Дети подземелья - Дикон Шерола

— Полчаса точно придется. Могу попросить Джессику подать вам кофе?

— Лучше шампанского. «Дом Периньон». И, кстати, я могу где-нибудь принять душ и переодеться?

— Да, конечно, попрошу Джессику организовать вам комнату отдыха.

— И пусть туда же принесет шампанское. Хочу обмыть кончину Черного Барона…

Спустя сорок минут, приняв душ, переодевшись и наполовину опустошив бутылку шампанского, Эрик услышал стук в дверь. Пришла Джессика, молодая красивая девушка, которая попала на Золотой Континент только благодаря тому, что в ночное время суток периодически развлекала Корнелиуса Стаффорда.

— Вас ожидают, — вежливо произнесла она, одарив Эрика ослепительной улыбкой.

— В каком они настроении?

— Так как им уже сообщили результаты вашего путешествия, то настроение у них приподнятое.

— Все собрались?

— Не льстите себе, Эрик, — девушка весело рассмеялась. — Радуйтесь, что мистер Стаффорд пожелал лично поздравить вас с успешно выполненной работой. Или вы рассчитывали, что пожалует сам господин Уилсон?

— Не знаю, куколка. Я всегда надеюсь на самое лучшее.

— Уже придумали, что попросите за проделанную работу? — Джессика вновь улыбнулась.

— Могу попросить тебя. Как думаешь, Корнелиус мне откажет?

Девушка смутилась. Эта шутка несколько напугала ее. Она слишком сильно боялась за свое место на Золотом Континенте, чтобы флиртовать с Эриком. Хотя, нельзя было не признать того, что ей это нравилось.

До места встречи совета эти двое добирались уже молча. Какое-то время ушло на стандартную проверку на идентификацию личности, после чего дверь в зал переговоров наконец открылась. Фостер с долей удовольствия оценил то количество людей, которое собралось в его честь. За столом сидели пятеро членов совета тринадцати, в том числе и сам заместитель главы, Корнелиус Стаффорд. Остальные восемь были военными, отвечающими за ведение боевых действий на территории России.

— Ну, что скажешь нам? — добродушно усмехнулся Корнелиус, завидев в дверях наемника. Он уже знал, что Фостер выполнил задание и мысленно согласился с Уилсоном, что Призрак действительно стоит своих денег.

Эрик весело улыбнулся в ответ, но уже через мгновение его улыбка внезапно угасла, а взгляд сделался неприятно острым. В его памяти отчетливо всплыли внушенные ему слова Лескова, которые он должен был передать собравшимся в этой переговорной, прежде чем выполнит данное ему задание.

В обеих руках Фостера появились пистолеты, и он уже без тени улыбки произнес:

— Привет вам от Черного Барона!

После всего произошедшего Дмитрию чертовски хотелось побыть одному. Он снова ввязался в игру, правил которой до конца не понимал, и поэтому в который раз ему приходилось действовать наугад. Отправить Фостера обратно на Золотой Континент было и умно, и глупо одновременно. Если внушение продержится достаточно долго, Эрик успеет существенно «нагадить» Совету Тринадцати, если же нет, то наемник попросту ушел домой безнаказанным. А те двенадцать человек, по чьим трупам он прошелся, пытаясь добраться до Дмитрия, так и останутся неотомщенными.

Лесков усмехнулся, представив, как бы отреагировали выжившие, узнав, что именно благодаря ему Фостер ушел живым и невредимым. Наверняка, заподозрили бы в соучастии и уже без лишних церемоний отправили бы на плаху. Сейчас же за его уловку расплачивался Полковник. Новость о том, что Воронцов лично отпустил убийцу двенадцати человек, неприятно поразила руководство Адмиралтейской и других станций. Было немедленно принято решение лишить его должности, снять с него все полномочия и посадить под арест. Некоторые и вовсе предлагали расстрелять предателя, но с этим решением не согласились в Москве. Все-таки заслуги Полковника тоже имели свой вес в глазах общественности.

На вопросы, почему он отпустил наемника, Андрей Николаевич толком не нашелся, что ответить. Впервые этот человек выглядел настолько растерянным. Казалось, он и сам не понимал, что на него нашло. Что-то пробормотал, будто пожалел молодого мальчика, которого использовали «процветающие»… Но это было ложью. Полковник никогда бы не допустил подобной ошибки. Однако он не мог объяснить, почему в тот момент в его голове, точно заноза, застряла навязчивая мысль, будто пленного нужно непременно отправить на Золотой Континент. Последнее, что Андрей Николаевич помнил, был Лесков, который заявился к нему в кабинет и сообщил, что наемник пойман и содержится в госпитале. А потом все происходило как в тумане: Лесков что-то говорил ему, и он соглашался.

Дмитрий предполагал, во что Полковнику может вылиться подобное «милосердие», однако это его не остановило. В каком-то смысле Лесков одним выстрелом убивал двух зайцев — мстил и «процветающим», и Андрею Николаевичу, который так же без зазрений совести при любом удобном случае подставлял под пули его. Еще свежи были воспоминания о том, как Рекс уносил его израненное тело с поверхности, закрывая собой от града пуль. Дмитрий помнил и условие, поставленное ему сегодня утром, мол, будешь сдерживать «костяных», пока не разработают оружие получше. Лескову оставалось лишь надеяться, что свой приказ Полковник не успел передать никому из нынешнего руководства, и их утренний разговор так и останется личным.

Единственное, что вызывало у Димы досаду, была его очередная ссора с Альбертом. Доктор не разделял позиций Лескова и сильно негодовал, узнав, что из-за них Полковник оказался за решеткой. Мужчина переживал, что стал невольным соучастником этой мерзкой игры, и даже попытался было пригрозить, что расскажет руководству о способностях Лескова, если тот не придумает, как все исправить.

На что Дмитрий прохладно ответил:

— Мне ведь тоже есть, что о тебе рассказать, Альберт. Может, нам обоим выгодно еще немного помолчать?

Это напоминание несколько остудило пыл разбушевавшегося врача. В который раз сравнив Дмитрия с Бранном, у которого вместо совести — дырка от бублика, он поспешно удалился из палаты Лескова.

Впрочем, в одиночестве Дима пробыл недолго. Спустя каких десять минут дверь в его комнату снова распахнулась, и на пороге появилась Эрика. Первым делом Лескова поразил ее внешний вид. Волосы девушки, обычно собранные в строгую прическу, сейчас были мокрыми и небрежно рассыпались по плечам, отчего на хлопковой серой майке виднелись водяные подтеки. Привычный белый халат тоже отсутствовал, оставив вместо себя вышеупомянутую майку да узкие черные джинсы. С первого взгляда на нее было ясно, что девушка явилась к Лескову сразу же после душа, и она настолько торопилась, что не стала тратить время на то, чтобы просушить волосы.

«Видимо, только что узнала про отца», — промелькнуло в голове Дмитрия. «Надеюсь, Альберт ничего не сказал ей про внушение».

А вот от этой мысли Лесков снова несколько помрачнел. Порядочность Вайнштейна хоть и была прекрасной чертой, но уже начинала немного утомлять.