50 оттенков ксерокса - Елена Кармальская

— Тебе что, правда не понравилось?

— Как-то не очень у меня чтение пошло, не моё это совсем... — пытаюсь отмазаться, но все безрезультатно.

— Тяжёлый случай... — хватаясь руками за голову, картинно стонет Дашка.

— Точно, дурацкий роман...

— Ты — тяжёлый случай! Этот роман — твой шанс! Там ведь всё по пунктам расписано, можно сказать — это инструкция, как вести себя, если в твоей жизни вдруг появился свободный симпатичный миллионер! Заметь, Чугунок, редко кому такая удача приваливает! А тебе привалила, и ты даже не хочешь за свое счастье бороться!

— Как не хочу, очень хочу, — пытаюсь оправдаться, но не выдерживаю. — Даш, ты можешь на меня обижаться, но книжка твоя — я её только из уважения к тебе мучаю... И эротика там... Прости, но это не эротика, а... ксерокс какой-то! Все сцены одинаковы! Кусаю губу, стону, — блин, вот слово-то выдумали, трахает, говорит: «Кончай!», разлетаюсь на тысячу осколков! И герои – как на ксероксе размноженные: одинаково говорят, одинаковая мимика, одна извилина на всех и та прямая и находится в штанах у главного героя...

— Много ты в эротике понимаешь, это тебе не ваниль какая-нибудь, а БДСМ, – последнее слово Дашка произносит почти благоговейно и тут же бросает мне вызов, обращаясь к сверкающей зубами Анастэйше, которая принесла мой заказ. — А вот вы скажите, девушка, вы "Порочный роман" читали?

— Конечно, — отвечает официантка немного смущённо.

— И как вам? — продолжает допрос Дашка.

— Понравилось, — понижая голос, отвечает Анастэйша. — Чудная книга! После нее я себя такой женственной почувствовала. Даже муж заметил, — она заговорщицки прижимает палец к губам и её щеки покрывает легкий румянец. — Мы столько нового для себя открыли... Я теперь по его команде разлетаюсь на тысячу осколков, это так приятно...

— Вот видишь — какая это книга! — Дашка победоносно кивает мне. — И так о ней отзываются практически все нормальные люди.

— Выходит я ненормальная, — пожимаю плечами.

— Ох, Чугунок-Чугунок... Ты дочитай сначала все три части, поймёшь...

Но тут возле столика появляется радостная Катька, плюхается на свободный стул а ещё на один — пристраивает очередные пакеты.

— Что вы за зелёную бурду тут пьёте? Ладно ты, Даш, а Настюху не сбивай с пути истинного! — Катька грозно машет пальцем и заказывает себе латте и брауни с шариком мороженого, во вкуснейших потёках карамельного соуса.

— Ладно, ты-то ешь, — великодушно разрешает Дашка, — всё равно не в коня корм, да и за миллионера мы замуж не тебя выдаём!

Я издаю стон:

— Ты меня уже и замуж сбагрить хочешь? А сама-то?

— А сама... — Дашка загадочно умолкает, словно чего-то ожидая. Мы с Катькой переглядываемся. Она держит паузу, затем, картинно вздохнув, опирается подбородком на руку. Затем до нас, непонятливых, всё-таки доходит.

У неё на пальце блестит кольцо с крупным брюликом.

— Виталик подарил? — осторожно подбирая слова, выдыхаю я.

— Я помолвлена, девочки! — радостно вопит Дашка, демонстрируя кольцо.

У нас с Катькой вытягиваются лица.

— Так быстро? — вытаращиваюсь я, пытаясь вспомнить, сколько же они встречаются.

— Ты беременна? — выдаёт со свойственной ей прямотой Катька.

— Ну-у, — надувает губы Дашка. — Подруги, называется! Нет, конечно, он просто очень-очень меня любит...

Она радостно показывает нам фотку очередного роскошного дизайнерского букета. Белые лилии, розовые каллы, орхидеи и какие-то экзотические зелёные листья...

— Поздравляю, — всё ещё несколько заторможенно говорю я. — А вы же... два месяца встречаетесь?

— Три... сегодня как раз три, — уточняет Дашка. — Как романтично! И ещё сказал, что хочет от меня детей...

Она пускается в подробности предложения руки и сердца, а я чувствую себя странно. Мне бы радоваться, наверное, за подругу, вон как сияет, но на душе кошки... или хрюшки скребут. Детей? Да уж, чтоб Дашка оставила свой любимый фитнес хотя бы на год-другой? Она никогда не пищала от восторга при виде малышей, и вдруг такое стремление... Мы с Катькой переглядываемся, и Дашкина улыбка тает:

— Вы что... не рады, девочки?

— Мы его даже не видели, — авторитетно говорит Катька, дожёвывая брауни. — Надо же сначала заценить, кому попало мы тебя не отдадим, так и знай!

Я киваю, а Дашка снова расцветает и принимается трещать.

— Когда свадьба-то? — интересуется Катька.

— В конце августа, — Дашка машет рукой. По её виду кажется, что она готова уже через неделю. — В ЗАГСах все выходные заняты, а ведь надо ещё всё приготовить, платье выбрать, место арендовать... Я хочу, чтоб всё было по высшему разряду... Свадьба бывает один раз в жизни! А ты, Настюха, свидетельницей будешь. Глядишь, и букет поймаешь...

Мы поднимаем по бокалу фреша — кафешка безалкогольная, затем Дашка начинает собираться.

— Давай подвезу, — говорит Катька.

Когда мы высаживаем подругу возле её дома, я пересаживаюсь на переднее сиденье.

— Что, она и тебе этот мега-бестселлер подсунула? — интересуется Катька.

— Тебе тоже? — почему-то не удивляюсь я.

— Ага, — Катька наклоняется ко мне и хитро прищурившись, выпаливает, — можешь не читать, они там поженятся!

— Ну, блин, — я разочарованно кривлюсь. Не то чтобы я ожидала от этого "шедевра" нестандартных поворотов сюжета, но, кажется, это уже слишком... Я не очень люблю вообще романы, которые заканчиваются свадьбой. Как будто после свадьбы жизнь обрывается, и не происходит больше ничего...

— Поехали в "Мак", я голодная, как слон, — предлагает Катька. — А то в той забегаловке разве поешь нормально...

— Поехали, — обречённо и радостно одновременно киваю я. Меня слегка мучает совесть, но я убеждаю себя, что главное — это движение, а я уже послезавтра на фитнес пойду опять... Ох, чёртов фитнес, как всё болииит....

Эдик

— Как тебе новая работа?

— Спасибо, хорошо. Интересная.

— А что представляет собой новый босс?

— Ну, нормальный.

Э.Л. Джеймс «На 50 оттенков темнее».

Работа в "50 оттенках" увлекла меня так, что я и не заметил, как наступили выходные. Никогда я не работал с таким рвением и никогда не уходил с работы с таким нежеланием. Во-первых, я мог видеть Настю, быть с ней рядом! Во-вторых, именно там у меня появилось ощущение, что я занимаюсь настоящим делом. С коллегами я ещё толком не подружился почти безвылазно сидя за рабочим столом, потому что всякой срочной документации накопилось ого-го сколько, хотя что-то мне подсказывало, что мы вполне найдём общий язык. Когда я заходил к ним, в моём присутствии разговоры не смолкали: меня не считали стукачом, который всё может донести начальнице. Да и Настю тут никто не боялся, но при этом вроде бы уважали.