25 часов - Ульяна Алексеевна Захарова

– Хорошо. Что ты хочешь?

Я подкинул мешочек, а затем поймал его в воздухе. Она выжидающе смотрела на меня.

– Давай немного погуляем?

Облегчённо вздохнув, Самата взглянула в маленькое оконце.

– Ты в курсе, что сейчас середина ночи?

– Ага.

– И, что внизу спит Джесс, которую нельзя будить?

– Разумеется.

– И как мы пойдём гулять, гений?

– Попрошу без оскорблений, Самми-шпами, – она закатила глаза, ожидая, что я продолжу цитировать её полную кличку, но я не стал этого делать. – У нас есть это, – я повертел флакончиком с зельем перед ней. – Что нам мешает вылететь прямо отсюда?

– Хорошо, пусть даже так. Куда мы пойдём среди ночи?

– На крышу. Я хочу показать тебе кое-что.

Она ещё раз с сомнением посмотрела в оконце, а затем положила книгу на столик и достала собственный баллончик с зельем.

– Только не вздумай скинуть меня оттуда.

– Вообще-то, я и не дума об этом, – буркнул я. – За кого ты меня держишь?

– За голубя. Давай, ты первый.

Удобно устроившись на самом хребте крыши, мы любовались звёздным небом. Она сидела около флюгера и слабо болтала ногами из стороны в сторону. В полной темноте её глаза и впрям приобретали новый невиданный миру оттенок.

– Ты позвал меня сюда, чтобы снова смотреть на меня в темноте и думать, что я не замечаю этого? – Прежде, чем я успел сказать хоть что-то, она продолжила. – Дурачок Хью, ты же мог просто сказать мне.

– Тогда я скажу сейчас, а ты забудешь, что я не спрашивал этого ранее, хорошо? Саманта Смит, я хочу смотреть на тебя.

– Знаешь, я думала, что это будет менее неловко.

– Что именно?

– На меня раньше никто так не смотрел. Это очень смущает. Ты мог бы делать это не так пристально?

– Я отказываюсь верить, что никто раньше меня не положил глаз на тебя.

– Вообще-то, Хьюберт Хостер, это считается дурным тоном в моём веке. Так никто не делает.

– Но ведь сейчас мы находимся в моём веке, верно?

– Верно, но всё же.

– Всё же, я бы хотел наконец-то сказать тебе одну вещь. Даже, если сейчас ты не хочешь принимать тот факт, что ты мне очень нравишься, рано или поздно я добьюсь тебя. Потому что, Саманта Смит, с первого взгляда я понял, что ты именно тот человек, которого я бы хотел видеть рядом с собой, даже несмотря на временные рамки.

Она слабо хихикнула.

– Я сказал что-то смешное?

– Вовсе нет.

– Извини, когда дело касается красноречия, я частенько перегибаю палку. Я понимаю, что всё это тебя очень смущает, ведь ты девочка совершенно другого воспитания и обычаев прошлого, но…

– Тише, Хью, – она осторожно коснулась своей рукой моего запястья, словно боясь взять полностью за руку. Я сделал это вместо неё. – Я не смеялась над твоим признанием. Просто вспомнила, что ты успел завершить свою работу, и я должна сказать тебе третью причину, – она взглянула на наши руки. – Я очень сильно хотела увидеться с тобой. Вот и всё.

– Это… Что это значит?

– Наверное, это означает, что ты тоже мне нравишься. Я никогда раньше не испытывала ничего подобного по отношению к другому человеку. И, признаться тебе, эта причина должна стоять на первом месте.

Я не мог поверить своим ушам. А ведь с самого начала идея о том, что я ей тоже нравлюсь, казалась мне полнейшим абсурдом. В разговоре возникла неловкая пауза. Прежде чем она успеет пожалеть о сказанном, я решил возобновить диалог:

– Значит, теперь я могу полностью законно смотреть на тебя вот так.

– Законно, – рассмеялась она. – Звучит забавно. Только, прошу, не делай так при Джесс и Джеймсе.

– Есть, мэм.

Некоторое время мы просто сидели в обнимку и придумывали, на что похожи большие скопления звёзд. Саманта прервала эту идиллию первой:

– Так, что ты хотел мне показать?

– Ах, точно, – я потянулся чуть влево, чтобы достать рукой до моего секретного хранилища – движущегося сегмента кровли. Оттуда я выудил пару помятых листков. – Это нашла Джесс в вашем веке, когда мы искали корпус. Эти листочки очень походят на те, что в книге, только вот есть одна проблема: никто из нас троих не видит того, что на них написано.

– Почему вы раньше мне их не показали? – Она бегло проскользила взглядом по листкам. – Боже мой, Хью, выдь мы могли продвинуться далеко вперёд, покажи вы мне их в тот самый день.

Я пожал плечами:

– Джесс была очень взволнованна и не стала никому говорить о них до нашего прибытия сюда. А потом мы просто забыли о них. Так, что там написано?

– Тут написано, что Хью дурачок.

– А если серьёзно?

– Если серьёзно, то здесь очень темно и я не могу разобрать больше половины текста. Но я вижу, а это главное.

– Выходит, что нам теперь придётся отыскивать ещё и страницы.

– Так ведь это же здорово. Ещё больше приключений. И лишний повод увидеться.

– Это точно, – блаженно протянул я.

Этой ночью я рассказал ей о том, что люди отправились в космос и даже побывали на Луне и Марсе. Её удивлению не было предела. Но больше всего её восхитило чудо современной инженерии – еда в тюбиках.

Как только мы собрались отправиться обратно в дом, нас ждал новый сюрприз.

– Хью, – дёрнула она меня за локоть. – Это нормально, что кто-то гуляет посреди ночи на заднем дворе?

Затаив дыхание, я взглянул вниз. Женский силуэт, был с ног до головы окутан чёрной одеждой.

– Прячемся, – тихо и одновременно резко скомандовал я.

– Куда? Это же крыша!

С горем пополам, мы перелезли через хребет крыши так, что теперь могли играть роль наблюдателей.

– Надеюсь, нас не видно.

– Да даже, если видно, какой в этом смысл? Чего ты так испугался? Это же просто женщина.

– Тш-ш-ш, – шикнул я. – Смотри. – Незванная гостья подошла к дереву и скрестила руки на груди. – Что-то здесь неладное. Я никогда не наблюдал за тем, что происходит на заднем дворе ночью.

– Я здесь. У тебя пять минут, – проговорила женщина.

– Мне уже становится жутко, – сказала Саманта.

Вдруг из-за дерева показался силуэт мужчины. Его одежда полностью скрывала все части тела так, что было трудно разглядеть даже лицо. Высокий воротник пальто был поднят штопором вверх и доходил до его угольно-чёрной шляпы.

– Докладывай.

Говорил силуэт слишком тихо. Невозможно было уловить и звука, но вот женщина, похоже, слышала всё просто прекрасно. Изредка она слабо кивала головой.

– Вот это скрытность, – подметил я.

– Я думаю, что нам нельзя было этого видеть, – тихо прошептала Саманта. – Если всё это настолько скрытно,