Вторая гробница - Филипп Ванденберг

Юноша нащупал пальцами спички и зажег лампу. Затем он взял бумагу для рисования, сложил до подходящего размера и уселся за круглый столик посреди комнаты. Картер обмакнул перо в круглобокую чернильницу и принялся писать:

«Мисс Джонс, моя любимая!» – Говард остановился, сочтя эти слова глупыми, и, скомкав лист, отбросил его в сторону.

«Любимая мисс Джонс» – это выражение звучало лучше, но чем чаще он повторял его про себя, тем более неподходящим оно становилось.

Говард оказался в безвыходной ситуации. До этого он еще никогда не называл Сару просто по имени. То ли из уважения, то ли из обожания – он и сам не знал. Говард просто не был к этому готов. Так что предыдущая фраза потерпела неудачу.

Наконец он взял третий лист бумаги и быстро написал, почти не задумываясь:

«Моя любимая Сара!»

Эти слова наполнили его гордостью. Он читал их снова и снова, пока наконец вновь не взялся за перо.

«Я хотел бы быть старше на пару лет, тогда бы мне легче давались эти строки, а возможно, они были бы ни к чему. Есть две вещи, которые меня волнуют и которые я непременно хочу написать Вам. Я настоятельно прошу сделать из этого определенные выводы. Теперь я боюсь, что к тем глупостям, которые я совершил за последние недели, добавится еще одна. Сегодня в мою комнату неожиданно, вопреки своей привычке, зашел лорд Амхерст. Она расположена на самом верхнем этаже Дидлингтон-холла рядом с другими комнатами прислуги. Он долго рассматривал рисунок с изображением Афродиты, который для нас обоих так много значит. Даже сегодня я чувствую ту пощечину, которая минутой позже переросла для меня в настоящий экстаз и позволила мне стать Вашим любовником. В Вас было что-то, чего я до того времени не знал. И это ввергло меня в безумие, да, просто лишило рассудка, которым я, несмотря на молодые годы, обладаю в большей степени, чем другие юноши. Но я отступил в сторону.

Я не могу сказать, узнал ли лорд Амхерст изображенную мной статую. Но я должен с этим считаться, потому что он надолго задержался у рисунка, молча рассматривая его. Трудно представить, что человек такого ума может забыть, как выглядит когда-то принадлежавшая ему статуя даже по истечении стольких лет. Поэтому я настоятельно прошу: верните ему Афродиту. Это единственный выход, если Вы не хотите больше вмешиваться в грязные истории.

Что же до наших отношений, я прошу Вас считать их завершенными. Таким образом, Вы убережете меня от дальнейшей злобы и разочарований. Так Вы сможете без оглядки посвятить все свое время мистеру Чемберсу, который как минимум по возрасту Вам подходит больше, чем такой глупый мальчишка, как я. Я прекрасно понимаю, кто я на самом деле! Рисовальщик средней руки и способностей, надежды которого, возможно, сбудутся, а возможно, и нет. У меня есть уверенность только в одном: став старше, я действительно смогу претендовать на место достойного любовника. Но, верьте мне, несмотря на мой юный возраст, я любил Вас глубоко и искренне. Это чувство наполняло меня бесконечным блаженством, которое я едва ли когда-нибудь испытаю еще. Но это все прошло. Я больше не люблю Вас.

И все-таки любовь к Вам оставила в моем сердце самые теплые чувства. Я не раскаиваюсь в том, что произошло, потому что все это случилось от глубины переживаний, хоть я и был неопытен. Воспоминания же останутся в моей душе на всю жизнь.

Счастлив тот, кто никого не любит. Сама мысль о том, что Вы вытворяете подобные вещи с другим, несмотря на мое отречение от Вас, причиняет мне невыносимую боль. Не пытайтесь отрицать, что у Вас нет отношений с Чемберсом. Я все знаю! Я окончательно решил больше никогда не видеться с Вами.

Ваш Говард Картер.

Postscriptum. Я прошу Вас уничтожить это письма после прочтения. Оно может позднее компрометировать Вас».

Картер до самого утра писал каллиграфическим почерком две страницы. За окном уже серело, и с улицы доносились первые звуки начинающегося дня. Говард еще раз перечитал письмо. Он чуть не плакал. Закончив, Картер молча кивнул и вложил листы в конверт.

Нужно было написать на конверте ее имя, и тут он замер, потому что на него вдруг нахлынули воспоминания. Но потом он быстро черкнул неровным почерком:

«Мисс Саре Джонс, Сваффхем, графство Норфолк».

Прошло три дня, и жизнь в Дидлингтон-холле вошла в старое русло. На следующее утро после праздника Картер отправился в Сваффхем, чтобы отыскать свидетелей, а прислуга была все еще занята тем, что убирала после гостей лорда Амхерста и леди Маргарет. Поэтому никто не заметил, как около полудня у ворот остановился экипаж, запряженный парой лошадей. С козел слезла дама. На ней был темно-зеленый костюм и такая же шляпа, подвязанная длинной шалью. Когда дворецкий Альберт случайно высунул голову из окна первого этажа, дама прокричала ему:

– Простите, это Дидлингтон-холл?

– Конечно, мадам, – ответил Альберт в своей обычной, слегка заносчивой манере, – позвольте спросить, что вам нужно?

– Я хотела бы поговорить с лордом Амхерстом.

– Как мне вас представить, мадам?

– Меня Зовут мисс Сара Джонс. Я приехала по очень деликатному делу. Пожалуйста, сообщите обо мне его светлости.

Альберт скрылся, и уже через несколько секунд открыл парадную дверь, попросив мисс Джонс подождать в холле. Сара с благоговением рассматривала картины предков хозяина дома, когда появился лорд Амхерст. После того как они друг другу представились, Сара перешла к делу:

– Милорд, я не отниму у вас много времени. Могу я вас попросить выйти на улицу?

Лорд Амхерст взглянул на незнакомку с недоверием, но исполнил ее просьбу.

Без лишних объяснений Сара обошла экипаж и стянула брезент с погрузочной площадки. Лорд будто окаменел.

– Бог мой, это невозможно! – едва слышно прошептал он и побледнел. В повозке, обложенная шерстяными одеялами, лежала статуя Афродиты. – Нет, это просто невозможно… – с дрожью в голосе повторил он.

Лорд благоговейно приблизился к статуе и осторожно притронулся к ней, словно опасался повредить ее.

– Мисс Джонс, – тихо сказал он и впервые взглянул Саре прямо в лицо, – вы не могли бы объяснить, каким образом статуя попала к вам?

– Это долгая и довольно невероятная история, милорд. Но, я думаю, у вас есть право ее услышать. В конце концов, эта статуя – ваша законная собственность. Или я ошибаюсь?

– Нет-нет, – поторопился ответить Амхерст. – Ее украли у меня десять или пятнадцать лет назад, и с тех пор она исчезла, хотя я предлагал большое вознаграждение за ее возврат. И я тем более удивлен, что вы доставили такую драгоценную вещь прямо ко мне домой безвозмездно.

– Что ж, я охотно вам объясню, – улыбаясь, ответила Сара, – но я хотела бы попросить, чтобы вы вначале перенесли статую в дом. Мне потребовалась помощь троих крепких мужчин, чтобы погрузить ее в повозку.

Альберт позвал на помощь слуг, которые с большой осторожностью перенесли мраморную статую в господский дом.