Реквием по соседу - Ирина Комарова

— Да в чем дело? — Максим подпустил в голос капельку барско-начальнического раздражения. — Вы что, мне не верите? В конце концов, вы обязаны выполнять приказ старшего по званию! Так я вам приказываю…

Но Витя не стал выслушивать приказы старшего по званию.

— Ничего не получится, — качнул он головой и убрал документы Максима к себе в карман. — Понимаете, товарищ капитан, я бы, конечно, вам поверил, как старшему по званию и все такое… Но после того, как мы весь этот радиоспектакль прослушали, версия дружеского недоразумения никак не катит. Сережа, Костя, уводите его.

Максим попытался еще покачать права, но два дюжих омоновца быстро и не особо почтительно выволокли его из комнаты.

— Кстати, — Витя обернулся к Леське, — а с чего вся каша заварилась? В чем дело-то?

— Этот, товарищ капитан, сотрудник наркоконтроля является главным наркобароном нашего города, — четко отрапортовала подруга. — И у нас есть документы, это подтверждающие. А он, естественно, хотел, чтобы не стало ни документов, ни нас.

— А еще он убил моего соседа, — добавила я и тут же охнула: — Ярцеву же надо позвонить!

— Я сам. — Денис наконец отпустил меня, достал телефон и отошел к окну.

— Только, чур, это секретные сведения, никому ни слова! — командовала тем временем Леська. — Сначала я пишу статью, все разговоры и обсуждения потом!

Подруга, словно саламандра в огне, плавилась от удовольствия, окруженная подчеркнутым вниманием ребят в камуфляже. Они почтительно слушали ее, кивали и, кажется, набирались храбрости, чтобы попросить разрешения сфотографироваться со «звездой». Или хотя бы взять автограф.

Денис подошел к Вите, дернул за рукав, сказал что-то негромко и протянул телефон. Теперь к окну они отошли вдвоем… Ох, а окно-то разбитое! И дверь, наверное… Я выскочила в коридор и поняла, что не напрасно забеспокоилась. Нет, с самой дверью все было в порядке. Целехонькая и вроде даже нигде не поцарапанная. Вот только стояла она не на родном, привычном месте, а на лестничной площадке, аккуратно прислоненная к стене.

— Матерь Божья! — Я зачем-то потрогала дверь пальцем. — Кто-нибудь знает, как это приделать обратно?

— Я могу попробовать. — Денис, оказывается, уже закончил переговоры и стоял теперь рядом со мной, разглядывая «существительную», по терминологии Митрофанушки, дверь. — Но не уверен, что сумею. Лучше в Интернете посмотреть, наверняка можно найти мастера…

— Вы ведь друзья Леси Беды? — уважительно обратился к нам один из омоновцев. — Записывайте телефончик специалиста, мы сами к нему время от времени обращаемся. Из наших ребят, делает быстро, качественно и за разумные деньги. Мастер на все руки — и дверь вам починит, и окно поправит.

— Из ваших — в смысле бывший омоновец? — зачем-то уточнила я, забивая номер в телефон.

— ОМОН бывшим не бывает, — подмигнул парень и вернулся в комнату, поближе к предмету своего восхищения.

Пока я договаривалась с мастером на все руки, явился Ярцев. Начал он с того, что коротко, но очень обидно отругал нас за самодеятельность. От моих попыток объяснить, что мы как раз ничего не предпринимали, что все как-то само покатилось, он отмел одним небрежным взмахом руки, а кроме меня, никто оправдываться даже не пытался. Леська просто не обратила на слова Владимира Андреевича внимания, а Денис слушал его молча, глядя в пол, — похоже, он и без слов Ярцева винил себя… Хотя что он мог сделать в этой ситуации? Про жучок в моей квартире он знать не мог, про то, что Максим на самом деле наркоторговец и убийца, тем более. И когда Макс начал тут размахивать пистолетом, повел себя вполне достойно. Нет, мне, конечно, еще больше понравилось бы что-нибудь в духе Джеки Чана — тот в подобных ситуациях умеет красиво и даже весело обезоружить преступника прежде, чем зритель горсть попкорна прожует. Но я же нормальный человек и понимаю, чем кино отличается от реальности. Я вон сама за пистолет обеими руками держалась, а против Максима ничего сделать не смогла!

