Если завтра в поход... - Владимир Невежин

Обозначившееся уже в сентябре 1939 г. некоторое непонимание «освободительных» лозунгов, под которыми Красная Армия вступила на территорию Польши, самой политической подоплеки развернувшейся политико-идеологической кампании не привело, однако, к изменению содержательной стороны пропаганды. По мнению С.Г. Осьмачко, это объяснялось быстротечностью боевых действий, неповоротливостью системы воспитательной работы в войсках, отсутствием корректирующих указаний «сверху». Хотя, как отмечает историк, во многих политдонесениях констатировалось критическое отношение к содержанию «лозунговой политики».[381]

После начала «освободительного похода» Красной Армии в Западную Украину и Западную Белоруссию антипольская политико-идеологическая кампания советской пропаганды достигла своей кульминации. Не случайно поэтому, что тема поражения и бегства польской армии теперь уже под ударами с Востока отражена в ряде карикатур, опубликованных в журнале «Крокодил». 5 октября 1939 г. был подписан в печать 27-й, специальный номер журнала под общим многозначительным заголовком: «Крокодил» переходит границу». На обложке Ю.Л. Ганф поместил крокодила: пресмыкающееся спокойно шагало по широкой дороге. Позади – сбитый (очевидно, советскими танками) пограничный столб с национальным символом Польши – белым орлом. Впереди – стремительно разбегающиеся в разные стороны: польский генерал, «буржуй» и священник (ксендз). Генерал изображен в мундире, но почему-то без конфедератки, которая валяется неподалеку на земле, и босиком. Скорее всего, Ю.Л. Ганф хотел лишний раз подчеркнуть стремительность бегства польских частей, противостоявших Красной Армии, с поля боя. Чтобы лишний раз возбудить неприятие к служителям культа, художник изобразил ксендза в непристойном виде: тот по-женски подобрал полы своей сутаны, оголив икры ног.[382]

Просто и лаконично отражена тема панического бегства с поля боя на рисунке В.Н. Горяева «График в движении»: польский офицер в военной форме, с саквояжем стремительно бежит по железнодорожным путям. Используя гиперболизированный образ, художник своим рисунком пытался показать, что скорость движения явно не симпатичного ему персонажа превышает… скорость движения поезда. Уже в который раз в этой карикатуре проводилась тема стремительного отступления Войска Польского под натиском Красной Армии.[383]

Свою лепту в освещение этой же темы внес и Ю.Л. Ганф. В упомянутом специальном номере «Крокодила» был опубликован его рисунок, на котором на заднем плане изображены польские беженцы. На переднем плане – генерал в конфедератке, с орденами на груди и прилично одетый господин. Генерал, обращаясь к своему собеседнику, говорит: «Я сохранил свой мундир незапятнанным». На что гражданский отвечает: «Еще бы, вы же первым бежали».[384]

Вместе с рисунком Ганфа была помещена карикатура Д. Дубинского, сюжетной основой которой стало стихотворение А.Н. Некрасова «Мужичок с ноготок».[385]Стоящий на посту красноармеец разговаривает с подростком, который ведет двух связанных пленных польских офицеров. На вопрос часового «Откуда, парнишка?» (т.е., откуда, мол, взялись поляки?), следует ответ подростка: «Из лесу, вестимо. Отец, вишь, их (поляков. – В.Н.) ловит, а я отвожу!».

В ряде карикатур, помещенных в журнале «Крокодил» осенью 1939 г. и в 1940 г., подчеркивалась значимость даты начала «освободительного похода» – 17 сентября 1939 г. В одном случае на первый план выдвигалась идея о том, что эта дата знаменует конец помещичьего гнета «польских панов» над крестьянами – белорусами и украинцами. Эта тема раскрывалась, например, в рисунках Н. Радлова под общим заглавием «Как владетельный магнат мерил свою землю». На первом рисунке, который снабжен пояснительной надписью «до 17 сентября 1939 года», изображен польский помещик, с нескрываемым удовольствием наблюдающий за тем, как геодезист с помощью теодолита производит обмер его земельных владений. Введение образа землемера, очевидно, должно было лишний раз подчеркнуть материальную состоятельность «владетельного магната». В то же время художник, изображая на дальнем плане ветхую крестьянскую лачугу и самого истощенного непосильным трудом крестьянина, пашущего ниву на захудалой лошаденке, проводил мысль о нищете и бедности трудящихся в «панской Польше».

На другом рисунке изображены события, происходившие «после 17 сентября 1939 г.». Теперь уже бывший «владетельный магнат» со всех ног убегал с чемоданом в руке, очевидно, стремясь избежать кары со стороны крестьян. За спиной у него – красноречиво поднятые вверх вилы и коса – непременные атрибуты крестьянского бунта.[386]

В ином контексте интерпретировалась эта же дата художником К. Елисеевым. Он использовал «сентябрьскую» символику наряду с «октябрьской» (революция 1917 г.) в карикатуре «Панская жизнь».[387]

…По дороге бежит тучный, хорошо одетый человек с саквояжем в руке. Его бег столь стремителен, что с головы бегущего слетел головной убор (цилиндр). Он восклицает на бегу: «Оказывается, кроме Октября есть еще один ужасный месяц сентябрь». Здесь явный намек на то, что события октября 1917 г. в России и сентября 1939 г. в восточных польских землях – явления одного порядка и знаменуют собой революционные социальные изменения.

Сентябрь 1939 г., как рубежная дата, использовался в советской карикатуре и для импровизаций на тему падения польской государственности. На рисунке Н. Радлова «Не долго музыка играла» изображена классная комната польской школы. Учитель, обращаясь к своим ученикам, говорит: «На этом, дети, мы заканчиваем изучение истории Польского государства». Введенная Радловым характерная деталь лишь подчеркивает всю драматичность ситуации: в тетради одного из учеников отмечена дата: «Сентябрь 1939 г.». Все это по уже установившейся своеобразной традиции изображается на фоне бегства польской армии. За окном школьного класса видны опрокинутое орудие и скачущие в панике кавалеристы.[388]

Один из принципов, применяемых представителями жанра карикатуры, – это принцип трансформации. В частности, в некоторых случаях в карикатуре соединяются различные части тела человека и животного (птицы). Следует отметить, что советские карикатуристы, освещавшие в 1939-1941 гг. «польскую» тематику, нередко прибегали к подобной методике.

И это не является простой случайностью. По наблюдениям В.Токарева, существуют некоторые абсолютные национальные ценности, которые имеют одинаковое значение для всех поколений и продолжают оставаться таковыми на протяжении различных исторических эпох. Советская пропаганда не глядя пренебрегла этим принципом, начав «прицельное глумление над теми символами, которыми был обозначен польский суверенитет», в частности – над гербом польской державы («Белым орлом»). Токарев ссылался при этом на карикатуры В. Борискина и В. Фомичева, А. Резниченко, А. Козюренко, опубликованные в начале ноября 1939 г. в газете «Московский большевик».[389]