Боги войны - Дмитрий Агалаков

– Шайтан! Шайтан! – глядя ему в глаза, хрипел татарский принц.

– Ещё какой шайтан! – довольный, кивал Матвей.

– Будь проклят, московит! – хрипел Маметкул.

– Буду-буду, – кивал, поглаживая бороду Матвей. – Только попозжее!

Глядя на жавшихся у стен шатра наложниц, Мещеряк приложил палец к губам:

– Тсс! Любишь девок-то, Маметкул? – он подмигнул татарину. – А кто их не любит!

В руке одной из наложниц, верно, самой преданной, блеснул кривой нож. И глаза её молниями выстрелили из темноты. Она готова была броситься на палачей своего возлюбленного хозяина. Но Матвей Мещеряк, от внимания которого ничего не уходило, только отрицательно покачал головой в её сторону, что означало: не стоит – умрёшь сама. И чтобы не было сомнений, Матвей провёл пальцем по шее, и наложница, отбросив кинжал, отползла в глубь шатра.

– Ну что, засиживаться не будем? Едем в Кашлык, Маметкул? Вяжите его, на коня и в нашу столицу!

Ещё через сутки Маметкула доставили в Кашлык и представили Ермаку и другим атаманам:

– Вот он, красавец, – сказал Матвей Мещеряк. – Гроза всех русов, Перми Великой и царя-батюшки! Племянник ещё одного нашего друга – хана Кучума!

Но Ермак осадил одним движением руки своего друга Мещеряка. Они говорили в головной избе Кашлыка.

– Принц Маметкул, ты убил многих моих друзей, я – твоих, и мы вправе ненавидеть друг друга, – сказал атаман. – Ты разорял Русь, теперь я пришёл разорить твою землю. И взять её себе. И я уже взял большую часть твой земли. И не отдам её назад. А теперь я пленил и тебя, Маметкул. И не дам тебе ту свободу, которой ты желаешь. Ты мой пленник и мой раб. По закону войны. Но я уважаю тебя, как только один воин может уважать другого воина, потому что ты отважен и мудр. Легкомысленность подвела тебя. Но, стало быть, так хотел Бог.

– У меня свой Бог, – процедил Маметкул.

– Значит, мой Бог оказался сильнее, – усмехнулся Ермак. – Но на самом деле я так не думаю. Бог у нас один, видим только мы Его по-разному. И нынче я вижу Его лучше, коли Он мне помог. Ну да это присказка, царевич Маметкул. Вот что я тебе скажу. Тебе всё равно в Москву ехать. Да-да! – глядя, как недобро вспыхнули глаза сибирца, повысил голос Ермак. – Резал русских людей в Перми? Резал! А как мы говорим: любишь кататься, люби и салочки возить! Скажу прямо: наш царь ханов жалует. Коли они с миром приходят или вовремя одумываются. У тебя есть выбор: ехать в Москву рабом в цепях, коли непокорным останешься, диким зверем, кусаться станешь, или пленным ханом, но с почётом, который полагается тебе по твоему достоинству. Но тогда слово дай, что бежать не будешь и хлопот доставлять моим людям не станешь. Решай, Маметкул, выбор за тобой.

Царевич Маметкул смотрел в пространство перед собой. Казаки переглянулись. А Маметкул смотрел перед собой и, казалось, ничего не видел. Ермак нахмурился, что означало: подождём. В этот судьбоносный для себя день царевич Маметкул принял правильное решение.

Он сказал:

– Выбираю долю пленного хана. И даю слово, что смирным поеду.

– Вот и ладно, – кивнул Ермак Тимофеевич. – Коли судьба окажется милостива к нам обоим, к осени, царевич, в Москве будешь!

Дав обещание быть смирным, Маметкул не прогадает! Дальновидные русские государи, за столетия нахлебавшись от степняков лиха, провозглашали политику всепрощения. Неважно, сколько прежде ты вырезал русских людей! Коли склонишь голову перед Москвой, то будешь обласкан милостями и богато одарен, получишь поместья и будешь служить русскому престолу. Многие татарские князья, мурзы и даже ханы, прежде воевавшие с Русью, будут складывать оружие и идти на мир с Москвой и очень скоро окажутся в почёте и уважении. Именно через такую политику Москвы в течение двух веков огромная армия знатных татар перекочует под флаги русского государя, а многие даже перейдут и в православную веру.

