Меценат - Михаил Бондаренко

О любви к Кинфии Проперций уже почти не вспоминает; единственное исключение — три элегии четвертой книги, самая прекрасная из которых — седьмая. В 20 или 19 году Кинфия внезапно умерла, и поэт счел своим долгом посвятить ее кончине элегию, в которой описывает, как глубокой ночью к нему явился призрак бывшей возлюбленной. Кинфия стала укорять Проперция за то, что он забыл ее, не подготовил погребальный обряд, просит сжечь все стихи, посвященные ей, и под конец мрачно предрекает: «Ты отдавайся другим: я скоро тобой завладею, / Будешь со мной, твой костяк кости обнимут мои»[507]. И действительно, эти жуткие слова оказались пророческими — в 15 году поэт преждевременно покинул сей мир.

На протяжении своей короткой жизни Проперций страстно говорил о любви и ненависти, радости и грусти, жизни и смерти. И после своей кончины он продолжал пользоваться большой популярностью в римском обществе. Об этом свидетельствуют как настенные надписи в Помпеях, содержащие отрывки из его элегий, так и то влияние, которое он оказал не только на юного Овидия[508], но и на всех последующих римских поэтов.

Одним из старейших членов кружка Мецената являлся Луций Барий Руф (умер около 14 или 15 года). Происходил он из плебейской семьи и был близким другом Горация и Вергилия; именно ему и Марку Плотию Тукке Август приказал подготовить к посмертному изданию «Энеиду» Вергилия. Прославился же Варий как крупный эпический поэт своей эпохи[509]. Широкую известность он получил после создания замечательной поэмы «О смерти», посвященной трагической гибели Юлия Цезаря. Отрывки этой поэмы сохранились у Макробия[510]. Позднее Варий сочинил «Панегирик Августу», также получивший большую известность; две сохранившиеся строки из него можно найти у Горация[511]. При этом слава Вария ничуть не померкла даже после издания «Энеиды» Вергилия, и он продолжал почитаться как крупнейший эпический поэт[512]. Кроме того, Варий был известен как замечательный драматург, и его трагедия «Фиест» пользовалась особой популярностью[513]. Впервые представленная зрителям в 29 году на играх, устроенных Октавианом в честь победы при Акции, она имела столь оглушительный успех, что автор получил в награду миллион сестерциев. Также Варий написал историю жизни Вергилия, к сожалению, не дошедшую до нас.

С Вергилием и Горацием Вария связывали тесные узы дружбы. Ярким примером тому служит восторг, с которым описывает Гораций их встречу на пути в Брундизий:

В сатире, описывающей пир у Насидиена, Гораций упоминает Вария, веселящегося в обществе Мецената за столом хвастливого хозяина[515].

Домиций Марс, младший современник Вергилия и Горация, также вращался в кругу друзей Мецената[516]. Как и Гораций, он был учеником грамматика Орбилия. Прославился Домиций Марс как талантливый сочинитель эпиграмм на злобу дня[517]. Живший намного позже знаменитый римский эпиграмматист Марциал скромно именовал себя вторым Марсом[518]. Известно, что перу Марса принадлежали сборник эпиграмм «Цикута» и еще ряд не дошедших до нас произведений, в том числе эпическая поэма «Амазонида» и сборник элегий «Меланида»[519].

Биография Гая Мецената Мелисса — вольноотпущенника Мецената и талантливого комедиографа, который тоже вращался в кружке Мецената, необычна и удивительна[520]. Родился Мелисс в Спо-леции, в семье свободных людей, но вследствие семейной ссоры был подкинут в дом богатого человека, который сделал его рабом и одновременно дал блестящее образование. Затем Мелисса подарили Меценату, который сделал его своим ученым секретарем. Мать Мелисса нашла его и засвидетельствовала, что он свободнорожденный. Однако Мелисс не пожелал покинуть Мецената, который относился к нему как к другу, и предпочел остаться рабом у столь благородного и доброго человека. В награду хозяин отпустил его на волю, и Мелисс, таким образом, стал клиентом Мецената. Некоторое время спустя, будучи уже известным писателем, он завоевал доверие Августа и получил место заведующего публичной библиотекой, помещавшейся в портике Октавии. Мелисс считался общепризнанным создателем национальной комедии «трабеаты» (забавных сценок из всаднической жизни)[521] и до самой старости пользовался всеобщим уважением. В 4 году до н. э. он был еще жив, пережив, таким образом, своего патрона на несколько лет. Создал он также несколько произведений естественно-научного характера и книгу «Шутки», которые, как и его комедии, не дошли до нас.

Известно также, что в литературный кружок Мецената в разное время входили поэты Марк Плотий Тукка, Гай Вальгий Руф, Квинтилий Вар, Аристий Фуск, комедиограф Фунданий и ритор-грек Гелиодор[522]. К сожалению, произведения этих поэтов не сохранились, и поэтому невозможно судить о достоинствах или недостатках их творчества.

Знаменитый поэт Квинт Гораций Флакк тоже входил в литературный кружок Мецената. Однако помимо поэзии его связывали с Меценатом на протяжении многих лет теснейшие узы дружбы. Пожалуй, даже можно сказать, что Гораций был единственным, ближайшим другом Мецената. Именно благодаря стихотворениям этого замечательного поэта мы имеем возможность взглянуть на Мецената не только как на политика, но и как на человека, со своими слабостями и недостатками.