Денис осторожно покосился в мою сторону, и я не успела отвести полный симпатии взгляд. Мне показалось, или он действительно выдохнул и слегка расслабился?

Пока Ярцев объяснял, как мы все были не правы, Леськина охрана и омоновцы тихо и незаметно удалились, остался только Витя. К нему у Владимира Андреевича тоже были претензии — Витя успел отправить задержанного куда-то по своим, омоновским, правилам, и, похоже, Ярцеву предстояло долго писать различные обоснования, прежде чем он получит основного подозреваемого в деле об убийстве Андрея Селезнева в свое полное полицейское распоряжение. Впрочем, когда Леська подвела Ярцева к моему компьютеру и потыкала пальчиком в экран, он на некоторое время оставил нас в покое. Увы, ненадолго. Быстро разобравшись в том, какую информацию содержит письмо Андрея, Владимир Андреевич сцепился уже с Леськой, требуя, чтобы она немедленно передала полиции все незаконно полученные ею материалы с компроматом на Максима, цитируя к месту (а иногда, по-моему, и не к месту) статьи уголовного кодекса. Леська лихо отбивалась, не менее свободно обращаясь со статьями и пунктами закона «О свободе информации». Сначала я слушала их пикировку отстраненно, хотя и не без интереса, но когда до меня дошло, что Ярцев собирается конфисковать мой компьютер как вещественное доказательство, содержащее наиважнейшие для следствия улики, тоже ринулась в бой, спасать совершенно необходимое мне средство производства. Слава богу, мне довольно быстро удалось растолковать Владимиру Андреевичу, что электронная почта Андрея к моему старенькому «Асусу» никак не привязана и, имея пароль, он эту самую почту откроет с любого, имеющего выход в Интернет компьютера. Ярцев тут же вцепился в Дениса, который сообщил ему логин и пароль совершенно добровольно и, похоже, немного удивляясь тому, что у него раньше этим никто не поинтересовался.

Ярцев тоже, как мне показалось, немного смущенный этим обстоятельством, пробормотал невнятные благодарности и с новыми силами принялся спорить с Леськой, требуя от нее совершенно невозможного — расстаться с только что заполученным «горячим» материалом, из которого подруга собиралась смастерить в ближайшем будущем настоящую информационную бомбу. Он уже перестал грозить уголовным кодексом и напирал на интересы следствия, которыми Леська, по его мнению, бессовестно пренебрегала. Нахальная Леська, наоборот, доказывала, что именно она оказала следствию неоценимую услугу, найдя столь важные для этого самого следствия сведения. То, что почту Андрея открыл без всяких просьб с ее стороны Денис, и он же нашел собранные братом материалы, фиксирующие преступную деятельность Максима, по-видимому, вылетело у нее из головы — подруга никогда не запоминала то, что считала мелкими деталями. Зато она была абсолютно уверена, что теперь, после столь эффективного сотрудничества со следствием, имеет полное право немножко использовать полученные от Андрея данные в своих интересах. Максимум, на что она соглашалась, только ради Владимира Андреевича, которого она бесконечно уважает как профессионала и как человека (на этих словах Ярцев выразительно фыркал и закатывал глаза), — это придержать статью-бомбу до тех пор, пока сам, столь глубоко уважаемый, Владимир Андреевич не даст добро. Она давала самое честное-пречестное слово, что сдержит обещание, клялась моим здоровьем, своим здоровьем и даже здоровьем самого Ярцева, но даже я, человек настроенный благожелательно, глядя на эту «хитрую рыжую морду», не верила ни одному слову.