Прошёл почти год, как Ермак отправил посольство в Москву, но ответа не было. «А дошли ли? – с тревогой всё чаще спрашивали друг друга казаки. – Такой путь! Мало ли! А если сгинули, да тогда их самих тут, за Камнем, уже похоронили!..»

Ничего нет хуже неизвестности! Любая правда, хоть дурная, даст решение: как быть. А пустое ожидание – смерти подобно!..

Прошлый, 1583 год, казаки начали с ясачного похода вдоль Иртыша и Оби. Забредали в далёкие уголки Сибири, в дремучие логова к хантам и манси. Идти дальше на восток не было смысла. Никому не было известно, кто там живёт. Они слышали, что где-то на востоке есть Китай и Великий Могол и что люди там с пёсьими головами, а дальше плещется бескрайний мировой океан, и конец земли за ним. Туда им точно не надо. Тем более что заглянули они из Перми за Камень на татарский огонёк, к хану Кучуму и его окружению, отплатить сторицей за обиды. Но завоёвывать весь мир до последнего моря никак не входило в их честолюбивые планы. Зато рядом была ещё непокорённая земля, которую они попросту проскочили, когда торопились на Иртыш. И этой землёй называлось огромное Пелымское княжество, которое простиралось после земель манси на северо-западе от Кашлыка. И доходило до самого Камня! И Аблегерим был вторым по силе противником после Кучума. Тура, по которой уже плыли казаки, впадала в Тобол, а севернее Туры в тот же Тобол впадала Тавда. Полтора года назад они уже проплывали мимо неё, когда шли к Иртышу, и ещё спрашивали друг друга: а что это за река? И вот если поплыть по этой Тавде, как рассказали казакам местные жители, то они и попадут в реку Пелым. Вот на той реке и стоит столица княжества, где сидит вождь Аблегерим, уже ходивший на Русь и проливший немало христианской крови. Пелымцы были настолько цивилизованны, что даже имели небольшие пашни под засев хлебом и, как сказали казакам, познакомились с огнестрельным оружием. Впрочем, это было понятно: за Камнем жили соседи пелымцев – русские пермяки. Именно туда, в Пелым, и решили идти Ермак и его атаманы, именно за этот поход единогласно проголосовали казаки на круге.

Не было сомнений, ибо для них важным было то, что Пелымское княжество находилось на самой границе с Русью. А может быть, это было и самым главным в новом путешествии! Многие казаки, нагулявшиеся в холодной и негостеприимной Сибири, уже давно затосковали. Им хотелось на Русь, на родную сторонку! Поскорее хотелось попасть на Волгу, Яик и Дон. Несмотря на потери товарищей, каждый верил, что он-то как раз и будет тем счастливчиком, что выберется назад через Камень.

Весной 1584 года, когда с сибирских рек сошёл лёд, казаки отплыли с Карачина острова вверх против течения. Эту экспедицию возглавил сам Ермак. Войско разделили ровно пополам. Иван Кольцо остался за старшего на Карачином острове и приготовился отражать возможное нападение. Пропавшие гонцы – Болдыря и Черкасов – заставили казаков искать выход и при необходимости идти за пополнением. Хуже всего были даже не таявшие силы казаков, не так уж много они потеряли за полтора года. Человек семьдесят из пятисот сорока – не более того. Даже отсутствие привычной еды – хлеба в первую очередь – можно было перетерпеть. Хотя от обилия рыбы и мяса, но без хлеба, у казаков скулы сводило. Хуже всего было то, что заканчивались запасы пороха. Всё же повоевали они неплохо! А вот без пороха казаки могли стать лёгкой мишенью и для татар, и для вогулов, и прочих жителей Сибири. Как бы хорошо ни умели стрелять казаки из луков, переплюнуть степняков и охотников хантов и манси они бы всё равно не смогли.