Телегония, или Эффект первого самца - Инна Балтийская

Собравшиеся опера начали потихоньку расползаться по кабинетам. Платон повернулся ко мне:

– Ну что, в гостиницу?

Я невольно вздрогнула. В номере мы останемся вдвоем, Платону снова захочется любви и ласки, а я… А я не знаю, соглашаться мне или отказать. Конечно, я могу оттолкнуть его, восстановить дистанцию, но… Не пожалею ли я потом об этом? Мне нужно время, ну хоть совсем немного, чтобы что-то решить. Но времени нет, оно утекает сквозь пальцы. Песочные часы перевернуты, Вероника. У тебя осталась последняя попытка.

Я потрясла головой, стараясь отогнать внезапно всплывшие остатки неприятного сна. Надо срочно на что-то решиться… К нам подошел слоняющийся без дела Вадим и тоже вопросительно уставился на меня.

– А может, сходим в кафе, поужинаем? – робко уцепилась я за последнюю соломинку. Впрочем, после этих слов мне действительно захотелось есть. Интересно, что еще должно произойти, чтобы я полностью лишилась аппетита?

– Отличная идея! – обрадовался Вадим. Спать ему явно не хотелось, и перспектива отправиться немедленно в гостиничный номер энтузиазма не вызывала.

– Можно, – нехотя согласился Платон. – Давайте там же, в гостинице, сходим в бар. Уже десять вечера, в городе только он и работает круглосуточно.

Против бара возражений ни у кого не было. Мы быстро доехали до гостиницы и уселись за уютный столик в приятном полумраке. Ели вкусные бутерброды с семгой и красной икрой, болтали, Вадим сыпал анекдотами и рассказывал новости из жизни российской поющей поп-тусовки. Казалось, он забыл о своих подозрениях в адрес Платона, так как держался вполне дружелюбно.

Прошел час, другой, очередная порция бутербродов исчезла в наших желудках, мои глаза снова начали смыкаться, но я все не подавала сигнала к отступлению. Мелькнула спасительная мысль – если просидеть тут часов до двух ночи, даже Платон захочет спать и ему будет уже не до нежностей. Надо потерпеть еще совсем немного.

Еще через час вид у Платона стал осоловевший и даже Вадим слегка погрустнел. Он с надеждой посматривал на меня и довольно прозрачно намекал, что женская красота очень зависит от полноценного сна. И потому ему больно смотреть, как я гроблю свою прекрасную внешность бодрствованием. Эти намеки меня здорово разозлили, и сон сразу прошел. Уже из вредности я поудобнее расположилась в кресле и заказала еще порцию бутербродов. Вот поем от души, и отправимся на боковую. А пока пусть потерпят, сони.

Внезапно раздался резкий телефонный звонок. Платон слегка вздрогнул, выходя из полудремы, и схватился за телефон. Я невольно взглянула на подсвеченные настенные часы, висевшие возле стойки бара. Половина второго, однако! Кому ж это не спится?

– Слушаю! – рявкнул Платон и тут же притих.

Даже в полутьме было видно, как сильно он побледнел. Рука судорожно сжала маленький аппарат, дыхание стало шумным и каким-то прерывистым. Мы с Вадимом в изумлении уставились на него.

Через пару минут Платон медленно отвел телефон от лица. Он обвел нас потрясенным взглядом и резко встал:

– Вероника, я сейчас расплачусь и идем в номер. Мне надо выспаться, завтра с утра родственники хотят впрячь в одно дело.

– Вы идите, я угощаю, – радушно предложил Вадим.

– Я сам заплачу!

Но сил на сопротивление у Платона осталось немного, и после недолгого спора заплатил за угощение все же Вадим. Оставив его в баре, мы поднялись в мой номер. Я хотела было привычно отправиться в душ, но он остановил меня:

– Вероника, нам надо поговорить. Понимаешь, мне надо уйти. Ненадолго, надеюсь, но прямо сейчас. Ты только не волнуйся… Наружка не снята, я узнавал. Тебя караулят два человека, один под окном номера, другой у входа в гостиницу. Черный ход заперт на засов изнутри. Впрочем, я собираюсь выйти именно через него, и ты сама снова задвинешь засов. Номер Вадима на этом же этаже, в случае чего он всегда придет на помощь. Ты останешься на пару часов одна? Клянусь, тебе ничего не угрожает!

