Свадьба на выбор, или Женихи в ассортименте - Маша Царева

– Но вы же не хотите сказать, что это будет изнасилование? Я имею в виду, это аллегория, так? – с надеждой спросила Яся. С каждой минутой Падре Диего казался ей все менее вменяемым.

Он подбежал к чайному столику, но только за тем, чтобы изо всех сил грохнуть по нему кулаком. Столик перевернулся, и остатки кокаина оказались на полу. Когда до «Падре» дошло, что он натворил, он бросился на колени и, согнувшись в три погибели, принялся пальцем собирать остатки порошка с грязных досок и втирать его себе в десны. При этом он что-то тихо бормотал себе под нос. Со стороны могло показаться, что коленопреклоненный Падре Диего молится.

Только когда ритуал был завершен, он поднял на Ярославу абсолютно безумные темные глаза:

– За аллегориями – к Альмодавару! А я – реалист. О, это будет лучший танец из всех, что я когда-либо ставил. На тебе будет юбка из соломы и сотня амулетов на обнаженной груди.

– Постойте, – перебила Ярослава, – уже не то. Это же свадьба, и я буду в белом платье.

– Да? – разочарованно причмокнул он. – Слушайте, а что, если вы поженитесь в туземных костюмах?

Почувствовав, что Ярослава с минуты на минуту выйдет из себя и навсегда покинет студию ненормального режиссера, Максим положил руку ей на плечо.

– Успокойся. Падре Диего – творческая личность. Увлекающаяся. Совсем не обязательно воплощать в жизнь все его задумки целиком.

Ярослава пожала плечами. Что она здесь вообще делает? Зачем? Неужели она терпит съехавшего с катушек кокаиниста и сексуально озабоченную пенсионерку с пионерскими замашками Фаину только из-за любви вот к этому синеглазому мужчине, который, когда смотрит на нее, все время улыбается уголками губ?

Стервозная Роза Яковлевна сейчас казалась ей сущим ангелом. Да, характер у нее не ахти, но по крайней мере она не употребляет наркотиков.

Неужели ради любви к нему она способна делать вид, что ее все устраивает – и бешеные пляски в свадебном платье вокруг костров, и идиотские традиции стран, в которых она никогда не была? Неужели не проще отвести его в сторонку и, глядя в глаза, во всем признаться? А потом поймать такси и без предупреждения приехать к Полонскому в офис. Она бы свернулась калачиком на кожаном диване в приемной, а красивая секретарша приносила бы ей кофе с «Бейлиз» и датское печенье. Надо быть взрослой. Надо только набраться смелости и все сказать.

Но… Как только она начинала об этом думать, некое неприятное чувство принималось по-ишачьи брыкаться в области ее солнечного сплетения. Появлялось ощущение, будто бы она делает что-то не то, будто бы она собирается совершить самую большую в жизни ошибку. Это чувство возникало в присутствии и Андрейчика и Полонского. Она понимала, что рано или поздно все равно придется сделать выбор, что закон не позволит ей сочетаться браком с обоими, но… Яся упрямо продолжала надеяться, что все разрешится само собою. Что кто-то из них заметит червоточинку и бросит ее. Все равно, кто это будет. Она бы с благодарностью приняла такое решение. Так было бы легче.

– На сцене будут костры, – распрямившись, бормотал Падре Диего, – невеста будет метаться, освещенная пламенем, под звуки африканских барабанов! Трам-пам-пам, бух! Па-ба-ба-бам! – раздухарившись, закричал он.

Следующие пятнадцать минут Падре Диего пытался изобразить барабанную дробь: тощими руками он молотил по разным поверхностям – подоконникам, стенам, полу.

Максим и Яся удивленно за ним наблюдали – в тот момент он, как никогда, походил на запертого в замкнутом пространстве буйнопомешанного.

– Танец страсти, слияние двух лун! – орал он. – Смелый воин из племени мумбу-гнумбу ловит девушку, и та выгибается от страсти в его руках! Это танец женственности, танец податливости. Ярослава! Я это вижу. Ты будешь звездой. Дженнифер Лопес будет нервно курить в сортире! Как поступит самая красивая девушка деревни, когда смелый воин захочет взять ее силой? Она будет стонать от желания, бороться с внутренней темной стороной!

– Э-э-э… Не знаю, как насчет деревенской девушки, но лично я, наверное, засветила бы ему коленом в пах, – заметила Яся.

Падре Диего остановился посреди комнаты и открыл рот. Его взгляд на минуту остекленел. Он выглядел, как человек, внимательно прислушивающийся к чему-то, чего не замечают остальные.

– Гениально!!! – неожиданно завопил он, да так громко, что Максим Андрейчик отшатнулся, а Яся испуганно вжалась в стену. – Это же просто гениально! Это будет финальный аккорд. Зрители будут от вас без ума! Сейчас ведь все любят черный юмор.

– Что это значит – черный юмор? – забеспокоился Максим. – Что это значит – коленом в пах?

– Не волнуйся, – похлопал его по плечу Падре Диего, – мы наденем на тебя специальный кованый набалдашник. Будешь как мальтийский рыцарь. Мой знакомый художник изготовит его по моему эскизу. Вот это будет по-настоящему круто!

– Нет, но это невозможно, – смутился Андрейчик, – это как-то… глупо.

– Значит, свадьба в тропических костюмах, поцелуй вниз головой и изнасилование африканской девушки – это умно, – вмешалась Ярослава, – а набалдашник на причинное место – глупо, да?

Максим растерянно заморгал.

– При проведении этой свадьбы ни один кролик не пострадает, – вставил Падре Диего, – набалдашник надежно защитит тебя от удара.

– А мне эта идея нравится, – горячо поддержала его Ярослава, главным образом для того, чтобы позлить запаниковавшего Андрейчика.

– Вот именно! Вот именно! – обрадованно затараторил Падре Диего. – Ты резко согнешь колено! О, какой красивый феминистский жест. В складках платья, как раз на колене, мы запрячем металлическую пластину. И когда ты его ударишь, раздастся ужасный звук! Удар гонга! Бо-о-ом!

Андрейчик подпрыгнул и машинально скрестил руки внизу живота. А Ярослава захлопала в ладоши.

– Бо-о-ом! – повторил Падре Диего, входя в раж. – А я буду стоять за сценой и подсказывать. Раз-два-три, раз-два-три, оп-па! И на слове оп-па Ярослава сгибает колено… э-э-э… В нужном направлении.

После этого Максим потух, приуныл и как-то резко засобирался уходить. Когда Падре Диего и активно подыгрывающая ему Ярослава принялись выспрашивать, в чем дело, он то ссылался на жуткую мигрень, то на предстоящую тренировку по скалолазанию. В общем, безбожно путался в показаниях. Ярослава могла, конечно, умилиться и отпустить его на все четыре стороны. Но ею руководила взыгравшая жажда мести. Столько месяцев он издевался над ней, заставляя делать противоестественные для нее вещи. Он же знал, что она неспортивный человек, что она боится и высоты и скорости.

Поэтому Яся все же уговорила его остаться на репетицию. Первая часть которой показалась забавной им обоим. Под звуки тропических барабанов Максим гонялся за Ясей по студии, а Падре Диего выкрикивал: «Раз-два-три, раз-два-три!», чтобы они попадали в ритм. Ну а потом, на финальных аккордах, Максим поднимал ее над головой, переворачивал, опускал на землю и после того, как