Жена убийцы - Виктор Метос

Уэсли покачал головой, самодовольно улыбаясь.

— Если честно, я думал, что в тебе это есть. Ты самая крепкая женщина из всех, кого я знал. Я полагал, что если ты узнаешь правду, то обязательно меня убьешь. Но твои родители были безвольными тряпками. Похоже, яблоко от яблони недалеко упало, а?

— Я сделаю это.

— Нет, не сделаешь, — сказал он, делая шаг вперед.

— Уэсли, — произнесла Джессика с паникой в голосе, сжимая дрожащими пальцами трясущийся револьвер, — не подходи, а то я тебя убью!

— Слушай, я просто хочу поговорить. Ты ведь не готова убить меня только за то, что я хочу с тобой поговорить, правда? Я предлагаю выйти отсюда, сварить кофе, сесть на диван и все обсудить.

— Не приближайся! Я выстрелю. Клянусь, я выстрелю!

Уэсли сделал шаг вперед, и дуло воткнулось ему в грудь.

— Ну же, стреляй!

— Пожалуйста, не надо, — надломленным голосом произнесла Ярдли. — Пожалуйста!

— Ты умоляешь?.. Я никогда не видел, чтобы ты о чем-либо умоляла. Должен сказать, это весьма трогательно. Если честно, я считал тебя гораздо более сильной. Или это было лишь отражением в кривом зеркале, предназначенным для окружающих?

Уэсли схватил револьвер за ствол. И в это мгновение раздался громкий щелчок предохранителя, отразившийся эхом в тесном помещении ванной. Голова Уэсли дернулась вперед под дулом пистолета, который воткнул ему в затылок Болдуин.

— Она не выстрелит, а вот я выстрелю. Хотя мне не хотелось бы пачкать одежду Джессики твоими мозгами. Как насчет того, чтобы отпустить револьвер и положить руки на затылок?

Усмехнувшись, Уэсли медленно отпустил револьвер и поднял руки. Заломив ему руки, Ортис защелкнул на них наручники и швырнул его на пол, лицом о плитку.

— Это тебе за то, что испортил мне обед, pendejo![17]

Местные полицейские подъехали быстро: Болдуин позвонил им в знак любезности. Двоих следователей сопровождали несколько патрульных в форме, которые по большей части толпились в прихожей, обсуждая недавний бейсбольный матч. Один из следователей, грузный мужчина в ярком свитере, хотел взять показания у Ярдли немедленно, однако Болдуин сказал ему, что отвезет ее домой и возьмет показания там.

Не в силах больше оставаться в квартире, Джессика ждала на улице.

— Даже не знаю, что сказать, — произнес Болдуин, подходя к ней.

— Ты можешь ничего не говорить.

— Я отвезу тебя домой.

— Не надо, у меня своя машина.

— В таком состоянии тебе лучше не садиться за руль. Я поведу твою машину, а Оскар поедет за нами.

Кивнув, Ярдли оглянулась на дом.

— Я была такой дурой…

Кейсон встал перед ней, загораживая собой дом.

— Ты — обыкновенный человек, ставший жертвой чудовища. Не ты его нашла — это он тебя нашел. И то, что он сделал, в конечном счете не имеет к тебе никакого отношения.

Медленно моргнув, Ярдли подняла на него взгляд.

— Если б такое случилось в первый раз, я, может быть, и поверила бы тебе. — Оглянувшись на дом, она сказала: — Пошли. Меня тошнит от этого места.

Дорога обещала быть недолгой, и Болдуин сначала хотел было расспросить ее о том, как она нашла Тэру, но затем передумал. Он был поражен тем, что Джессика не плакала, и гадал, что будет потом, когда она останется одна.

— Ты ела? — спросил Кейсон, выезжая на шоссе.

— Я не хочу есть, — едва слышно прошептала Ярдли, отвернувшись к окну.

— Если тебе нужно высказаться, я здесь. Я умею хорошо слушать, Джесс, и я твой друг.

Она ничего не ответила, не отрывая взгляда от проплывающего мимо города. Какое-то мгновение Болдуину казалось, что Джессика вот-вот заговорит, но она молча прижалась лицом к стеклу.

Когда они подъехали к ее дому, Ярдли сказала только: «Спасибо» и вышла из машины. Кейсону пришлось опускать стекло, чтобы ее окликнуть.

— Я вернусь, чтобы тебя проведать. Сейчас мне нужно вместе с криминалистами осмотреть квартиру. Когда будешь готова, мы возьмем у тебя показания. Я предупрежу Лью, что тебя не будет на работе до конца недели.

— Спасибо, — сказала Ярдли, направляясь к дому.

— Джессика!

Она оглянулась.

— Не знаю, что тебе предстоит пережить и что ты будешь думать о себе, но я точно знаю, что Эдди… в общем, это могло сломить кого угодно. Однако ты не сломалась, ты стала только сильнее. Стала сильнее, потому что способна вынести все. И пусть сейчас в это трудно поверить, но и это сделает тебя еще сильнее. Потому что ты такой человек.

Не сказав ни слова, Джессика развернулась и скрылась в доме.

Сделав глубокий вдох, Болдуин медленно выпустил воздух, оглядываясь по сторонам, гадая, как отнесутся к Ярдли соседи, узнав правду.

Боль, начавшаяся в затылке, разлилась ко лбу. В последнее время головные боли становились все более частыми. Наверное, все дело в недосыпании. Один и тот же кошмарный сон являлся ему практически каждую ночь, не давая заснуть.

В этом сне он был ребенком и видел свою мать в могиле, смотрящую на него пустыми глазами. Мертвыми глазами. Кладбище было мокрым после дождя, черные тучи, затянувшие небо, обволакивали надгробия. У матери было перерезано горло, лицо стало бледным от потери крови. Болдуин протягивал к ней руку, и она исчезала, растворялась в воздухе.

Уэсли Пол…

Неужели это правда? Ярдли чувствовала себя полной дурой, и так же в точности чувствовал себя Болдуин. Он был знаком с Уэсли уже три года, даже спрашивал у него совета относительно одного дела, в котором был замешан ребенок. Он узнал в Генри Лукадо «убийцу с Кольцевой дороги» по одной только фотографии, однако ничего не заподозрил, несколько раз лично встретившись с убийцей, расправлявшимся с супружескими парами…

Кейсон достал из бардачка пузырек с таблетками. Эти таблетки выписал ему сегодня утром врач, которому он пожаловался на боли в колене. Вытряхнув две таблетки, Болдуин уже был готов отправить их в рот, но остановился.

«Ну как я его не разглядел?»

В последнее время в голове у него стоял туман, мыслительный процесс давался медленно, с трудом. Словно он надолго застрял в том первом мгновении после пробуждения от долгого сна, когда рассудок еще не в полной мере сосредоточился на действительности.

Швырнув таблетки на пол, Болдуин тронулся. Уэсли Пол ждал в комнате допросов управления полиции Лас-Вегаса.

По сравнению с душным коридором, в комнате царила прохлада. Уэсли Пол сидел неподвижно на стуле, прикованный к стальному кольцу, прикрученному болтами к массивному столу. Он игриво потянул наручники, наслаждаясь лязгом металла. У него мелькнула мысль, принесут ли ему кофе, если он попросит.