– Но почему я должна оставаться одна? – Я совершенно растерялась, и теперь лишь жалобно ныла, как маленькая перепуганная девочка: – Я не хочу, мне страшно…

– Но я должен уйти, – с каким-то отчаянием повторил он. – Должен, понимаешь? Иначе мне не будет покоя. Я убегаю, мне надо уже через десять минут быть на месте. Надеюсь, сегодня я узнаю то, что не давало мне спать по ночам, что мучило меня последних три года. Ради этого я на все готов.

– Вот, б…дь, мы прославились! – Майор Федотов с грохотом швырнул на стол стопку газет. Он был настолько зол, что матерился, не обращая внимания на мое присутствие. – И когда только успели, борзописцы! Понаехали еще вчера и до сих пор в городе крутятся, сам видел. Сегодня телевизионщики подвалить обещали. Скоро про нас Спилберг фильм снимать приедет, … его мать!

Стараясь пропускать особо закрученные матерные конструкции мимо ушей, я подошла к столу и стала перебирать пачку. Наряду с местной прессой тут были и серьезные всероссийские газеты типа «Комсомольской правды» и «Московского комсомольца». В глаза сразу же бросился крупный заголовок на первой странице одного такого издания:

«Синдикат смерти в маленьком городке.

Жители мирного городка С-ка пребывают в шоке. Как выяснил ваш покорный слуга, все они в течение нескольких лет ходили по острию ножа. Вернее, по острию скальпеля. Людей похищали по дороге на работу, на прогулке, даже из собственных домов. Еще живых, их клали на операционный стол, и некий доктор Зло, профессионально орудуя ланцетом, извлекал из них внутренние органы».

Брезгливо отложив в сторону одну газету, я взялась за другую.

«Чужое сердце.

Кому предназначались похищенные органы? Кто те садисты, которые ради своего здоровья губили чужие жизни? Вряд ли это бедные жители крошечного С-ка. Теперь сердца молодых девушек бьются в груди пресыщенных паразитов, сначала ограбивших свой народ, а затем отнявших у него последнее, что еще можно было отнять. А может быть, органы продаются в богатую Европу?»

Так, это читать не стоит. Я взялась за следующую газету. О, тут уже факты пошли, не только сплошная романтика:

«Город Джека Потрошителя.

В крупном торговом центре мелкого городка С-ка было, как всегда, немноголюдно. Охранник почти засыпал на посту, когда в стеклянную витрину некий злоумышленник стал швырять камни. Пока охранник ловил вандала, двое мужчин в черных масках внесли в здание окровавленный труп. Они опустили труп на пол и, наставив на ошеломленных посетителей автоматы, отступили.

Когда они скрылись за горизонтом на гоночной машине, одна продавщица решилась приблизиться к трупу. Отважная женщина не сразу поняла, почему на его спине виднеется громадный разрез. Она нагнулась, и ее сердце на мгновение перестало биться в груди. У несчастного не было обеих почек…»

«Напрасно она ждет супруга домой…

…Люди пропадали средь бела дня. Муж, провожая на работу любимую жену, мог никогда больше ее не увидеть. Жена могла неделями искать мужа, не зная, что ее собственная жизнь висит на волоске и в один, далеко не прекрасный день этот волосок безжалостно обрежут. Воображение вашего корреспондента потрясла одна история. Анна Т. искала пропавшего супруга три месяца. Милиция не помогла, не защитила несчастную женщину. Через несколько месяцев безуспешных поисков супруга однажды вечером исчезла и она. Ее дом оказался наглухо заколочен. Больше никто в городе ее не видел».