах.

Эш сделал величественный жест левой рукой, и на столе перед ним появилось стереоизображение старенького компьютерного монитора.

— Это детектор лжи, — пояснил он.

Я едва не расхохотался. Сдержаться стоило некоторого усилия, но лицо у меня заметно перекривилось. Эш посмотрел на меня с такой брезгливостью, будто я в его присутствии сожрал собственные испражнения.

— Это идеальная, никогда не ошибающаяся модель фирмы «Эпл». Я повторяю, — отчеканил сержант, лицо которого слегка одеревенело от осознания собственной значимости, — у вас есть шанс пойти на сотрудничество с нами и стать полноценным членом нового свободного общества. У вас есть шанс занять высокое положение и под нашим руководством повести ваших заблудших соотечественников к свободе. Вы согласны? Да или нет?

На прямой вопрос следует отвечать прямо и честно.

— Нет, спасибо, — я помотал головой. — Прикипел душой к родной тирании.

— Как хотите. — Эш пожал плечами с таким видом, будто другого ответа от меня и не ждал. — Подождем, пока подействует инъекция.

— Что вы мне вкололи?

— Эликсир. Эликсир любви. Любовь — страшное оружие, которым можно победить любое зло. Вы сейчас все сами поймете. — Эш приблизил запястье к глазам и очень долго смотрел на наручные часы, будто не совсем понимал, что означают цифры на светящемся экранчике.

«А может, убить его?» — подумал я с неожиданной нежностью и окинул дознавателя оценивающим взглядом. Мне представилось, как я слегка сдвинусь влево, выброшу перед собой правую руку. Вот мой указательный палец со сладострастным всхлипом входит в глазницу сержанта. Кровь брызжет во все стороны, по щеке стекает глаз. Эш верещит от боли, а я с хохотом верчу пальцем внутри его головы, ломая тонкие косточки и пытаясь добраться до мозга.

Сержант удивленно приподнял бровь. Я облизал пересохшие губы. Эш отскочил к стенке, и тяжелая ладонь его помощника легла мне на плечо. Похоже, что хваленый эликсир подействовал как-то не так. Может быть, название «эликсир любви» не совсем точно характеризует действие этого препарата? Эш еще раз посмотрел на часы и тихо спросил:

— Вы готовы?

— Смотря к чему, — процедил я сквозь зубы.

— Вы ничего не чувствуете? — Эш озабоченно потер переносицу.

— В смысле? Что я должен почувствовать? — Я почти пожалел своего врага, уж очень несчастным он сейчас выглядел.

Жалость к врагу? Странно. С чего бы это? Может, эликсир все-таки работает?

— Вы ничего не чувствуете по отношению ко мне? — Сержант тяжело задышал, его лицо стало красным, а глаза слегка вылезли из орбит.

— Не понимаю вопроса.

— Элизабет. — Сержант с хрустом щелкнул пальцами.

Буквально через секунду за моей спиной лязгнул дверной фиксатор. Красивым женским именем Элизабет обозначалась заплывшая жиром бочкообразная особь. Мой мозг отказывался причислять ее к земным приматам. Это ходячее недоразумение больше смахивало на сухопутного моллюска с другой планеты, чем на человека. Рядом с ее чудовищной полнотой сержант казался худеньким голодающим подростком.

— Вы удивительно скоро явились, моя быстроногая мисс, — восхитился Эш.

— Я была в соседнем кабинете, — ответила она по-итальянски, — Помогала Смиту. У него были трудности.

— Полагаю, что и вы столкнулись с чем-то похожим.

Элизабет подошла к столу Эша. Я скользнул взглядом по ее надутым щекам, по редким нездоровым волосам, туго стянутым в пучок на затылке, по многоэтажному складчатому подбородку, лоснящемуся от жира, проступающего сквозь большие поры. Если бы ученые умели превращать животных в людей, то приблизительно так выглядела бы очеловеченная свинья.

— Проблемы с эликсиром любви? — проницательно спросила Элизабет, буравя меня крошечными глазками.

— Угу, — мрачно кивнул Эш и добавил тоже на итальянском: — Не знаю, что делать.

— Не волнуйся, — отмахнулась толстуха. — Все достаточно просто. У них нет понятия об однополой любви. Ты его не возбуждаешь.

— Ерунда. Гомосексуальность — врожденное природное свойство каждого нормального человека.