Прививка для маньяка - Алексей Макеев

На кого работала «Любочка»? Судя по тому, как упорно она старалась убить Звоницкого, на серьезного заказчика. «Тутышкина» не была профессиональным убийцей — иначе Глеб не потягивал бы сейчас ароматный кофе с корицей. Видимо, женщину подослали к Глебу потому, что сам заказчик не мог подойти близко. Что ему мешало? Нелегальное положение? Экзотическая внешность?

Все это указывало на одного-единственного человека — таинственного Малика. Но зачем, зачем международному террористу убивать ветеринара, с которым он даже незнаком?! Видимо, все-таки знаком? Может быть, Глеб Аркадьевич видел этого человека, просто пока не отдавал себе в этом отчета? Стоит ему задуматься, кое-что вспомнить, сложить два и два — и он окажется едва ли не единственным в мире, кто знает Малика в лицо?

Или причина в другом? Может быть, все дело в Кире Костомаровой и ее маленьком сыне? Молодая женщина была совершенно беззащитна, и тут возле нее начинает тереться двухметровый мужик с исполосованной шрамами физиономией? Что должен был подумать Малик? Что Глеб — специально приставленный к Кире агент? Или что он ее новое увлечение? В любом случае Звоницкий мешал террористу, который совсем близко подобрался к семье Костомаровых, и его решили устранить.

Теперь Валерий Арапов в тюрьме, и Кира осталась одна. Майор Кононенко не знал, где скрываются молодая женщина и ее ребенок. Кира решилась на побег от отчаяния. Измученная страхом, не понимающая, кому верить, не зная, можно ли полагаться на слова бывшего мужа или это бред больного человека, она поступила единственно возможным образом — спряталась. И теперь ни полиция, ни ФСБ, ни международный террорист Малик не могут ее найти. Она переиграла всех! А Глеб-то считал ее недалекой дурочкой…

Сегодня у Звоницкого было два важных дела. Он собирался навестить в больнице обеих пострадавших девушек. Глеб Аркадьевич повязал галстук, что делал крайне редко, сел в свой «Паджеро» и отправился в магазин. Купил фруктов, два шикарных букета и задумался, с кого лучше начать. Поколебавшись немного, малодушно решил навестить вначале Яну Казимирову.

Дело в том, что Глеб чувствовал себя виноватым перед Верой Войнаровской. Мало того что он втянул девушку в опасное предприятие, так еще и не смог защитить ее от спятившего Арапова. И то, что он был оглушен, связан и находился под прицелом пистолета, ничуть его не оправдывало. Вера единственная из заложников оказала сопротивление Арапову. А что сделал Звоницкий? Выжил?

В общем, Глебу было стыдно смотреть Вере в глаза, поэтому он выбрал для начала более приятный визит. Вот с Яной все было в полном порядке! Нашел Звоницкий место, где ее прячет похититель? Нашел. Освободил девушку из рук злодея? Само собой. (Вообще-то освободил заложников спецназ, но если бы не Глеб, ничего бы не было, верно?)

Казимирова лежала в терапевтическом отделении, в отдельной палате. Звоницкий сначала поговорил с лечащим врачом, и тот сообщил, что состояние пациентки средней тяжести. У девушки пневмония и высокая температура. Арапов несколько дней держал Яну в холодном подвале. Но лечение начато вовремя, и она обязательно поправится.

Когда Глеб с букетом наперевес вошел в палату, Яна лежала под капельницей. Возле кровати на стуле сидел отец девушки. При виде посетителя он поднялся и смерил его недобрым взглядом:

— А-а, пожаловали все-таки!

Яна приоткрыла мутные глаза и улыбнулась:

— Глеб Арка-а-адьевич, миленький! Это в самом деле вы?

— Это и в самом деле я. Как вы себя чувствуете, Яна?

— Честно? — сморщила нос ассистентка. — Как килька в томатном соусе. Вокруг все в таком розовом тумане… Или я одна его вижу?

Насколько Глеб знал свою помощницу, Яна просто шутила. Но отец девушки не на шутку перепугался:

— Я сейчас врача позову!

— Пап, не надо, со мной все хорошо, — поморщилась больная.

— Посмотрите, что вы сделали с моей дочерью! — набросился на Глеба разъяренный отец. Звоницкий почувствовал себя восьмиклассником, который повез подружку покататься на мопеде и нечаянно опрокинул в кювет.

— Я сделал?! — возмутился он.

— Это случилось по вашей вине! — нахмурился бывший военный.

— Папа, это случилось по моей вине! — слабым голосом проговорила Яна. — Если бы я не потащилась за Кирой, ничего бы не произошло. Но мне приспичило поиграть в сыщика… и вот вам результат.

— Яна, расскажите, что с вами было, — попросил Глеб, кладя букет на одеяло. Девушка принялась перебирать цветы с улыбкой безумной Офелии на бледных губах. Но речь ее звучала вполне здраво:

— Я увидела Киру в торговом центре. Она как-то странно себя вела… Все время оглядывалась, пряталась за колонной, как шпионка. Как раз тогда я позвонила вам. А потом вышла вслед за ней на стоянку, и там… там меня схватил этот ужасный человек. Нажал какую-то точку на шее, и дальше… Ничего не помню.

— Это был Валерий Арапов?

— Да, он. Я очнулась уже в подвале — он каким-то образом притащил меня туда. Я долго не могла понять, кто он такой и что ему от меня надо. Иногда он куда-то уходил, я пыталась выбраться или позвать на помощь, но там такие толстые стены, в этом подвале…

— Яна, он вас… бил? — с трудом выговорил Звоницкий, чувствуя, как комок застрял в горле.

— Если вы интересуетесь, изнасиловал он меня или нет, то нет! — радостно сообщила девушка. — И не ударил ни разу. Только запугал очень. У него был нож… И он угрожал, что изуродует меня, если я не стану делать то, что он приказывал.

— Значит, вы звонили мне с ножом у горла?

— Да, несла такой бред… Думала, вы сразу поймете — на меня ведь это не похоже. Он следил за вами, представляете?

— Яна, вы очень ловко вставили в разговор намек на Зайчика! Это было гениально!

— Ага, долго думала, как подать сигнал, и наконец сообразила — вспомнила нашу игру. Честно сказать, шеф, я думала, что никогда не выберусь из этого подвала, — всхлипнула девушка. — Спасибо, что нашли меня.

— Ну-ну, успокойтесь, все уже позади. — Глеб погладил помощницу по руке.

— Выздоравливайте, Яна! Надеюсь, вы скоро вернетесь на работу. Без вас в клинике, честно сказать, все пошло кувырком…

— На вашем месте я бы не стал на это надеяться, — оборвал разговор Казимиров. — Хватит, моя дочь устала! Яна выросла самостоятельной, я даже гордился тем, какая независимая у меня дочка… Но теперь хватит! Как только ты поправишься, Яна, мы немедленно уедем. Я больше не оставлю тебя одну. Ты будешь жить со мной, а работу мы тебе найдем.

Казимирова не стала спорить, только закрыла глаза и глубоко вздохнула. Только тут Звоницкий сообразил, насколько тяжело состояние девушки. Яна Казимирова, которую он знал, никогда бы не смолчала, принялась бы спорить и сражаться за свою независимость…

Он положил пакет с фруктами на столик, кивнул на прощание отцу Яны и вышел, стараясь не шуметь. Что ж, оставалось ждать, когда Яна поправится. Если девушка решит уехать с отцом, Глеб не будет ее винить. После того что бедняжка пережила, неудивительно, если ей захочется под родительское крыло…